Сергей Юрьев - Хрустальная колыбель

— А почему шатры не раскинули? — спросил Служитель Эрл, разглядывая навес из сплетённых веток, прикрытый сверху лапником.

— Вам что ж, варвары не рассказывали, что тут позапрошлой ночью стряслось? — удивился Олф. — Не знаю уж как, но они там, в Корсе, видят, где мы, чего делаем и куда направляемся. У лорда Фертина полторы сотни народу полегло и наших — две дюжины. Мало того что прямо из туч огненные шары посыпались — все, кто жив остался, чуяли, будто смотрит на них кто-то. Так что дела в этом Корсе творятся — почище, чем в Холм-Але при лорде Симе. От тех, в кого попало, — даже для погребального костра ничего не осталось — пепел один, и тот сразу же по ветру… И что делать теперь — не знаю. Вперёд идти — дружину положишь, а если уйти восвояси — жди беды у своих ворот. Так вот. И лорд Фертин тоже не знает, что делать. Хорошо хоть, тут леса густо растут, есть где укрыться. Вот и стоим — ни туда ни сюда.

Юм оглянулся на отца, но прочёл в его взгляде только одно: теперь ты лорд, тебе и решать. Решать… Может быть, судьба устроила ему все испытания последних месяцев именно затем, чтобы он не ошибся сейчас. Как-то старый летописец Ион, обучавший юного лорда словесности и истории, сказал, что мудрость правителя порой состоит в том, чтобы уметь слушать советы и верно выбирать, каким следовать. Но советов, судя по всему, сейчас ни от кого не дождёшься.

— Значит, надо идти, но идти нельзя — так получается? — Юм обвёл взглядом лица, освещённые еле теплящимся огоньком светильника. — Если нельзя идти всем, значит, надо идти кому-то. Несколько небольших отрядов. Кто-нибудь дойдёт. Кто-нибудь доберётся до него.

— Юм, мальчик… — Эрл Бранборг нахмурил брови, и даже при таком освещении было заметно, как побледнело его лицо. — Только ты отправляйся домой. Холм не должен остаться без лорда.

— Я теперь лорд — мне и решать, — твёрдо ответил Юм, глядя в глаза отцу. Над переносицей Служителя Эрла собрались вертикальные морщины, губы его плотно сжались… Будь его воля, он приказал бы схватить собственного сына и упрятать его под самые надёжные замки до тех пор, пока всё не кончится, пока щупальца Небытия не перестанут тянуться в этот мир или пока смерть не объединит всех. И пусть потом ненавидит.

Они двигались вдоль самого берега Великих Вод. Юм шёл впереди, за ним следовал Ойван, не пожелавший вернуться в свои леса, несмотря на уговоры. Третьим был Орвин Хуборг, который накануне заявил, что не может упустить случая лишний раз доказать преданность своему лорду. Уже пятый день пути, уже до стен Корса осталось не более полутора лиг — вот они, рядом, стоит только переправиться через залив… Но как? И как потом проникнуть за эти стены, и что делать там, в логове Собирателей Пены? Тогда, при расставании на опушке леса, в котором скрывалось воинство Олфа, отец сказал Юму: главное — уцелеть. Но для этого нужно было двигаться в другую сторону, подальше от Корса, за родные стены. Уцелеть… Наверное, Служителю кто-то нашептал из-за небесного свода: уходить от схватки — значит подставлять спину под удар.

Служитель Эрл с Олфом отправились другим путём, решив по дороге навестить новых союзников, недавних врагов. Но та дорога короче, и, возможно, они уже там. Отец знает больше, и у него Посох, значит, и удача ему нужнее. Значит, нужно успеть раньше, чтобы расчистить дорогу, чтобы хоть что-нибудь узнать. Но вот уже наступает день, и надо укрыться в прибрежных скалах, чтобы вражеское око не разглядело раньше времени крохотный отряд, возжелавший своими скромными силами взять неприступную древнюю крепость. Знать бы раньше, что всё так повернётся… Ещё бы год назад собрать силы всех Холмов, как тогда, во время похода против бледных меченосцев, ударить по Корсу, а потом сравнять с землёй эти башни, сложенные из исполинских плит. Нет, явно не предки Собирателей Пены воздвигли эту крепость — однажды они пришли сюда на готовенькое, точно так же, как Эд Халлак когда-то нашёл замок Холм-Эста.

— Обходить будем или лодку поискать? — осведомился Ойван, вытирая пот со лба. Коней пришлось оставить перед последним крутым подъёмом, и ему пришлось тащить на себе, кроме меча, ещё мешок с едой и клетку с парой почтовых голубей.

— Смею предложить, мой лорд, — обратился к Юму Орвин. — Не лучше ли мне одному сходить туда. Если нас заметят раньше времени, какая разница — трое нас или один.

— Лучше бы ты не смел мне такого предлагать, — отозвался лорд. — А ты, Ойван, пройдись по берегу и поищи место. Надо до темноты отоспаться.

Ойвана словно ветром сдуло, только кожаный мешок с продовольствием шлёпнулся на землю рядом с благородным эллором — простой намёк, кому нести всё это, если он, Ойван, сын Увита, вдруг не вернётся или вернётся слишком поздно.

Орвин, казалось, не обратил внимания на дерзость варвара, которого его лорд называет своим другом, он продолжал внимательно разглядывать вражеские укрепления, как будто всерьёз готовился к штурму.

— Руки бы им пообрывать, — почти прошептал он, но Юм услышал.

— Кому?

— Да этим… У них там деревья прямо на башнях растут, а вон там в стене трещина до самого фундамента — человек протиснуться может.

— Что, эллор Орвин, — прицениваешься? Думаешь, а не стать ли тебе здесь лордом, если в Холм-Эсте не получилось.

— Здесь?! Да чтоб она провалилась, эта крепость, как тот замок, — процедил сквозь зубы Орвин. — Если честно, мой лорд, то я боюсь.

— Чего?

— Сам не знаю. Вроде бы страшнее смерти ничего не придумаешь, но нет — не её…

— …а того, что она вдруг окажется не такой, как ты её себе представлял. — Юм заставил себя улыбнуться. — Только что-то не очень мы ей желанны. Сколько раз мимо ходила — хоть бы взглянула.

— Чур меня! Накликаешь, Милость…

Юм подумал, что и впрямь: то, что он ещё жив, объяснить можно только чудом. Сначала старый ведун спас ему жизнь, отдав взамен свою, потом нимфа вытащила его из подземного лабиринта, затем Герант с двумя варварами вытащил его из жертвенного костра, потом Ойван подставил свой меч под удар чудовища, бывшего когда-то Симом Тарлом, и, наконец, мятеж Гудвина Марлона произошёл за сутки до того, как Мухор Пятка должен был выполнить работу палача… И теперь смерть казалась давней спутницей, которая следует по пятам, но не смеет подойти слишком близко. Значит, есть что-то или кто-то, стоящий между ними, — Хранитель, тот, кто следит, чтобы судьба следовала предначертанию. Выходит — как ни старайся, а раньше времени не сгинешь, но и срока своего не переживёшь.

— Смею доложить, мой лорд: наш варвар кого-то тащит сюда.

Ойван и вправду поднимался по крутой каменистой тропе, ухватив за длинную седую бороду какого-то худосочного старикашку в длиннополой одежонке странного покроя, которая была бы белой, не будь она так замызгана. Жрец — тут же сообразил Юм. Жрец морской девы Хлои — больше некому. Только зачем он тащит его сюда? Мог бы там и оставить. Никто до поры не должен знать о том, что к Корсу подбираются незваные гости. Никто.