Bethesda softworks - Сборник книг вселенной The Elder Scrolls

Он мог разглядеть то же самое в моих.

Архимагистр Университета, леди Опель Дантайн, бретонка, и поэтому я проконсультировалась с ней по бретонской культуре. Она была любезна и очень мне помогла.

Бретонцы последними из людей Тамриэля освободились от эльфийского господства. Долгая вассальная зависимость от Диренни во многом повлияла на всю их культуру. Они чрезвычайно склонны к автономности: каждое королевство в Хай Роке ревностно блюдёт свой суверенитет, но в целом бретонское общество сохраняет феодальную структуру, которая восходит к традициям многоуровневой социальной системы гегемонии Диренни. Бретонцы почти также непримиримы, как их родственники норды, но в отличие от них, пережив долгую опеку эльфов, без подозрения, а с уважением относятся ко всем видам магии.

Как это отражается в искусстве и ремесле? В качестве примера рассмотрим бретонскую броню. Сверкающая тяжёлая броня бретонского рыцаря так же прочна и практична, как у нордского хускарла, но при этом её привлекательный внешний вид несёт в себе нотку утончённости, вызывающую воспоминания об эльфийской элегантности. То же влияние сказалось на бретонском оружии, которое выглядит красиво, сохранив при этом неоспоримую смертоносность.

Это заставило меня задуматься о том, как сильно Дивайт со своей эльфийской учтивостью отличается от Мориана, который при всей широте своих знаний обладает такой обычной человеческой непоследовательностью, даже, я бы сказала, вздорностью. И похоже, что транслиминальные эксперименты зашли не в ту сторону. Когда вчера вечером я пришла к ним, то не застала ни Мориана, ни Дивайта. Ученик Мориана Сейф-идж сказал мне, что они крупно рассорились, обсуждая, сколько нужно вложить в транспортирующий объект, чтобы гарантировать возвращение из Обливиона. Высказывания становились всё более личными, а потом, судя по всему, прозвучало моё имя. Сначала раздались крики, а затем они оба в ярости выбежали из лаборатории и удалились в противоположные стороны улицы.

Это ужасно. Ссора? Из-за меня? Каюсь, я была так огорчена, что выболтала всё леди Опель, которая проявила невероятную доброту и заботу. Она спросила меня, испытываю ли я чувства к тому или другому магу, и я призналась, что да, но чувства мои противоречивы и спутаны. Опель достала пару бутылок бангкорайского пряного вина, и мы доверительно проговорили друг с другом, пока вечер не кончился. Не помню, как я добралась домой, и голова сегодня болит, но это стоило того — на сердце больше не так тяжело.

Явившись этим утром в особняк Мориана, я обнаружила, что всё безоблачно и радужно: Дивайт с профессором словно лучшие друзья вели беседу за кружкой чала, сравнивая «Одиннадцать ритуальных форм» Раллибаллы с «Книгой магических договоров». Я напомнила Дивайту о его обещании показать мне йокуданскую часовню в Торговом районе. От этих моих слов Мориан сперва слегка нахмурил лоб, но затем улыбнулся и сказал, что отлично, он-де как раз хотел испытать в лаборатории новую гиперагональную среду.

(Может быть, причиной тому освещение, но мужчины выглядели… как-то моложе. Мне не стоит забывать, что они оба очень могущественные маги и, полагаю, знакомы с магией иллюзии. Хотя, возможно, я просто льщу себе).

В часовне я встретила нескольких знающих редгардов с хорошими манерами и чувством собственного достоинства, что присуще, как я считаю, самым образованным представителям этого народа. Многоуважаемый Зирумир, жрец Ту’вакки (надеюсь, я правильно записала), оказался мне особенно полезен.

Зирумир рассказал, что и бывшая родина редгардов Йокуда, и нынешний их дом, провинция Хаммерфелл, — пустыни (но Йокуды больше нет). Одежда редгардов должна защищать от стихии, оставаясь при этом лёгкой, и поэтому редгарды предпочитают всё светлое, длинное и струящееся, и вот эти плавные кривые и перетекают в их художественный орнамент. Сгибы и сочленения одеяний и брони часто подчёркиваются объёмными складками и рифлением, то же справедливо и для головных уборов. И даже мечи у них обычно искривлённые.

По контрасту с лёгкостью одежды архитектура производит впечатление тяжеловесной. Однако при более близком рассмотрении выясняется, что толстые стены нужны в основном для защиты от высоких температур пустыни. И Зирумир показал мне в часовне хитрую систему жалюзийных вентиляционных проходов в верхнем ярусе окон, спроектированную так, чтобы улавливать малейший ветерок и направлять его вглубь нефа.

Потом Зирумира отозвали к кому-то из его паствы, а мы с Дивайтом стали прогуливаться по апсиде храма, рассматривая святилища восьми йокуданских божеств. Дивайт объяснял, что Предшественники из Хаммерфелла часто поклоняются сиродильским богам, пришедшим к ним с империей Ремана, в то время как более консервативные Венценосцы почитают своих традиционных богов. Мы стояли позади святилища Морвы в форме улья. Внезапно он повернулся ко мне, глянул своими пылающими очами, вложил мои руки в свои и сказал, что считает меня самой красивой и желанной женщиной во всём городе. Дыхание у меня замерло, сердце забилось. Но когда он потянулся обнять меня, я вдруг испугалась и отпрянула, мотая головой, а потом сбежала в неф, распугав по пути семью молодых редгардов, собиравшихся зажечь свечи у алтаря Морвы.

Что мне теперь делать? Боюсь, что ужасно обидела Дивайта. Как мне помириться с ним? Смогу ли я рассказать об этом Мориану? Чайничек Джулианоса, ну что за дилемма!

Когда этим утром я пришла в особняк Мориана, моим первым стремлением было извиниться перед Дивайтом, но Сейф-идж сказал, что его нет — он исчез куда-то, воспользовавшись порталом и заклинанием и оставив после себя только запах дыма. Так, сказала я себе, от навязчивых мыслей тебя отвлечёт работа. И отправилась искать Мориана.

Я застала милого старика за завтраком, доедающего сладкий рулет вместе с чалом. Когда я зашла на кухню, он со стуком поставил кружку на стол, в спешке вскочил и поклонился! Я объяснила, что хочу составить заметки о каджитах, но ничего о них не знаю, и спросила, известно ли ему что-нибудь о кошачьем народе. Он ответил, что он именно тот, кто мне нужен, и что он будет рад мне помочь, поскольку «этот несносный Телванни» все равно отнял у него целый день.

Мне не раз доводилось проходить мимо караванщиков Баан-Дар, разбивавших временный лагерь у ворот Торгового района, но никогда я к ним не заходила — и не только следуя заветам отца, предостерегавшего меня когда-то, но из-за едкого запаха тоже. Потому что я словно собака — терпеть не могу кошек. Но Мориан без всяких сомнений потащил меня прямо к ним и повёл в шатёр, обвешанный разноцветными молитвенными флажками. Я последовала за ним внутрь, где и была представлена мадам Шизаи-джо, каджитской ведунье, служащей, как он сказал, Азуре и Магрусу. Она сидела в позе лотоса, но все равно вежливо поклонилась — кошачий народ такой гибкий — и, указав на пару подушек, на которые можно было присесть, спросила, чем «эта самая» может быть полезна.