Василий Сахаров - Имперская Окраина

— Поглядите–ка, — радостно оскалился северянин, — счастливчик, выжил. Мне его добить?

Нанхас обращался к красивой белокурой женщине в комбинезоне как у него, только темно–зеленой расцветки, и высокому брюнету в полевой униформе полковника имперской гвардии и стальным ирутом в левой руке. И именно этот мужчина решил судьбу Бергмана, сказав северянину:

— Оставь его Радим. Это человек старой крови, возможно, твой дальний родственник.

Северянин посмотрел на женщину, дождался ее одобрительного кивка и, опустив лейтенанта на груду камней под ногами, усмехнулся:

— Живи республиканец и запомни, что своей жизнью ты обязан Иллиру Анхо, первому императору Оствера. Ползи отсюда, да поживей. Сейчас здесь будет очень жарко.

Из того, что он услышал, Эрик почти ничего не понял. Но то, что ему даровали шанс на выживание, осознал, и потому не медлил. Он быстро отполз к дому, стена которого выходила на площадь и была испещрена сотней выбоин. После чего, следуя вдоль нее, в дыму лейтенант добрался до ближайшего проулка, который вел к реке, и только здесь он оглянулся. Словно по заказу, ветер с реки усилился. Мощный воздушный поток снес в сторону города клочья дыма и опускающийся наземь темно–серый пепел. И Бергман увидел храм, точнее сказать, то, что от него осталось после бомбардировки.

Святилище было разрушено и посреди огромной площади, все пространство которой устилали обломки и мусор, высилась гора из камней. Гранит и мрамор, остатки колонн, портиков, внутренних балконов и лестниц, из–под которых вырывались освещающие окрестности языки пламени. Вот и весь храм Неназываемого Подателя Благ, вокруг которого широким кольцом расположились те, кто его разрушил. Северяне с атминами в руках и белокурые слегка раскосые низкорослые красавицы в удобных комбинезонах остверской разведки. И во главе них полковник, которого чокнутый (а как иначе, если он сказал чушь?) нанхас Радим назвал императором Иллиром Анхо.

Северяне, женщины и их предводитель молчали и чего–то ждали. Бергман собрался продолжать свой путь к спасительной для него реке, но задержался, так как развалины храма стали вздрагивать и мощные гранитные блоки, словно игрушечные, как бы сами по себя, откатывались в сторону.

— Внимание! — выкрикнул Иллир. — К бою!

Женщины и мужчины, которые их прикрывали, напряглись. Воины с обнаженным оружием выступили вперед, а дамы выставили перед собой раскрытые ладони.

— Бах-х! — с грохотом, сразу несколько камней откатилось в сторону, и на развалины выползли демоны, самые настоящие, изображения которых лейтенант Бергман неоднократно видел в книгах. Высокие сутулые твари с головами рогатых баранов и плоскомордых рептилий в обрывках белых жреческих балахонов.

— Ой-е, что–то сейчас будет, — тихо прошептал Эрик и подумал о том, что надо скорее отсюда бежать, и не просто с площади или из города, а вообще из страны. Однако ноги его не слушались, и он продолжал наблюдать за тем, что происходило на развалинах святилища.

Демоны, которых становилось все больше, оскалившись и обнажив непомерно длинные клыки, размахивая лапами, бросились на людей, а те их ждали и были готовы встретить. Воздух над площадью наэлектризовался, на голове лейтенанта дыбом встали волосы, а с рук женщин в тварей потустороннего мира метнулись хлысты красных молний. Проблески! Молнии вонзаются в демонов и с жутким ревом они падают на колени. Новые магические плети–молнии летят в тех, кто маскировался под жрецов Неназываемого. Очередные попадания и монстры умирают. Правда, некоторые все же смогли увернуться от магических ударов и, понимая, что здесь и сейчас им не победить, они попытались скрыться. Но тут в бой вступили мечники и Иллир. Мужчины напали на демонов на всех сторон и стали рубить их в клочья. И все это происходило настолько быстро, что глаз Бергмана не успевал следить за людьми и монстрами. Миг! Человек делает прыжок на врага. Удар! И голова круторогого барана уже скачет по камням и обломкам храма. Секунда! И враг мертв.

Лейтенант встряхнул головой. Он увидел предостаточно и чудом уцелел. Пришла пора уходить, и он, пошатываясь, направился к реке, на берегу которой очутился через пять минут. Здесь офицер взял прогулочную лодку, веслом оттолкнулся от небольшого причала и поплыл вниз по течению.

Вокруг него была ночная река. В небольшом городке Моурис–лана, где сейчас проживала его семья, он должен был оказаться утром. А позади Эрика оставался горящий город, который выполнившие свою миссию ламии, паладины и Иллир Анхо, не жалея, поджигали огнешарами и молниями. И глядя на то, как в разных частях столицы, постоянно смещаясь в сторону лесного массива, резко вспыхивают пожары, рукавом рваного мундира Бергман утер со лба грязный пот и подумал:

«Определенно, пора эмигрировать. Прощай республика! Да здравствует император!»

Мои глаза закрыты. Над головой шумят ветви больших лиственных деревьев. Я покачиваюсь в походном гамаке, нахожусь в состоянии подудремы и перебираю в голове события минувших двух недель, которые были одними из самых спокойных в моей жизни…

Итак, мне предстояло посетить хребет Аста—Малаш. Я отправился в путь, и морское путешествие из Данце в бухту Очон прошло просто замечательно. Лето. Море. Тепло. Эскадра капитана Фиэра из трех кораблей с десантом на борту двигалась на северо–восток. За кормой оставался принадлежащий мне остров, где меня временно замещали барон Виран Альера и полковник Рикко Хайде. Впереди была встреча и переговоры с вождями и старейшинами племен Гунзаг, Ифат, Кирифэн и Киртаг. И пока у меня имелось свободное время, я отсыпался, отдыхал душой и телом, общался с Отири, загорал и читал дневник моего земляка–вселенца, которого жители имперского севера знали под именем Макаро из Изнара.

Кстати, о дневнике, который оказался весьма занимательным чтивом. Настолько, что я перечитал рукопись три раза от корки до корки. Сначала потому, что мне были интересны секреты бунтаря–социалиста, а потом из–за желания понять, каким человеком являлся этот знаменитый разбойник. И когда информация из дневника была усвоена и обработана, я крепко задумался, попробовал сравнить себя и Макаро, и пришел к выводу, что если бы мы с ним встретились, то, наверняка, стали бы врагами. А все из–за того, что мы слишком разные люди и мои жизненные приоритеты противоречили мировоззрению моего предшественника.

Макаро был идеалистом и ярым борцом за социальное равенство, а я являюсь прагматиком и немного мистиком. Он старался изменить мир, в котором оказался, а я принял его таким, каков он есть, со всеми хорошими и плохими сторонами. Соответственно, я вжился в свою роль, стал графом Ройхо, офицером, феодалом, рабовладельцем и верным сторонником императора, а разбойник ступил на путь революционера. И что еще немаловажно, Макаро не признавал духов, богов, демонов и чудеса, хотя неосознанно использовал гипноз (родовое умение семьи Инхат—Вей), поэтому делал ставку на технологии. Ну, а я, наоборот, считаю, что в мире Кама—Нио, тому, кто хочет выжить и победить своих врагов, необходима поддержка дольнего мира и крепкая магическая опора.