Джон Норман - Побратимы Гора (ЛП)

- Я знаю.

Сэйбар посмотрел на неё сверху вниз.

- Теперь, я – рабыня по закону, - признала она.

Он кивнул. Это было верно.

- Несколько мгновений назад, - заговорила она. - Я впервые признавалась сама себе, что я – рабыня. Это признание, я теперь обнародовала. В течение многих лет я знала, что была рабыней, но я отрицала это, и боролась с этим. Только что, внезапно, я поняла, что больше не хочу бороться с этим. Тот, кто борется сам с собой, тот неизбежно должен проиграть. Я поняла это, и сдалась своей тайной правде. То, что я сделала теперь, всего лишь доведение до сведения общества моей тайной правды. Моё заявление не более чем уточнение формальности.

- Но формальности теперь решены, - заметил Сэйбар.

- Да, - опустила она голову, - теперь это решено.

- Чья Ты рабыня? – поинтересовался он.

- Вы раздели меня, связали как рабыню, - сказала она. - Я уже почувствовала вашу плеть. Я ваша.

- Разве я надел на тебя ошейник? – сделал удивлённое лицо Сэйбар.

- Нет, - признала она, не поднимая головы, - но я надеюсь, что Вы сделаете это.

- Я выказал интерес к владению тобой как рабыней? – уточнил он. - Я дал какой-либо повод полагать, что я мог бы принять тебя как рабыню?

- Нет, - она опустила голову ещё ниже, - Вы не делали этого.

- Чьей рабыней Ты хотела бы быть? – строго спросил мужчина.

- Вашей, - ответила она.

- Говори, - приказал он.

Женщина подняла голову, и стараясь не встречаться глазами с Сэйбаром, объявила:

- Я - рабыня Сэйбара.

- Теперь, возможно я отдам тебя другому, - задумался он.

Она всё так же избегая его глаз, проговорила:

- Теперь со мной может быть сделано всё, что вам понравится.

- Ты что же, думаешь, я не понимаю, что Ты объявила себя моей рабыней в надежде, что таким образом сможешь избежать судьбы быть изгнанной в Прерии? -сердито спросил Сэйбар.

- Независимо от того, что, возможно, было моим побуждением, в любом случае факт остаётся фактом, теперь я - полностью ваша рабыня, и со мной может быть сделано всё, что Вы пожелаете.

- У тебя был шанс гордо пойти в Прерии, с достоинством свободной женщины. Теперь, возможно, я сделаю так, что тебя выкинут туда с позором. С бесчестьем рабыни!

- Вы можете сделать со мной, всё что заблагорассудится, - тихо повторила она.

- А не будет ли это забавно? – сердито спросил он.

- Да, это будет очень забавно, - признала она, глядя вверх полными слёз глазами. - Если я должна быть изгнана, могу я попросить об одном одолжении?

- О каком же? – заинтересовался он.

- О вашем ошейнике. Наденьте его на мою шею. Завяжите вашим узлом, так, чтобы, если люди найдут меня, они могли бы сказать: «Вот посмотри на этот узел. Это -Сэйбара. Значит, эта женщина была его рабыней».

- Ты просишь мой ошейник? – спросил Сэйбар.

- Да, я прошу его.

Он взял один из ремней, которые он использовал только что для порки, и дважды обернув вокруг её шеи, завязал его на горле.

- У тебя есть он.

- Спасибо, - прошептала она, и, подняв голову, попыталась коснуться его рук губами, но он не позволил её губам дотронуться до себя, и маленькие руки коленопреклонённой женщины, лишь беспомощно задёргались в путах.

- Это ведь было бы прикосновение, не правда ли? - иронично спросил он.

- Да, - признала она.

- Какая Ты шустрая! – рассердился Сэйбар. - Какая же Ты хитрая, коварная и бесстыдная самка слина!

- За что Вы так ненавидите меня?

- Ты думаешь, что я не вижу твоего притворства, твоего обмана?- закричал мужчина.

- Вы думаете, что всё это - только потому, что я не хочу умирать? – заплакала она. - Вы думаете, что всё это - только потому, что я не хочу быть выброшенной в Прерии?

- Да!

- Нет. Нет!

- Разве нет? – спросил он.

- Нет! – крикнула она сквозь слёзы.

- Говори, - приказал Сэйбар со злостью в голосе. – Ты начинаешь меня утомлять.

- Но я - рабыня, - испуганно сказала она, и умоляюще посмотрела на меня, словно прося помощи.

- Это значит, что Ты, жалкая порабощенная девка, должна говорить правду, -объяснил я.

Она опустила голову и дёрнулась в своих путах.

- Я что, должен повторить приказ? – нетерпеливо поинтересовался Сэйбар.

Она подняла голову, и плача сказала:

- Я - рабыня, и я должна говорить правду. Простите меня. Я прошу Вас. Простите мне. Избейте меня, если Вы хотите.

- Да?

- Я хочу вашего прикосновения, - призналась она. - Я прошу этого!

- Бесстыдная рабыня, - проворчал он.

- Но ведь рабыня может, и должна быть таковой, - улыбнулась она.

Он молчал и пристально смотрел на стоящую перед ним женщину.

- Вот уже два года, как я хочу быть вашей рабыней, быть покорной вашим желаниям, принадлежать вам, и если Вы пожелаете, терпеть вашу плеть.

- Лживая рабыня, - раздраженно сказал Сэйбар.

- Я хочу повиноваться вам, - сказала она.

- Лживая рабыня!

- Я люблю Вас, - вдруг заявила она.

- Лгунья!

- Увы, как я могу убедить Вас?

- Ты не сможешь! – крикнул он.

- Как же я смогу это сделать, если Вы не разрешаете мне это?

- Положи свои руки на её тело, - велел я Сэйбару.

- Я люблю Вас, - повторила она.

Я потрогал её и сказал:

- Она говорит правду.

- Я люблю Вас, - всхлипнула она. - Поцелуйте меня, а потом выгоняйте меня, если хотите. Я пойду с радостью, если таково будет ваше желание.

И Сэйбар всё-таки поцеловал её. Я было улыбнулся, но вдруг он с гневным и разочарованным криком, ударил её по лицу, так что она завалилась на бок на земляной пол.

- Вы действительно думаете, что она говорит правду? – спросил он меня.

- Да, - кивнул я. – и на твоём месте я бы испытал её, посмотрел, как она будет служить. Ну а если она не оправдает доверия, то выгнать её за ворота никогда не поздно.

Сэйбар пнул женщину, и грубо спросил:

- Как тебя зовут?

- У меня нет ещё имени.

- Это - подходящий ответ, - усмехнулся я.

- Ответ рабыни? - спросил Сэйбар.

- Да, - кивнул я.

- Ты думаешь, что она – на самом деле рабыня? – ещё сомневался Сэйбар.

- Да. Для меня это очевидно. Теперь весь вопрос в том, интересна ли она тебе.

Сэйбар посмотрел вниз, на лежащую на боку нагую женщину.

- Каково подходящее имя для рабыни?

- Тука, - предложил я. – Неплохое имя.

«Tuka» - весьма распространённое рабское имя на Горе. Оно простое, чувственное и сочное. Большинство гореанских рабовладельцев, вероятно, знало одну или более девушек с таким именем.

- Ты – Тука, - назвал её Сэйбар.

- Я – Тука, - прошептала со счастливо улыбкой, названная рабыня.

- На колени, - скомандовал Сэйбар, и женщина, извиваясь в своих путах, поднялась на колени.

Она смотрела на него с любовью в глазах. Он тоже смотрел на неё, и в выражении его лица, как это ни странно, читалась невероятная нежность. Я видел, что ему стоит принять меры против слабости. Но я чувствовал уверенность, что он так и сделает. Уж кто-кто, а он слишком хорошо знал о проблемах и результатах, связанных с такой слабостью. И эти результаты, в конечном счете, оказываются трагичными для благосостояния обоих полов.