Кристофер Сташеф - Чародей в ярости. Чародей-странник

«Не знаю , — угрюмо отозвался Род, — но я уже придумываю для себя новое увлечение. Резьбой, к примеру, можно заняться…»

Гомон толпы стих вдали, но мысли вояк продолжали звучать в сознании у Рода и Гвен. Солдаты некоторое время очумело бежали вперед, но затем замедлили шаг — порыв энтузиазма начал иссякать. В мыслях у «среднего» солдата появились сомнения типа: «Что это я такое творю? Куда-то бегу посреди ночи, а зачем?»

Но тут впереди прозвучал голос Йорика:

— Вон они! Скорее, за ними!

«Средний» солдат тут же приободрился. Горя от волнения и кровожадно вопя, он бросился следом за своими товарищами. Они свернули влево, выбежали на темную улицу и бежали по ней еще несколько минут. «Средний» солдат изможденно, хрипло дышал. В голову ему снова полезли сомнения.

Йорик прокричал:

— Туда! Между вон теми двумя домами! Я видел, как они туда побежали! За ними, быстрее!

Солдат снова взбудоражился и помчался вперед вместе с соратниками. В крови его бушевал раж погони.

Толпа бежала по улице… и бежала… и бежала…

Род направил поток мысли на бочку. Бочка приподнялась. Род повернул голову и увидел, как бочка, под которой пряталась Гвен, тоже взлетела вверх и, упав, опрокинулась набок. Супруги виновато переглянулись.

— Как только мы могли в нем усомниться? — смущенно пробормотала Гвен.

— Легко. Я никогда не доверял тем, у кого всегда хорошее настроение. Но в данном случае я ошибся. Смертельно ошибся.

— О, хвала Небесам, не смертельно!

— Но уж точно глупо. — Род поджал губы. — Что же со мной станет, если я буду продолжать сомневаться в своих истинных друзьях?

— Мы отплатим ему, — заверила мужа Гвен, — тем, что останемся в безопасности.

— Верно, — согласился Род. — Ведь именно этого он сейчас и добивается. И кстати говоря… — Он обернулся, посмотрел на кафе, и его глаза задорно сверкнули. — А ведь он, можно сказать, купил для нас время, верно?

Гвен в первое мгновение удивилась, но тут же улыбнулась:

— Верно, супруг мой. Однако не слишком ли ты петушишься? Стоит ли так искушать наших врагов?

— Насчет «петушиться», — усмехнулся Род, — это ты хорошо сказала. Знаешь, что-то во рту пересохло ужасно. Давай промочим горло, а?

— Конечно, если ты так хочешь, господин мой, — отозвалась Гвен и решительно взяла мужа под руку.

— Ведь, если на то пошло, все, кто жаждал нашей крови, оттуда убрались, правильно?

Супруги Гэллоугласс обошли здание бара, подошли ко входу, расправили плечи и одновременно, твердо и бесстрашно переступили порог. Бармен, возившийся за стойкой, поднял голову, чтобы посмотреть, кто вошел, и вытаращил глаза от изумления.

Пятеро-шестеро завсегдатаев, оставшихся за столиками, дружно обернулись, чтобы выяснить, что могло так удивить Чолли — ну и, само собой, глаза у них тоже полезли на лоб.

Чолли же тем временем справился с собой и возобновил прерванное занятие: принялся протирать стойку.

— Рад вас приветствовать, мистер и миссис! Чего желаете?

— По пинте пива, — ответил Род и забрался на высокий табурет возле стойки. Гвен устроилась рядом с ним, положила руки на стойку: ни дать ни взять — воплощенная невинность. Род с ухмылкой обвел взглядом посетителей, и у тех явно дух перехватило. Они ухитрились, правда, ответить ему вымученными усмешками и поспешно возобновили процесс распития спиртного.

Чолли водрузил на стойку перед Родом и Гвен кружки с пышными шапками пены, и Род устремил свой взгляд на пиво, которое в этот миг казалось ему намного приятнее и важнее, нежели что-либо и кто-либо еще. Он отпил чуть не полкружки одним глотком и, довольно выдохнув, осведомился:

— Ну, какие тут у вас новости?

Завсегдатаи еще более сосредоточенно стали употреблять заказанное пиво и виски.

— О, — пожал плечами Чолли, — ничего такого особенного. Те ребята, что дежурят на Стене, поговаривают, будто бы вольмарцы подтягиваются и встали лагерем на расстоянии выстрела из бластера… Ну, что еще? Человек эдак двадцать — тридцать из них вопят, крови жаждут… Генерал отправил к Стене командиров, чтобы те напомнили ребятам, где их боевые позиции…

Род кивнул:

— Ночь богата событиями, да?

— Не то слово, — хмыкнул Чолли. — То и дело приходят новые слухи.

— Да-да, вот, кстати, о слухах… — Род многозначительно поднял указательный палец. — О Шакларе ничего не слышно?

Чолли озадаченно глянул на него:

— О генерале-то? А что про него должно быть слышно?

Род пожал плечами:

— Ну, так… Если вы меня спросите, так я скажу, что он довольно-таки спокойно, даже, я бы сказал, хладнокровно все воспринимает.

— А мы — нет, — встрял в их беседу молодой солдат.

Род снова пожал плечами:

— Это понятно. А он что, всегда такой хладнокровный в пору кризисов?

— Вообще-то да, — медленно протянул Чолли. — Помнится, я видел, как он раз здорово распсиховался, когда не мог найти свою плетку, а так, в целом — нет, не замечал, чтобы он сильно тревожился по какому-нибудь поводу.

— Плетку? — переспросил Род и сдвинул брови. — Ведь вы вроде бы говорили, что он запретил телесные наказания.

— Запретил, — глядя на него в упор, ответил Чолли. — Да только кто же может арестовать губернатора-генерала, a? Quis custodiet ipsos custodes [12] Кто станет сторожить стражей (лат.). , молодой человек?

— Ну да, ясное дело — кто станет судить судью, и так далее… — Род понимающе кивнул. — Это я понимаю.

— Но без веской причины генерал никогда никому ничего плохого не сделает, — поспешно заверил его Чолли.

— Никому, говорите? — задумчиво повторил Род. — Это, я бы сказал, радует.

— А как же иначе-то? — осклабился капрал лет пятидесяти.

— Он всегда справедлив, — на всякий случай добавил Чолли.

— Угу. Я бы даже сказал, чересчур справедлив, — проворчал пятидесятилетний капрал.

— И все, что он делает, он всегда делает ради наибольшего счастья почти что всех — как говаривал Иеремия Бентам [13] Бентам Иеремия (1800–1884) — английский философ, экономист, юрист, родоначальник утилитаризма, утверждающего в качестве основания этики и оценки всех явлений принцип полезности. .

Роду не очень понравилось ограничение «почти что».

— А мне казалось, что у Бентама было написано о «наибольшем счастье наибольшего числа людей», — возразил он.

— Ну, так ведь это и означает: «почти что всех», разве нет?

— Пожалуй, это даже лучше, чем то, на что надеялся Бентам, — признал Род. — Лишь бы все были живы.

— Прогресс без жертв не обходится, — вздохнул Чолли.

— А прогресс имеется, — пробасил седой ветеран. — Как же с нашим генералом, да и без прогресса? Каждый год наша жизнь все лучше и лучше.

— У вас — это понятно. А вот у вольмарцев как?

— И у вольмарцев тоже! — не без удивления, вызванного невежеством Рода, воскликнул молодой солдат. — Вообще-то и правда, поверить трудновато, да только он действительно заставляет нас, солдат, ладить с этими дикарями! Постоянно, то и дело!