Bethesda softworks - Сборник книг вселенной The Elder Scrolls

Сперва позвольте мне отметить, что уважаемый археолог, глава нашей экспедиции, решил всецело применить свои безграничные таланты к исследованию кулинарных традиций нордов начала Первой эры. Несомненно, его труды принесут Империи безграничную славу и огромную пользу, однако же по недостатку знаний я не могу принять участие в этом благородном исследовании.

Вместо этого я решил посвятить свое свободное время, коего у меня масса, для изучения одного-единственного вопроса, известного под названием "Падение Саартала". Каждый ребенок в Империи знает, что под этим имеется в виду: первый город людей в Тамриэле был разрушен эльфами, движимыми завистью и страхом. Очевидно, что с тех пор отношения между нашими расами значительно улучшились, но, глядя собственными глазами на результаты разрушения города, я не могу не поразиться тем, какие огромные усилия затратили на это эльфы.

Первоочередной задачей, вставшей передо мной, была необходимость отделить места первоначальной застройки от тех, что были восстановлены после освобождения города Исграмором с пятью сотнями соратников. Изначально мне приходилось часто обращаться к уважаемому Флоронию за советом, но со временем я самостоятельно научился видеть различия в архитектуре и возрасте построек. И я был крайне удивлен, когда обнаружил, что первоначальная застройка сохранилась практически нетронутой во многих, очень многих районах города. Очевидно, люди приложили массу усилий, чтобы восстановить город после того, как эльфы сожгли его дотла, но, полагаю, меры явно недооценили прочность нордских зданий.

По крайней мере, так я думал поначалу — возможно, ослепленный гордостью за достижения своих далеких предков, или же просто по неопытности. Но что-то не давало мне покоя. Я неоднократно пытался спросить совета у куда более сведущего и опытного археолога, но эти попытки не увенчались успехом — наши беседы в итоге сводились к лекциям о том, как часто и как именно обитатели Саартала принимали ванны или сколько комнатных растений обычно имелось в тех или иных домах. Мне ничего не оставалось, как положиться лишь на собственные зачаточные навыки наблюдения и дедукции.

Поэтому на данный момент я не могу представить каких-либо убедительных выводов. С уверенностью можно сказать лишь то, что штурм Саартала был очень сильно сконцентрированным, при этом картина разрушений никак не коррелирует ни со стратегическими точками, ни с оборонительными сооружениями города. Хотя уважаемый Сент Флороний пока не имел возможности оценить ход моих мыслей — как и проявить хоть какой-то интерес к ним — я склонен предполагать, что, во-первых, эльфы прекрасно знали схему города, а во-вторых, нападавшие четко следовали какому-то очень конкретному приказу — возможно, им вообще была поставлена задача уничтожить что-то одно.

Я продолжу свои скромные исследования, когда позволит время.

Описание Битвы при Моэсринге записано Локеймом, летописцем вождя Ингьялдра Снежный Глаз.

Откуда он пришел, никто не знает, но он ворвался в битву на великолепном белоснежном скакуне. Эльф, так мы называли его, потому что он был эльфом, хотя он был не таким, как все его сородичи, которых мы видели до этого дня. Его копье и доспехи светились ярким и ужасающим светом неизвестной природы, и из-за этого света всадник казался скорее призраком, нежели воином.

Но что обеспокоило, и даже напугало нас тогда, так это крик, который родился в рядах эльфов. Это был не страх, не удивление, это была неприкрытая и всепоглощающая радость, что-то вроде того, что чувствует обреченный, которому был дарован второй шанс в этой жизни. Поскольку тогда эльфы были обречены и близки к смерти, как никогда еще во время великих битв на Солстейме. Битва при Моэсринге должна была стать финальным противостоянием нордов и эльфов на нашем острове. Ведомые Исграмором, мы вытеснили эльфов из Скайрима и теперь собирались прогнать их и с Солстейма. Наши воины, вооруженные лучшими топорами и мечами, которые только могли выковать мастера нордов, прорубали широкие просеки в рядах врагов. Склоны Моэсринга стали красными от крови эльфов. Но почему тогда они так радуются? Разве может один всадник вселить такую надежду в армию, находящуюся в столь безвыходном положении?

Итак, для большинства из нас было ясно, что эльфы обрадованы, но их слова были не более чем литанией из криков и песнопений эльфов. Среди нас, впрочем, были ученые и летописцы, которые поняли эти слова и содрогнулись от их значения.

"Пришел Снежный Принц! Принц, несущий рок!"

Затем наступила долгая тишина, охватившая ряды эльфов, остававшихся на месте. Через их позиции проезжал Снежный Принц. Как корабль, разрезающий ледяные воды Фьялдинга, он проезжал через ряды своих сородичей, расступавшихся перед ним. Величественный белый конь перешел на галоп, затем на рысь, и этот загадочный эльфийский наездник выдвинулся вперед медленным, почти призрачным шагом.

Воины нордов повидали на своем веку много крови и битв, и их тяжело удивить чем-либо. Но немногие среди нас тогда могли представить благоговение и неопределенность, воцарившуюся на только что жарком поле боя, который моментально стал неподвижным и безмолвным. Вот такой эффект произвел на нас всех Снежный Принц. Когда ликующие возгласы эльфов затихли, наступила тишина, которая обычно бывает только во сне. И тогда мы все, и эльфы, и норды, стали едины в ужасном понимании — победа или поражение ничего не значили в этот день на склонах гор Моэсринг. Мы знали только одно, что смерть настигнет многих в этот день, как победителей, так и побежденных. Величественный Снежный Принц, эльф, непохожий на других, пришел в этот день, чтобы принести смерть нам всем. И он действительно принес эту смерть.

Неожиданно, налетела снежная буря, которая ослепила нас и сбивала с ног даже самых сильных. И Снежный Принц врезался в наши ряды. Вокруг этого эльфа вихрем кружились лед и снег, как будто вызванные им себе в помощь. Свист от его стремительного сверкающего копья пел панихиду всем, кто стоял на пути Снежного Принца, и многие из наших лучших воинов пали от этого копья в этот день. Ульфги Наковальня, Стром Белый, Фрейда Волшебница, Хеймдалл Яростный. Все лежали мертвыми у подножья гор Моэсринг.

Впервые за этот день стало казаться, что перевес в битве перешел на другую сторону. Эльфы, воодушевленные Снежным Принцем, собрались в кулак, чтобы нанести последний решительный удар по нашим рядам. И тогда, в одно мгновение, битва при Моэсринге завершилась так, как никто не ожидал.

Финна, дочь Джофриор, двенадцатилетняя девочка, последовавшая на Солстейм за своей матерью, увидела, как Снежный Принц поразил единственного и самого дорогого ей человека. В ярости и слезах Финна подняла меч Джофриор и изо всех сил бросила его в убийцу своей матери. Когда сверкающее копье эльфа прекратило свой смертоносный танец, на поле боя воцарилась тишина, и все глаза обернулись к Снежному Принцу. Никто в этот день не был более удивлен, чем сам эльф, судя по выражению, которое застыло у него на лице. Снежный принц все еще сидел на своем величественном скакуне, а из его груди торчал меч Джофриор, вошедший в нее по самую рукоятку. Затем он упал со своего коня, покинув поле битвы и мир живых. Снежный принц лежал мертвый, убитый ребенком.