Кирилл Кащеев - Спасти дракона

– Чудище! Госпожа, госпожа, спасите! Чудище!

«Кошка. Ненавижу. Сейчас ты у меня заткнешься!» – Хортица прыгнула. Огненный шлейф вился позади ее собственного хвоста точно хвост кометы…

На крыши домов упала гигантская тень. Серебристый змей пикировал на деревеньку. Летающий дасипус врезался в чешуйчатый бок, выплеснул на него целый фонтан яда, стекшего по чешуйкам на землю, ляпнулся и остался лежать, судорожно постанывая и перебирая лапами. Отливающие сталью когти змея сомкнулись вокруг тела Хортицы. Борзая успела извернуться, ухватила зубами пестрого кота за шкирку, и живой гирляндой они взмыли в воздух: неторопливо работающий крыльями змей, свисающая из его когтей черная крылатая борзая и свисающий уже из ее пасти крупный пестрый кот. Они уменьшались, уменьшались, превращаясь всего лишь в точку в поднебесье, и наконец вовсе скрылись за облаками.

– Мяу! Ой-мяу! – Они смотрели друг на друга: грязный, так что собственной черноты не видно, черный кот и мокрая насквозь белая кошка. Со стен, крыш, из-под прикрытия бочек и корзин на дрожащих лапах выползали остальные коты. – Что это было?

– Не оборотниха, – неуверенно мурлыкнула белая кошка. – Не знаю, что оно такое… но это никак не могла быть простая оборотниха!

Дверь шинка с грохотом распахнулась – и шинкарь воздвигся на пороге.

– Платить за учиненное безобразие кто будет, вельможное котское панство? – угрожающе хлопая полотенцем по ладони, вопросил он.

Под лапами проносились возделанные поля – привычный для весны зеленый цвет сменялся квадратами голубого, потом фиолетового, малинового, потом вовсе невозможных цветов и сочетаний. Самое сильное впечатление на Хортицу произвело коричневое поле с оранжевыми кругами, будто здесь садились корабли местных инопланетян, и поле в черно-белую шахматную клетку. Она даже не пыталась догадаться, что там такое могло расти. Поля сменились цветущими садами, промелькнула парочка тенистых рощ – хищные цветочки, клацающие челюстями на пролетающие над ними лапы Хортицы, намекали, что искать тенек в этих рощицах может только самоубийца. Хортица готова была поставить свой хвост против обглоданной косточки, что над каждой такой рощицей змеюка специально снижалась. И даже не гавкнешь на нее – пасть котом занята! Кот с каждой секундой становился все тяжелее и тяжелее.

«Если выроню, так хоть сразу за ляжку кое-кого тяпну!» – косясь на покрытые чешуей когтистые драконьи лапы, мрачно думала Хортица.

Громоздящиеся над берегом реки Молочной скалы здорово напоминали скальные наросты над Днепром, разве что были выше. Два скальных пика – побольше и поменьше – будто рога торчали на фоне неба. В ярком свете дня звездное мерцание Молочной растворялось, река казалась не молочно-, а перламутрово-белой. Серебристо-серый дракон заложил лихой вираж – хвост свисающего из пасти Хортицы кота заполоскался в воде. И медленно начал подниматься вдоль бугристых, поросших зеленью напластований прибрежных скал. Прямо там, среди скал, балансируя на узком карнизе, полная тетка… развешивала белье.

– Ну как тебе мой дом? – изогнув шею, поинтересовался дракон.

И только тогда до Хортицы дошло. Карниз, украшенный веревкой с реющими на ветру цветными простынями, был вполне безопасным балкончиком, даже с перилами. Вьющиеся по скалам растения то тянулись вверх, рассыпаясь каскадом цветов вокруг крошечных окошек-пещерок, то опадали вниз зеленым занавесом, прикрывая от солнца утопленный в скалы балкончик. Вокруг громадного цветочного горшка возилась ящерка – в лапах у ящерки были садовые ножницы и опрыскиватель. Завидев промелькнувшую крылатую тень, ящерка почтительно раскланялась.

– Залетим с парадного хода! – Змей круто пошел вверх, наматывая круги вокруг поднимающегося над рекой скального пика. Шершавая поверхность скалы была, словно сыр дырками, усыпана маленькими окошками: то узкими, как бойницы, то совершенно круглыми. Возносящаяся ввысь Хортица видела мелькавшие за окошками лица, до нее доносились звуки музыки, вырывались струи пара, несущие запахи упоительных вкусностей, а один раз высунувшаяся из окошка женская рука прямо в морду вытряхнула пылевую тряпку. В носу невыносимо засвербело, Хортица поняла, что сейчас, вот сейчас она ка-ак…

Дракон взмыл над парапетом – неровным, так что казался естественным сколом старого камня.

– Апчхи! – громогласный чих сотряс Хортицу. Кот вывалился у нее из пасти, кувыркнулся в воздухе… и распростерся на нагретых солнцем плитах на вершине башни.

– Апчхи-чхи! – Сотрясаемая чихом Хортица выскользнула из разжавшихся когтей дракона и свалилась следом, едва успев откатиться в сторону, чтоб не придавить кота. Вздыбленный драконьими крыльями ветер притиснул ее к парапету, темная тень накрыла башню, громадная когтистая лапища нависла над головой… и стройная девушка с длинными, почти до пят, золотыми волосами спрыгнула с парапета на плиты башни.

– Скажи мне, ведьма Ирка Хортица… – перебрасывая волосы через руку как плащ, спросила царствующая змеица Дъна, Великая Хала, Повелительница Грозы, в Иркином мире более известная как Дина. – И зачем же ты по Ирию котов гоняешь, так что они до самого неба орут?

Не отвечая, Ирка метнулась к своему коту – растрепанные черные волосы рассыпались по пестрой, заляпанной кровью шкуре.

– Ты меня не слышишь… – вздохнула Дина, опускаясь на колени возле кота. Две головы – черная Иркина и золотоволосая Динина, – путаясь прядями, склонились над распростертым на плитах котом. Пестрый слабо вздрогнул и приоткрыл мутный глаз.

– Если я живой – куда делись коты? Если я помер и попал в рай – где тогда кошечки? – слабо подергивая хвостом, муркнул он.

Дина весело рассмеялась, запрокидывая голову, подметая плиты башни золотыми волосами:

– Этот кот не пропадет, я еще в твоем мире поняла! – Она вскочила и склонилась над четырехугольным отверстием в плиточном полу, от которого вниз отходила лестница. – Эй, кто-нибудь, сюда, быстро!

Зашуршали чешуйки… и над ступеньками лестницы поднялась громадная змея. Голову ее украшал очипок [11]– его вышивка повторяла серовато-фиолетовый рисунок чешуи.

– Воля Повелительницы Грозы! – змея изогнулась в поклоне, став похожей на вопросительный знак, и громко призывно зашипела.

Снова зашуршали ступеньки, десятки мелких змеек пестрым потоком стремительно поползли по лестнице. Окружили кота со всех сторон, извиваясь, протиснулись под него. И возлежа в позе то ли умирающего, то ли падишаха (на самом деле он просто не мог решить, в какой ему лучше), кот поплыл на змеиных спинах к лестнице.

– Они его вылечат? – с тревогой спросила Ирка.