Bethesda softworks - Сборник книг вселенной The Elder Scrolls

"Черим не понимает смысла пластинчатых доспехов, — сказал Черим. — В них жарко, ощущение такое, что тебя сожгли и одновременно похоронили заживо. Черим носил такие доспехи по настоянию наших советников нордов во время битвы при Зелинине, и Черим не мог даже повернуться, чтобы увидеть, что делают его собратья каджиты. Черим делал наброски для гобелена, изображающего битву при Зелинине, но Черим решил, что если сделать его реалистичным, фигуры получатся очень механическими, как железные големы или двемерские центурионы. Черим знает командиров каджитов и не удивится, если отказ от тяжелой брони был вызван еще и эстетическими соображениями".

"Эльсвейр проиграл битву при Зелинине, не так ли?"

"Да, но следующая битва, Сердце Анеквины, позволила Эльсвейру в итоге выиграть войну, — говорит Черим с улыбкой. — Мы начали побеждать, как только отослали наших советников-северян обратно в Солитьюд. Нам пришлось избавиться от всей тяжелой брони и воспользоваться традиционной броней, в которой наши воины чувствуют себя лучше всего. Очевидно, что основное достоинство традиционной брони заключается в том, что мы можем легко передвигаться в этих доспехах, вы можете видеть это по естественным позам солдат на гобелене.

Теперь, если вы посмотрите на этого бедного раненого кэтей-рат, который продолжает сражаться в нижней части гобелена, вы увидите еще одно преимущество. Это прозвучит странно, но самое лучшее качество традиционной брони заключается в том, что стрела либо отражается, либо проходит навылет. Наконечник стрелы подобен крюку, он цепляется за плоть, если стрела не проходит насквозь. Солдат в традиционных доспехах может обнаружить, что у него в теле появилась дыра от стрелы, а сама стрела вылетела с другой стороны. Наши целители с легкостью вылечат такую рану, если она не смертельна, конечно, но, если стрела застревает в броне, как это происходит в случаях с более тяжелыми доспехами, при всяком движении солдата рана будет открываться. До тех пор, пока каджит не снимет доспехи и не вытащит стрелу, что нам часто приходилось делать во время битвы при Зелинине. Сложный процесс, отнимающий кучу времени, если не сказать хуже".

Я задал ему следующий вопрос: "А есть ли на этом гобелене ваш автопортрет?"

"Да, — говорит Черим и снова улыбается. — Видите маленькую фигурку каджита, который снимает кольца с мертвого лесного эльфа? Он стоит к вам спиной, но у него хвост в бурую и рыжую полоску, как у Черима. Черим не говорит, что все расхожие представления о каджитах верны, но в некоторых из них есть доля истины".

Самоирония в автопортретах свойственна и Ранульфу Хуку, художнику, беседу с которым мы предложим вам в девятнадцатой части этого цикла.

Плодородные земли центральной части Сиродила, берега озера Румаре и Нибенейская долина, широко известны под названием «Средиземье». Здесь царит умеренный климат, позволяющий выращивать урожай и заниматься животноводством, снабжая продовольствием весь центр Тамриэля. Дожди и грозы идут часто, но нет ни песчаных бурь Хаммерфелла с запада, ни муссонов Чернотопья с юго-востока.

Очень многое было написано по поводу классического высказывания Хеймскра о джунглях или тропическом лесу в Сиродиле. Мои собственные исследования показали, что словосочетание «бесконечные джунгли» применительно к Сиродилу произошло от ошибки, допущенной при копировании. Пристальное изучение едва различимых письмен оригинального манускрипта ясно указывает на неверную интерпретацию — точным вариантом будет «бесконечные дали». Определение «экваториальные дождевые» в отношении нибенейских лесов в оригинале попросту отсутствует. Я полагаю, что оно было добавлено переписчиком в поддержку сделанной им ранее ошибки с «джунглями». Леди Синнабар из Танета, без сомнения, выскажет своё мнение насчёт этого заключения, но бесчисленные изъяны её учёных рассуждений решительно всем давно известны.

Ситис — это начало всего строения. До него не было ничего, но глупые альтмеры имеют имена для этого "ничто" и чтят его. Ленивые рабы они, вот причина этому. Действительно, из Проповедей, "стагнация нуждается лишь в себе самой, что есть ничто".

Ситис разделил ничто на части и изменил их, создав из них мириады возможностей. Эти идеи угасли и растеклись, и ослабели, что и должно было случиться.

Однако, одна идея, ревностная, не захотела умереть, подобно стагнации она захотела долгой жизни. Это был демон Ануи-Эль, что сотворил соратников, назвавших себя аэдра. Они поработили все созданное Ситисом и создали царства вечного несовершенства. Потому аэдра и есть ложные боги, или иллюзия.

Тогда Ситис породил Лорхана и послал его уничтожить вселенную. Лорхан! Изменчивый мутант!

Лорхан нашел слабость аэдра. Как и все мятежники, кои по природе своей мнят себя бесконечно значимыми, они также действовали по одиночке из-за тщеславия и ревности друг к другу. Также не желали они возвращаться в "ничто" прежних времен. И так, пока правили они своими ложными царствами, Лорхан наполнил пустоту множеством новых идей. Этих идей был легион. Вскоре показалось, что и у Лорхана есть свой доминион, с рабами и вечными несовершенствами, и он уподобился аэдра в глазах всего мира. Так он и предстал пред демоном Ануи-Элем и Восемью Дарующими: как друг.

Иди к Шармату Дагот Уру как друг.

ЭЙ ХЕРМА МОРА АЛЬТАДУН ПАДХОУМ ЛХАН ЭЙ АЙ.

"Сядь спокойно, дитя, и послушай. События, о которых рассказывается в сказке, что я тебе расскажу, произошли очень давно."

"Что это за сказка, дедушка? Это сказка о героях и злых зверях?"

Дедушка внимательно посмотрел на внука. Он растет умным мальчиком. Скоро он будет видеть смысл в этих сказках, урок, который они несут будущим поколениям.

"Просто послушай, дитя. Пусть эта сказка останется в твоем сердце."

Давным-давно, когда скаалы были еще юными, на земле царил мир. Солнце было жарким, посевы давали хороший урожай, и люди были счастливы в мире, дарованном Создателем. Но, скаалы постепенно стали самодовольными и ленивыми, и они воспринимали как должное землю и все те дары, что Создатель дал им. Они забыли, или не захотели помнить, что Враг никогда не дремлет, и что он ждет момента, когда можно будет причинить боль Создателю, и его избранному народу. И так получилось, что Враг появился среди скаалов.

У Врага много форм. Он появляется в виде нечестивых зверей и неизлечимой чумы. В Конце Времен, мы узнаем его как Тартаага, Пожирателя Мира. Но в те времена его знали как Жадину.

Жадина (так мы называем его, потому что произнести его имя — это наверняка навлечь несчастия на людей) жил среди скаалов многие месяцы. Возможно, когда-то он был простым человеком, но когда Враг вселился в него, он стал Жадиной, и таким его и запомнили.