Кристофер Раули - Базил Хвостолом

Ничего, кроме жестокости и ненасытного властолюбия, не было в этом лице. Базил с отвращением перевел взгляд и сразу же потерял ориентацию в лабиринте разрушенных дворов по другую сторону улицы.

Он решил вернуться назад. Здесь не было ничего, одни булыжники и вездесущее ощущение зла. Уже на обратном пути он услышал неясный шум, доносившийся откуда-то справа.

Базил остановился, в тишине отчетливо различался звук голосов. Он прислушался: говорили две женщины, и по крайней мере голос одной из них показался ему знакомым. Что-то шевельнулось в его мозгу.

А затем он увидел троих мужчин с мечами и кинжалами в руках, которые крадучись пробирались сквозь руины по направлению к женщинам. Их намерения были очевидны: они собирались убить говорящих.

Послышался женский смех, и Базил взглянул в ту сторону с удивлением и тревогой. Он узнал Лагдален, друга дракона из Марнери.

И мужчины с оружием собирались ее убить!

Базил быстро пошел вперед по наклонной аллее, хоронясь за грудой камней.

Мужчины были от него совсем рядом; женщин он тоже различал хорошо: Лагдален и Лессис, в их серых плащах с капюшонами, поднятыми, чтобы защититься от ветра. Мужчины были ему знакомы: он увидел знаки Шестого талионского полка легкой кавалерии на их плащах.

Неужели они действительно задумали убить леди? А иначе зачем им прятаться, да еще с оружием? Что это за безумное предательство?

Две фигуры в сером подошли уже совсем близко. Базил молча вытащил Пиокар и шагнул вперед.

Вдруг ему показалось, что один из мужчин его увидел. Базил был всего лишь в десятке шагов от них, стоя в тени на той же стороне улицы. Мужчина повернул голову в его направлении, а затем отвернулся. Видимо, он ничего не заметил.

Женщины миновали Базила, и тут мужчины выскочили из своего укрытия.

Сверкнули клинки. Девушка вскрикнула и попыталась бежать, но упала, подвернув ногу. Лессис отпрянула назад, в руке у нее заблестел кинжал. Трое мужчин с обнаженными клинками выступили против застигнутой врасплох одиноко стоящей женщины.

И тут Базил встал с Пиокаром наголо между ними. Мужчины разинули рты, глаза их полезли на лоб. Баз увидел, как физиономия сержанта Дьюкса в изумлении вытянулась. Почти сразу же изумление сменилось отчаянием.

– Что здесь происходит? – громко спросил дракон.

Субадар Йортч находился в центре; лицо его выражало верх удивления.

– Да это же Хвостолом и леди! – сказал он.

– Именем древних богов, да мы чуть было их не убили! – воскликнул кавалерист, стоящий за ним.

Лессис держала перед собой клинок; в глазах ее было столько же опасного блеска, как и в клинке, если не больше.

Она окинула взглядом заговорщиков – и Дьюкс упал духом.

Она поняла, что они задумали.

– Хвостолом, а мы уже думали, ты окончательно потерялся, – произнес Йортч, делая потрясенный вид.

Базил взглянул на Лессис: может, всю эту троицу порешить на месте?

– Оставь свой меч, господин дракон, – сказала она. – Должно же быть какое-то объяснение всему этому. Я уверена, что вышла ошибка.

Йортч все еще пытался собраться с духом.

– Поступило донесение о бесах, леди. Бесы здесь, в городе. Мы отправились, чтобы устроить на них засаду.

– Бесы? – переспросила Лессис.

– Ага, – ответил кавалерист. – Я их видел совершенно отчетливо – они перелезали через стену. Я рассказал субадару, и тот предложил пойти и взглянуть. Когда мы услышали, как вы идете, то подумали, что это бесы.

– Разумеется, – ответила ведьма. – Что ж, если здесь бесы, тогда вам лучше продолжить поиск и, если получится, отправить их на тот свет. Я передам капитану Кесептону, что вы представите рапорт, как только их разыщете.

Взгляд у Дьюкса был как у кролика, загипнотизированного лаской. Лессис посылала их в глубину города охотиться за несуществующими бесами. Но ведь они сами сказали, что такова их боевая задача, и отступать было некуда.

Дьюкс подавил стон. Он погиб. Он знал, что леди обо всем догадалась. Теперь она погубит его карьеру.

Лессис с невозмутимым видом помогла Лагдален встать на ноги, и они двинулись прочь. Заговорщики были слишком потрясены, чтобы прийти Лагдален на помощь. Лодыжка девушки поначалу болела, но постепенно хромота прекратилась.

Посмотрев на мужчин долгим изучающим взглядом, Базил вложил Пиокар в ножны и зашагал за двумя фигурами в сером. Через несколько шагов он догнал их.

Леди повернулась к нему.

– А теперь расскажи мне, Базил из Куоша, как случилось, что ты оказался здесь в такой подходящий момент?

– Гм, да! Вообще-то это длинная история, но если вкратце, то сначала я потерялся, а теперь нашелся.

– Что ж, и как раз вовремя. – Лессис протянула руку и стиснула его коготь. По какой-то непонятной причине сердце его при этом готово было от гордости выскочить из груди.

Они быстро вышли из города и выбрались на тропинку, что вела к лагерю. Еще издалека, приметив отблески походных костров, Базил почувствовал, как у него словно гора с плеч свалилась.

Он едва добрался до лагеря, когда услышал за собой взволнованный голос. Базил не успел повернуться, а драконопас уже вцепился в него обеими руками, обнимая за грубую шею.

костра, прежде чем отправиться спать, Лагдален наконец сформулировала те тревожные мысли, которые теснились в ее голове с тех самых пор, как они покинули мертвый город Дуггут.

– Миледи, как же мы можем продолжать путешествие с этими солдатами? Ведь они нас собирались убить. Разве можно им теперь доверять? Они наверняка боятся ареста и убьют нас, чтобы избежать военного трибунала.

Лессис кивнула:

– Разумеется. Но ведь мы еще на них не пожаловались. Утром я поговорю с ними.

Лагдален обратила внимание, как сжался у ведьмы подбородок. Девушка знала, что это признак того нечеловеческого усилия, которое она собиралась предпринять. Недаром же Лессис была Великой Ведьмой, чародейкой высочайшего класса. Лагдален хотелось знать, можно ли как-нибудь повлиять на этих людей. Она вспомнила, что Лессис могла производить с людьми самые невероятные вещи.

– Они действительно хотели нас убить?

– Да, моя милая, боюсь, что так, – мягко сказала она, – и мы должны за ними следить. Теперь, может быть, трудно изгнать зло из их сердца, именно по той причине, о которой ты говорила. Боязнь наказания будет действовать на них не меньше, чем страх погибнуть в долине Ган. Но, тем не менее, я подумаю о них тоже.