Bethesda softworks - Сборник книг вселенной The Elder Scrolls

Подготовка к экспедиции, проводившаяся в Сейда Нин, была закончена, и с обычными предосторожностями, необходимыми в этих полуцивилизованных землях, мы направились в деревню Марог, стоящую возле развалин. Там мы надеялись нанять землекопов. Мой переводчик, Туэн Панай, необычно веселый для темного эльфа парень, которого я нанял в Сейда Нин по рекомендации начальника местного гарнизона, уверил меня, что местные жители хорошо знакомы с Кемел-Зе, поколениями разграбляя здешние развалины. Между прочим, Десять Пенни (как мы вскоре стали его называть, к его удовольствию) показал себя бесценным специалистом, и я рекомендую его безо всяких оговорок любому своему коллеге, который планирует аналогичную экспедицию в дикие земли Морровинда.

В Мароге начались наши первые неприятности. Гетман деревни, сдержанный, элегантный старик, казалось, был готов сотрудничать, но местный священник (представитель их абсурдной местной религии, поклоняющейся чему-то под названием Трибунал, который, по их мнению, живет во дворцах в Морровинде) был категорически против наших раскопок в развалинах. Он уже почти перетащил сельчан на свою сторону своими разговорами о "религиозных табу", но я помахал письмом императрицы у него под носом, помянув своего друга, начальника гарнизона в Сейда Нин, и он тут же умолк. Без сомнения, это была обычная торговая тактика, принятая среди них, чтобы увеличить плату за услуги. В любом случае, как только священник убрался, что-то бормоча себе под нос и явно насылая проклятия на головы иноземных чертей, у нас скоро была целая шеренга деревенщины, готовой записаться в экспедицию.

Пока мой ассистент занимался делами земными — контрактами, запасами и т. п., мастер Арум и я отправились к руинам. По суше их можно достичь лишь по узким извилистым тропам, которые спускаются с вершины утеса, и любой неверный шаг грозит отправить тебя в морскую пену, покрывающую острые скалы далеко внизу. Некогда выход из города на поверхность был в северо-восточной части, которая обрушилась в море задолго до того, как извержение Красной горы создало этот громадный кратер. Успешно пройдя предательскую тропу, мы оказались в огромной камере, открытой сверху с одного конца, исчезающей во тьме в другом. Шагнув вперед, наши сапоги захрустели по кучам ломаного металла, столь же привычных в двемерских развалинах, как глиняные черепки — во всех остальных древних руинах. Это явно было место, куда грабители сносили свои находки из нижних уровней, снимая ценные наружные корпуса двемерских механизмов, и оставляя все потроха здесь — что куда проще, чем доставить нетронутые механизмы обратно на вершину утеса. Я засмеялся про себя, думая о множестве воинов, бездумно идущих, увешавшись деталями двемерских механизмов. Ибо это и есть чаще всего "двемерский доспех" — бронированные скорлупки от древних механических людей. Я вздохнул, подумав, как невообразимо ценен был бы нетронутый механизм. Здесь было полно двемерских устройств, судя по мусору, покрывающему пол в этой огромной камере — или, напомнил я себе, когда-то было. Грабители трудились над этим местом веками. Даже один корпус стоил небольшого состояния, будучи продан как доспех. Большинство двемерских доспехов сделаны из неправильно подобранных деталей от разных устройств, отсюда и их слава громоздких и неудобных. Но хорошо подобранный набор из нетронутого механизма ценится выше, чем на вес золота, потому что все детали точно подходят друг к другу, и надевший его практически не чувствует его веса. Конечно, у меня не было намерения ломать свои находки на доспехи, какими бы ценными они ни были. Я бы привез их в Общество для научного изучения. Я вообразил ошеломленные крики моих коллег, когда бы я предъявил их на своей следующей лекции, и снова улыбнулся.

Я подобрал отвергнутый грабителем механизм из кучки под ногами. Он все еще ярко блестел, как будто недавно сделанный — двемерские сплавы хорошо противостоят разрушению временем. Мне стало интересно, какие секреты еще прячутся в лабиринте комнат, что лежали передо мной, невзирая на все усилия грабителей, и ждут, когда они снова заблестят на солнце, которого они не видели эоны лет. Оставалось только найти их! Нетерпеливым жестом скомандовав мастеру Аруму следовать за мной, я направился в полутьму.

Мы с мастером Арумом и Десять Пенни провели несколько дней, исследуя руины, пока мои помощники разбили лагерь на вершине утеса и принесли припасы и снаряжение из деревни. Я искал удобное место, чтобы начать раскопки — заваленный проход или коридор, нетронутый грабителями могил, который мог бы привести к совершенно нетронутым помещениям.

Мы быстро нашли два таких завала, но вскоре обнаружили, что многие извилистые проходы минуют их, позволяя добраться до комнат за ними. Несмотря на это, даже эта внешняя зона, в основном лишенная артефактов благодаря поколениям грабителей, представляла огромный интерес для профессионального археолога. За массивной бронзовой дверью, сорванной с петель каким-то древним землетрясением, мы нашли большую камеру, покрытую изящной настенной резьбой, которая впечатлила даже пресыщенного Десять Пенни, который заявлял, что исследовал все двемерские руины в Морровинде. Они, казалось, изображали некий древний обряд, с длинной шеренгой классических бородатых стариков-дварфов, шествующих по боковым стенам, все, казалось, кланялись огромной фигуре бога вырезанного на передней стене камеры, изваянного шагающим из кратера в горе, в окружении облака пара или дыма. Как утверждает мастер Арум, нет никаких описаний двемерских религиозных обрядов, так что это была воистину удивительная находка. Я отправил команду отбить резные панели от стены, но они не смогли даже сделать трещину в камне. Повторный осмотр показал, что камера покрыта изнутри каким-то веществом со свойствами металла, которое казалось камнем на глаз и на ощупь, и было неподвластно ни одному из наших инструментов. Я подумал было попросить мастера Арума применить магию разряда на этих стенах, но решил, что риск уничтожить резьбу был слишком велик. Как не хотел бы я доставить их в Имперский город, мне пришлось остановиться на снятии копии с резьбы. Если бы мои коллеги выказали большой интерес, я уверен, нашелся бы специалист, например, мастер-алхимик, который нашел бы способ безопасно снять панели.

Я нашел еще одну любопытную комнату на вершине длинной винтовой лестницы, едва проходимой из-за упавших сверху камней. На вершине лестницы находилась комната с полукруглым потолком, в центре которой стоял разрушенный механизм. На куполе еще кое-где были видны нарисованные созвездия. Мы с мастером Арумом согласились, что это, должно быть, была какая-то обсерватория, и механизм, таким образом, был остатками двемерского телескопа. Вынести его из развалин по узкой лестнице можно было, лишь полностью разобрав его (что, без сомнения, и уберегло его от внимания грабителей), так что я решил оставить его на месте. Существование этой обсерватории предполагало, однако, что когда-то эта комната возвышалась над поверхностью. По ближайшем рассмотрении помещения оказалось, что это действительно здание, а не вырезанная в скале камера. Другие выходы из комнаты были полностью завалены, и тщательные измерения расстояния от вершины утеса до входной комнаты показывали, что мы все еще более чем в 250 футах под уровнем теперешней земной поверхности. Печальное напоминание об уже забытой ярости Красной горы.