Bethesda softworks - Сборник книг вселенной The Elder Scrolls

Секретариат Невидящего Ока.

Дорогая моя Фари,

Помню, как интересно тебе всё знать про народ в тех местах, куда заносят меня странствия, и расскажу одну историю. По дороге из Морнхолда я повстречался с необычным тёмным эльфом. Он выглядел не таким отчуждённым и надменным, как прочие его сородичи, но держался все равно недоверчиво. Я предложил ему хлеба и вина у моего костра, и он с признательностью составил мне компанию.

Он заявил, что он «мабригаш», что, как я понял, было названием одного из кланов эшлендеров, хотя я никогда не слышал, чтобы они уходили так далеко к югу от Вварденфелла. Я стал расспрашивать его о цели путешествия, на что он отвечал мне, что идёт куда глаза глядят. А потом сказал, что не суждено ему вернуться в Долину.

Я продолжил расспросы и узнал, что в Долине был его дом, что его клан защищает змей и призраков в этом загадочном месте, а за кланом в свою очередь надзирает «Призрачный змей». К тому времени он немного опьянел, потому как мы успели опустошить бутылочку-другую, но он уверил меня, что речь и вправду идёт о Призрачном змее. Я спросил, почему он покинул дом. Он довольно долго молчал и наконец выговорил с трудом, что провалил испытание. Я спросил какое, и он ответил, что не смог пройти по пути, что мужество изменило ему, и что он бежал. «Теперь я никогда не смогу вернуться», — сказал он. «Я опозорил семью и обесчестил клан».

Он начал тихонько всхлипывать, и я притворился, что вожусь с сумками, а минутой спустя он уже посапывал во сне. Бедный парень. Очевидно, какой-то примитивный племенной обряд или ритуал пошёл наперекосяк. Я был твёрдо намерен наутро, когда начнём снимать лагерь, убедить его вернуться домой, но когда проснулся на рассвете, его уже не было.

Скучаю по тебе, как всегда. Напишу ещё в ближайшие дни.

Торго

Я решила, что сегодня лучше начать новый дневник. Мы с Ардви не виделись четыре месяца — с момента, когда он начал восстановление Эброкки. Он, наконец, попросил меня провести с ним некоторое время, пока он заканчивает работу. Я знаю, что смерть матери потрясла его. Я счастлива, что он позволил мне быть с ним рядом и попытаться утешить его.

Кузен Гарвед должен был вернуться из Эброкки до моего сегодняшнего туда отъезда, но, должно быть, задержался там. Я надеялась расспросить его о состоянии гробницы, чтобы узнать, не нужно ли захватить с собой что-либо необходимое для строительных работ. Впрочем, неважно, думаю, что смогу выполнять такие поручения на месте.

Достижения Ардви впечатляющи. Крипта поражает размерами. Я понимала, что смерть матери сделала его Отцом клана, но не ожидала, что он примет эту роль столь серьезно. Он считает своим долгом воздвигнуть это строение к вящей славе своей семьи. Я опасаюсь, что это отвлекает его от оплакивания матери, но все равно горжусь тем, что он делает.

Хорошо, что Ардви вызвал меня сюда. Ему должно было быть так одиноко здесь до моего приезда. Он часто жалуется на ощущение пустоты, рождаемое этими безлюдными помещениями. Должно быть, трудно посвящать столько внимания тому, что находит свое применение только в минуту скорби.

Сегодня транспортный фургон доставил кровать для нас с Ардви. Полагаю, он хотел порадовать меня — или, возможно, ему надоели мои жалобы на то, что приходится спать в походных постелях на каменном полу. Но это меня вовсе не осчастливило. Я надеялась, мы вернемся в Нью-Шеот до его дня рождения в следующем месяце.

Почему мы все еще не возвращаемся домой? Я провела здесь месяцы, и меня тошнит от царящей в этих каменных стенах влажности. Архитектора не видно и не слышно уже несколько недель, и звуки строительства практически стихли. Зачем нам дальше здесь находиться?

Я уверена, что Ардви отсылает куда-то письма, но он не подтверждает этого, когда я пытаюсь поговорить с ним начистоту. Я убеждена, что слышала исходивший откуда-то снизу голос всего две ночи назад, и это не было обычное сипение нашего курьера-аргонианина. Если он так ничего и не скажет, мне придется порыться в его комоде, пока он спит.

Еще раз благодарю вас за заказ на работы над этим крематорием. Да послужит он вам и поколениям потомков ваших. Пожалуйста, следуйте данной инструкции по его эксплуатации.

Поместите останки умершего в реторту крематория. Нет необходимости удалять такие предметы, как украшения и одежда, поскольку чары, наложенные на реторту, таковы, что сожжены будут лишь плоть и кости.

После запечатывания реторты покиньте камеру сжигания и закройте двери. Нажмите на расположенную рядом панель для приведения сжигателя в действие. Подождите некоторое время перед повторным входом в камеру для того, чтобы реторта остыла.

После открытия реторты останки умершего могут быть извлечены, подготовлены к последним церемониям и захоронены.

Улыбнись, Лучик!

Я знаю, что вызов, полученный от твоего деда, не слишком порадовал тебя, так что пишу это письмо, потому что не смогу проводить тебя утром. Смотри не теряй его! Если будешь печалиться, просто перечитай его и подумай обо мне.

Еще лучше, подумай о том, в платье какого цвета тебе бы хотелось видеть меня на нашей церемонии. Я собираюсь поговорить с Дервенином, чтобы ее провели сразу, как ты вернешься. Он слишком беспокоится о погасших факелах — но все, что имеет значение, это наша любовь, разве не так? Арден-Сул простит нас, я уверена.

Когда вернешься, объясни мне, почему дед вызвал тебя. Ты упоминал что-то о семейном мавзолее, но мне непонятно, чем ты можешь ему там пригодиться. Ему правда не стоит сидеть в этих руинах, все время в одиночестве. Хайкросс достаточно близко, чтобы он мог посещать их, когда вздумается, и заодно устроиться с куда большим комфортом. Намекни ему об этом, когда будешь там.

И это все, что я хочу написать, любовь моя. Ты вернешься достаточно скоро, и тогда мы сможем поговорить обо всем. Храни тебя Шеогорат.

Мой милый Роланд,

Жду не дождусь твоего возвращения из Бравила. Сердце трепещет от радости, когда я думаю, что вот-вот мы снова будем вместе. Идя спать, я с тоской гляжу на подушку, где должна была бы лежать твоя голова. Мне так тебя не хватает. Как бы мне хотелось поехать вместе с тобой, но я понимаю, что времена сейчас трудные, и я могла бы быть для тебя лишь обузой в пути. Когда ты вернешься, возможно, нам следовало бы покинуть суету Имперского города и вернуться в нашу лесную хижину. Ту, о которой ты как-то сказал, что она всегда будет для нас безопасным пристанищем. Ту, где ты обнимал меня и пел мне песни о лунном свете и счастливой любви. Ту, где ты произнес: "Я люблю тебя".