Ник Фиби - Хранитель империи

— Или не утеряна. — пробормотал сон Локкрест. — Предположим, она идентична нашим. Если владелец печати умирает не своей смертью, то оная всегда оказывается тот час у Императора. Вероятнее всего она оказалась у Фелисия I. Но зачем он утаил ее существование?

— Все очень просто. Если конечно наши догадки верны. Хранителям книги теоретически может стать любой из потомков Первого Императора. А печати он делал для своих детей индивидуально, так, что бы только их потомки могли ими владеть. Вот и получается, что печать должна была перейти потомку первого хранителя. А так уж повелось, хранители у нас начиная с Фелисия I выбираются среди сыновей императора. Кстати неплохо было бы узнать имя первого хранителя.

— Легко сказать. — отозвался Альварес уже от лестницы. — У меня отдел из десяти историков и пяти аналитиков уже почти год над этим вопросом работают. Пока удалось установить только то, что он был сыном наложницы. Но какой из них, и как его звали — тайн покрытая мраком. Жаль, что в то время не было ограничения по их числу. У меня есть данные о шестидесяти восьми наложницах. И подозреваю, что это далеко не все. После смерти императора, вдовствующая императрица очень сильно им кровь попортила. У некоторых ее в итоге и вовсе не осталось. Вполне вероятно, что у первого хранителя не было детей. Или они не выжили, после того как за них взялась наша прародительница.

Уже была глубокая ночь, когда за Майей в келью, где спала девочка, пришла пожилая служительница и проводила во двор храма. Там были подготовлены паланкины, а так же ожидал большой отряд сопровождения. Ей указали на самый маленький паланкин, рассчитанный на одного человека. Правда, в путь отправились они не сразу. Понадобилось некоторое время, пока все остальные соберутся и рассядутся по своим транспортным средствам.

Весь путь девочка проспала, а проснулась от лучей солнца, ударивших по глазам, когда кто‑то отдернул шторку.

Проморгавшись, Майя увидела перед собой девушку в белом платье строгого покроя. Приглядевшись, она вспомнила, что видела такие, в лечебном доме во дворце наследного Принца.

— Госпожа, прошу следовать за мной. — поклонилась ей девушка, и протянула руку, чтоб помочь выбраться из паланкина.

— Где это я? — спросила Майя, оглядывая незнакомое место и большой дом, перед которым она находилась. Строение отчего‑то казалось ей смутно знакомым, но она была совершенно уверенна, что находиться здесь в первые.

— Это Лечебный Дом Императорского дворца. — негромко ответила девушка. — Их Сиятельства просили Вам передать. — протянула она Майе маленький конверт, который девочка с поклоном приняла и сунула в безразмерный рукав.

— Как же так? Разве нет запрета на передвижение по территории дворца в паланкинах? — оглядывая окрестности и замечая маячащую тут и там стражу, спросила она. И эта деталь, в купе с внешним видом здания очень напомнили ей другой Лечебный Дом, в котором по весне она провела немало времени.

— Есть путь, который позволяет добраться до этого места на паланкине. Иногда это бывает необходимо. — тут она заметила, что маленькая госпожа легким прищуром глаз провожает одного из охранников в фиолетово — голубой дворцовой форме. — Вам не стоит беспокоиться. В последние дни охрана по всему дворцу усиленна.

— Скажите, а здесь сейчас есть высокопоставленные больные? — спросила Майя.

— Есть. В этом месте других и не бывает. У Лечебного Дома несколько зданий и эта часть время от времени бывает закрыта от посещений.

— Вот как! — протянула Майя и задумалась.

«Почему нужно было меня помещать под охрану? Неужели что‑то произошло? — Майя непроизвольно потянулась к письму спрятанному в рукаве, но потом убрала руку. Читать подобные письма при свидетелях… это могло представить ее в невыгодное положение. — Возможно, там есть ответ».

— Пойдемте госпожа. — отвлекла она девочку от ее размышлений. — Господин Замирис сейчас должен освободится и займется вами.

— Господин Замирис? — отчего‑то это имя показалось ей знакомым, а потом она вспомнила, что так звали пожилого доктора, который пару раз осматривал ее в Лекарском Доме весной. Он был одним из тех лекарей, что прибыли тогда из Императорского Дворца.

— Да. Он один из лучших лекарей империи. И равных ему по лечению переломов не найти.

— Тогда мы должны поспешить. Нехорошо заставлять ждать столь уважаемого господина. — согласилась Майя и последовала за девушкой.

Они прошли по широким коридорам и вышли на трассу, что опоясывала сад во внутреннем дворике.

— Здесь, если захотите, то сможете гулять. — указала она на дорожки между кустами и деревьями, покрытыми начавшей желтеть листвой. — За пределы этого здания, вы сможете выйти только по особому разрешению.

— Понятно. — ответила Майя.

Минут через пять они дошли до уютной палаты, в которой Майю оставили дожидаться лекаря, предупредив, что если той что‑то понадобиться, то ей стоит только позвать.

Оставшись в одиночестве, Майя вытащила из рукава письмо и осторожно распечатала маленький конверт.

«Надеюсь, в день вашего отбытия Вы уже сможете обойтись без лечебных и обезболивающих заклинаний. Примите наши сожаления, по поводу причиненных неудобств».

И в низу короткая подпись «В. сон Локклест».

Майя еще раз перечитала короткие строки и даже проверила записку магическим зрением, но ничего нового не обнаружила и сложив клочок бумаги, убрала обратно в рукав, в котором уже давно и прочно обосновалась неприметная для других книга.

На первый взгляд текст был совершенно формальным. Она, по сути, пострадала из‑за Ларифа, в данный момент выступающего в роли члена королевской семьи. Ну и на Найре есть доля вины, который привел их в то место. Она же здесь выступает как представитель советника короля Азадара, который должен был прибыть этой ночью. Если не знать, о ее связях в империи, то все очень понятно. Она пострадала по вине представителей верхушки местного общества, а значит, о ее благополучии в ближайшие дни должен был позаботиться именно Верховный Маг. Более того, он дал понять, что приложит все силы, чтоб ее здоровье было поправлено еще до отбытия в школу.

Только вот было и другое трактование изложенных слов.

«В день коронации, которая будет в этот же день, на мне не должно быть лечебных заклинаний. — с усмешкой перевела Майя текст записки. — Сильный маг может заметить отголоски заклинаний, даже под маскировкой. Советник, определенно сильный и искусный маг, который или уже знает или узнает о моем переломе. И он определенно не дурак, который пройдет мимо такого странного совпаденья как одинаковые переломы у своей помощницы и у местного хранителя, личность которого тщательно скрывается. Ну а сожаления, это, скорее всего просьба все правильно понять и тихо сидеть здесь, усиленно лечась».