Сергей Юрьев - Хрустальная колыбель

— А ты хоть з-наешь, что там у них т-ворится? — У волхва некоторые слова и впрямь начали спотыкаться.

— Где?

— А куда вы идете.

— А я же не сказал ещё.

— А ты д-думаешь, я совсем не с-соображаю… — Раздался хруст разгрызаемой морковки. — Тут к нам от эссов гонец прибежал… Рассказывать дальше?

— Да.

— Нет уж. Сперва ты давай.

Некоторое время Герант собирался с мыслями, и волхв терпеливо ждал, вознаградив себя ещё одной чарой.

— А вот представь себе, Пров, сын Одила, что будет, если все твои идолы на вечернее жертвоприношение живьем явятся… — Служитель перешел почти на шепот. — Что тогда будет?

— Жуть! — Судя по возгласу, у волхва было богатое воображение. — Их же тогда ничем не умаслишь… Ты что — пугать меня пришел?

— А помнишь, когда оборотни к вам забредали?

— Как не помнить… Только у нас их и не было почти. Нас Зеус-Громовержец и Ярис-Воитель оборонили. Нам духи лесные их схроны указывали, а Геккор-Ветродуй их сам из шкур выворачивал. Это вас защитить некому было. Творец ваш безымянный далеко, а наши боги — вот они — тута!

— А ответь мне, Пров, сын Одила, что за жертвы приносили вы тогда Луцифу и Морху?

На этот раз ответом было долгое молчание, а потом медовуха снова зажурчала, наполняя кружки.

— А у нас на капище и идолов-то таких не стоит. Я, может, вообще не знаю, кто это…

— Тогда я сам скажу.

— Нет. — Волхву явно стало не по себе. — Скажешь — точно живым отсюда не уйдешь… А если не скажешь — всё равно быть тебе на костре… И вождь мне не указ, раз такое дело.

— Так вот, Пров, сын Одила… Если я не дойду и не сделаю то, что должен, тебе всю жизнь придется творить то же, что и тогда. Только одно тебе утешение будет — проживешь недолго.

И тут Пров грохнул кружкой о стол так, что на пол со звоном посыпались глиняные осколки.

— Тебя, значит, Герантом зовут… — теперь голос волхва звучал тоскливо, как собачий вой на луну. — А не тот ли ты Герант, который с лордами на север против меченосцев ходил?

— Другого Геранта у нас нет.

— Святитель, значит…

Вновь наступило тягостное молчание, и Ойван мысленно поблагодарил пращуров за то, что надоумили его не очнуться раньше времени.

— В том Холме, что у моря, уже дюжину дней, если не больше, усобица идет. — Теперь Пров говорил негромко, и казалось, хмель уже выветрился из его головы. — Лорд ихний погиб, и теперь эллоры промеж собой дерутся — никак не поделят, кому лордом быть. Эссы снова начали их селища щипать, а пленники говорят: кому Гейра поможет, тот и верх возьмет…

Снова наступила тишина, нарушаемая лишь треском огня в очаге. До Ойвана вдруг дошло, что хотел сказать Герант. Об этом говорили только шепотом, рассказывали как страшную сказку, в которую никто не хотел верить, хотя все знали, что так оно и было…

Когда в лесах стали появляться ночные оборотни и путники начали пропадать без следа, волхвы принесли идолам обильные жертвы, моля избавить жителей лесов от страшной напасти. Но дни сменялись ночами, люди продолжали исчезать, а идолы безмолвствовали. И вот однажды прошел слух, будто то в одном становище, то в другом появлялась дева, прекрасная лицом, называющая себя Гейрой. На одних она наводила ужас, другим внушала восторг… И говорила она людям лесов: «Я избавлю вас от чудовищ, но, чтобы спасти живых, вы должны принести в жертву Морху, повелителю Небытия, своих мертвых, не отдавая их земле, как велят обычаи пращуров, а оставляя их на дальних капищах». И ещё сказала Гейра: «Чем дальше от своих становищ будете вы относить своих мертвых, тем дальше будут оборотни обходить ваши жилища».

И многие стали делать по её словам. И прочие увидели, что всё так и совершается, как она сказала. И перестали живые встречать оборотней, но с той поры поздней осенью каждый год начинался мор, поражавший лишь взрослых мужчин. И так продолжалось дюжину лет… Тогда умер и его отец, Увит, и дед Буйтур, которого ещё не согнула старость.

Ойвану вдруг показалось, что руки у него закоченели и нет больше сил сохранять неподвижность. Он открыл глаза и сел на лежанке.

Волхв оказался на удивление маленького роста, с рыжеватой бородой в мелких завитках. Рядом с Герантом он казался крохотным и тщедушным.

— А вот и попутчик твой оклемался, — сообщил Пров, оторвав взгляд от очага, на который смотрел не мигая. Он подбросил в огонь несколько кленовых полешек и, дождавшись, пока пламя их охватит, вновь обратился к Геранту:

— Завтра. Поутру. Чуть свет. Я тебя сам через заповедные земли проведу. И через земли эссов — тоже… А вот дальше ты меня поведешь, дальше я дороги не знаю.

— А я? — возмутился Ойван. — Мне вождь велел…

— А уток доить он тебе не велел? — поинтересовался Пров. — Если с мечом без дела кидаться не будешь, так и быть, и тебя возьмем.

— А как же идолы твои тут останутся? — спросил Герант, пригубив из своей кружки и передав Ойвану оставшуюся медовуху.

— Ни я без них, ни они без меня не останутся, помяните мое слово. — Пров поднялся и двинулся к двери, которая была сделана как будто по его росту.

Многие думают, что из Несотворенного пространства являются чудовища. Это действительно так, но творят их не только силы, таящиеся в бездне Небытия. Они ничего не смогли бы создать, не будь им в помощь человеческого воображения, поражённого соблазнами ложного величия.

Книга Откровений. Храм, Холм-Гот, запись от 9-го дня месяца Травня 689 г. Великого Похода

Итак: братья Саланы из Холм-Мола, Гудвин Марлон из Холм-Ида (хотя он уже староват для борьбы за корону), Май Назак из Холм-Веста и два его племянника, Орвин Хуборг из Холм-Эдда, шестеро Логвинов из Холм-Бора, но их претензии и вовсе неуместны — их прадед был лордом, но уже внучатые племянники теряют всякие права на корону… Впрочем, кто-то из поместных эллоров, возможно, тоже вынашивает слишком честолюбивые планы, но едва ли хоть один из них посмеет встать на пути отпрысков древних родов, поделивших наследство Карола Безутешного, лорда лордов…

Благородный эллор Иллар Корзон, племянник ныне здравствующего лорда Холм-Эгера, сидя на барабане, правил наждаком свой меч и поглядывал на мрачные стены замка, которые возвышались в трех лигах, отражаясь в водах, заполнивших широкий ров. Замок остался без хозяина, но Холм не может надолго остаться без лорда…

— Хаффи!

— Да, мой лорд. — Молодой ведун, стоявший за его спиной вместе с несколькими эллорами, решившими поддержать Корзона в борьбе за власть, слегка поклонился, хотя и знал, что будущий владетель Холма его не видит.

— Хаффи, что слышно? — спросил Иллар, не оглядываясь. — Узнал, как умер Халлак?

— Мой лорд, об этом все болтают, но мне кажется, правды никто не знает, кроме братьев Саланов, которые в ту ночь стояли на карауле у дверей опочивальни. — Ведун приблизился к своему господину и стал сбоку от него. — Но и они, если и знают, то вряд ли поняли почему…