Bethesda softworks - Сборник книг вселенной The Elder Scrolls

Я рос в Чейдинхоле, и еда была мне в целом безразлична. Я ценил в еде питательность, поскольку не был полным дурачком, но не могу сказать, что трапеза доставляла мне какое-то особое удовольствие. Частично это была вина нашей кухарки, которая думала, что пряности изобрели даэдра, а правильный имперец должен варить еду безвкусной и поглощать ее без наслаждения. Хотя я думаю, что она была единственной, кто придавал этому факту религиозное значение, мои познания традиционной сиродильской кухни позволяют предположить, что такая философия прискорбно широко распространена на моей родине.

Но хоть я не наслаждался едой самой по себе, я вовсе не был замкнутым или апатичным ребенком. Мне нравились драки на аренах, и ничто не развлекало меня больше, чем прогулка по улицам родного города со своим воображением в качестве товарища. Как раз во время одной из таких прогулок в солнечный фредас месяца Середины года я и совершил открытие, которое запало мне в сердце и изменило жизнь.

Неподалеку от моего дома, на той же улице стояло несколько заброшенных зданий, и я часто играл рядом с ними, воображая, что в домах полно отчаянных головорезов или злых привидений. Мне никогда не хватало духа войти в один из домов. Если бы в тот день я не встретился с другими детьми, которые дразнили меня, я никогда бы не решился заглянуть внутрь, но мне было нужно убежище, и я нашел его.

Изнутри этот дом был таким же заброшенным, как и снаружи, и это было еще одним доказательством того, что никто не жил здесь уже довольно долго. Когда я услышал шаги, я предположил, что мерзкие мальчишки, встречи с которыми я хотел избежать, последовали за мной, и я убежал в подвал, где и увидел пролом в стене, ведущий к колодцу. Я все еще слышал шаги наверху и решил, что ни за что не хочу встретиться с моими мучителями. Отломав ржавые засовы с крышки колодца, я скользнул вниз.

Колодец был сух, но отнюдь не пуст. Под подвалом этого дома, оказывается, был еще один, нижний подвал, в котором были три большие комнаты — чистые, обставленные мебелью, и, очевидно, обитаемые. Мои чувства подсказали мне, что в доме все же есть кто-то живой — что было не только очевидно, но и ясно по запаху. Одним из этих помещений была кухня, окрашенная в красные тона, в которой над углями печи томилось жаркое, порезанное на маленькие кусочки. Зачарованный прекрасным и вполне уместным здесь барельефом на печи, который изображал мать, разделяющую жаркое между благодарными детьми, я начал осматривать кухню и чудеса, находившиеся в ней.

Как я уже сказал, еда никогда меня не интересовала, но я был поражен, и даже сейчас, когда я пишу это, мне не хватает слов, чтобы описать чудесный аромат, наполнявший воздух. На нашей кухне я никогда не ощущал ничего подобного, и я не мог удержаться от того, чтобы не слопать немедленно один из кусков сочного мяса. Вкус был просто волшебный, а мясо — нежное и сладковатое. Так и не опомнившись, я съел все, что было на печи, и немедленно понял, что еда может быть поистине грандиозной.

Насытившись и пережив свое кулинарное озарение, я в сомнении задумался, что делать дальше. Одна часть меня хотела дождаться повара и спросить рецепт этого замечательного кушанья. Другая часть моего сознания понимала, что я вломился в чужой дом и слопал чужой обед, так что лучше было бы уносить ноги. Именно так я и поступил.

Много времени спустя я попытался вернуться в это странное, прелестное место, но Чейдинхол изменился. В старых домах поселились новые хозяева, а новые дома оказались заброшены. Я знал, что нужно искать внутри дома — колодец и замечательную резьбу, изображающую мать, которая делит жаркое между детьми, но я так и не смог отыскать сам дом. Через некоторое время, когда я совсем вырос, я прекратил розыски. Будет лучше, если этот случай сохранится в моей памяти, как самое замечательное кушанье в моей жизни.

Вдохновение, которое посетило мою жизнь, было так же восхитительно, как и то замечательное мясо, что я съел, зайдя на Красную Кухню.

Вы встречались когда-нибудь с директором Танионом? Сама вежливость, истинный мер, ужаснувшийся, когда я сообщила ему, что он применил к моему имени совершенно неправильный суффикс вместо положенного мне «дра». (Чтобы не позорить его дальше, не стану вдаваться в подробности, но вы спросите меня как-нибудь после пары бокалов выдержанного портвейна.)

Поэтому мне представляется хорошей идеей составить список самых известных каджитских имён-титулов — по крайней мере всех правильных — это пойдёт на пользу Колледжу альдмерской благопристойности и всем нашим новым союзникам из Саммерсета и Валенвуда.

Титул «-дра» присваивается в знак уважения персонам, известным своей мудростью и смекалкой, или в качестве утешения каждому, кто достиг почтенного возраста. Предпочитаю думать, что в моём случае сработало первое правило.

Суффикс «-даро» применяется к тем, кто достиг совершенства в ловкой манипуляции с отдельными предметами, такими как красивые безделушки и плохо лежащие монетки. Также присваивают за гибкий язычок.

«— До» — для заслуживших славу воинов — чаще всего мужского пола, но бывает (слишком редко, по мнению некоторых), что и женского.

«— Ко» служит добавкой к имени уважаемых целителей, магов и учёных, а также иногда добавляется к именам образованных предков. Возможно, когда однажды эта уйдёт, её дети будут обращаться к ней «Радурра-ко»?.. Что ж, это тёплая мысль.

«— Ла» — это, ох, такой скоротечный титул, которым награждают милых незамужних девушек или всех, которые кажутся таковыми. Эта с нежностью вспоминает времена, когда её называли «Радурра-ла» — ещё в прошлом году, да?

«— Ма» используется в именах малышей любого пола для придания ласковости, за исключением моментов, когда те кричат или рычат.

«— Дар» — возможно наиболее старинный из каджитских титулов, обращение к тем, у кого проворные пальцы и острый ум, кто пытлив и любознателен. Я слышала, что иногда его также прибавляют к именам политических деятелей, хотя подобное использование имеет несомненно комический оттенок (и никогда мне его не заработать, о сладость!).

«— До» служит почтительным именованием для тех, кто добился отличия на поле битвы или в поединке. Сторонитесь напыщенных львов, кои называют себя так сами, не дожидаясь признания окружающих.

Титул «-дро» применяется в именах мудрых старейшин, почтенных отцов семейства и тех, кто слишком медленно тащится перед вами по базарной площади.