Кристофер Раули - Боевой дракон

– Я так и думал. Ты, оказывается, трус.

Великое присутствие в мозгу стало ледяным. Джак закричал, лицо его перекосилось от невыносимой боли. Релкин отвел взгляд.

– Мне это не нравится, но ты не оставил мне выбора. – Теперь голос звучал менее резко.

Релкин боролся с отчаянием:

– Когда-нибудь ты умрешь и старый Гонго придет по твою душу, это я точно знаю. Все живущие когда-нибудь умрут.

– Ого! Старый Гонго, я не ослышался? – неожиданно заскрежетал Повелитель. – Кто же это здесь у меня, а? Единственный истинный мужчина среди порабощенных женщинами аргонатцев? Ты сохранил веру в старых богов, а? И никакого почитания их так называемой Великой Матери?

Релкин занервничал. Он ко всем богам относился одинаково, в том числе и к Великой Матери. В вопросах религии он всегда путался.

– Гонго будет судить и тебя. Подумай об этом, подумай, ты, созданный из ороговевшего огня. Однажды тебе придется встать перед лицом силы большей, чем твоя, и выслушать свой приговор. Как ты переживешь этот день? Со всей этой кровью и ужасом на твоем счету?

– Старые боги могут порадоваться за тебя, ребенок. Я рад узнать, что они еще сохранили своих приверженцев среди сумрачного народа Аргоната.

– Освободи Джака, тебе ведь нужен я!

– Какая самонадеянность! Особенно в устах маленького незаконнорожденного сироты.

Релкин вспыхнул от стыда. Эта тварь знала, чем его уязвить.

– Чего же ты хочешь? – спросил он наконец.

– Стать твоим другом, мальчик, – раздалось в его голове.

олны Внутреннего моря разбивались о серебряный пляж невдалеке от того места, где солдаты остановились лагерем. Был прилив. Песчаные дюны поросли прибрежной травой. С небольшого возвышения, покрытого редкими камедными деревцами и красноватым кустарником, на котором расположился отряд, был великолепный обзор. У горизонта виднелась тяжелая темная масса острова Кости, на одном из концов которого возвышался конус огненной горы, выпускающей с рокотом тонкие струйки темного дыма.

В миле к югу от лагеря лежала в развалинах бывшая крэхинская деревня, которую сровняли с землей несколько месяцев назад. Заброшенные поля быстро заняли прибрежная трава и камедные деревья. Люди все ушли, за исключением небольшой горсточки надзирателей, управляющих отрядом бесов. Еще довольно часто сюда приплывали маленькие быстроходные суда с Кости, они причаливали в покинутой деревне, не подозревая, что их враги находятся совсем рядом.

Драконы спали, приткнувшись между камедных деревьев. Легионеры улеглись на мягком песчаном склоне небольшого холма, и их тоже объял сон, за исключением трех человек, ходивших сейчас с бреднем возле берега – они хотели наловить рыбы к обеду.

Беглецы не чувствовали погони уже несколько дней. Похоже, их плавание на плоту вниз по течению реки сбило крэхинцев с толку.

Граф Фелк-Хабрен внимательно осмотрел берег при помощи бинокля. Этот замечательный инструмент, размерами всего в три раза больше, чем указательный палец, приводил графа в восхищение чудесами, которые совершал со зрением. Фелк-Хабрен находился под сильным впечатлением от кунфшонских технологий и мастерства оптиков. Колдунья Лессис дала ему этот инструмент, после того как они выбрались на побережье, чтобы он осмотрел окрестности.

Берег был пуст и почти безжизнен. Граф заметил несколько морских птиц – и это все. Как Лессис и предсказывала.

– Враг наш должен использовать эту гавань для связи с материком, поэтому люди скорее всего избегают появляться на здешних землях.

Колдунья оказалась права. Как всегда. Граф постепенно приходил в восхищение от многообразных талантов этой женщины. Мысль о том, что старая карга может оказаться толковым военачальником, была противна естеству чардханского рыцаря. Женщины Чардхи заботились о домашнем очаге, детях и кухне. Они не бродили по свету. Они не вынимали из рукавов сказочно миниатюрных телескопов. Они не баловались магией.

Фелк-Хабрен содрогнулся. Ему пришлось видеть вещи, которые не могли быть правильными и праведными. На всем этом лежит печать дьявола. Отец Защитник да спасет свое дитя!

Теперь ведьма удалилась для новой ворожбы.

Она сделала это, как только их отряд высадился с плота на берег. Лессис отдала графу бинокль, отошла на некоторое расстояние вниз по склону и скрылась за деревьями. Там она и оставалась в одиночестве, если не считать ее помощницы. И через несколько минут в ту сторону, куда ушли женщины, полетели птицы. Их было множество, всех видов, размеров и расцветок. Граф Трего был оглушен, над ним метались стаи голубей и чаек, ястребы и даже орлы. Птицы стремительно опускались с небес, чтобы увидеть колдунью, и тут же возвращались обратно. Граф сбился со счета где-то на шестом орле. Потом в небо поднялись дюжины горлиц и чаек. Фелк-Хабрен видел, как многие из них вылетели в море и повернули к Кости.

Ближе к вечеру птицы стали возвращаться. Лессис все это время оставалась на том же месте, медитируя вместе со своей проворной помощницей. Молодая женщина почти не отходила от Серой Леди, лишь ненадолго отлучилась к вершине холма, чтобы набрать воды.

Колдунья читала свои заклинания, нараспев произнося по памяти тысячи строк из Биррака и строя новые магические конструкции, а птичьи стаи сбивались в одну гомонящую массу и рассаживались по деревьям.

Фелк-Хабрен пошел было к ведьме спросить, что все это значит, но был перехвачен девушкой и отправлен восвояси. Колдунья плетет великое заклинание, ее нельзя прерывать. Девушка была настроена довольно решительно.

Граф не сомневался, что, попытайся он настаивать, она пустит в ход сталь.

Фелк-Хабрен уступил. Действительно, в позе колдуньи было что-то странное – спина ее была неестественно выпрямлена, голова поднята кверху, руки раскинуты в стороны, ноги скрещены в необычном положении.

Она даже не заметила попыток графа прервать ее. Он снова отступил к вершине холма, и когда проходил под деревьями, ему вслед неслись хриплые птичьи стоны.

Потом птицы вдруг замолчали, в воздухе разлилась странная тишина. Волоски на шеях людей поднялись, кожу стянуло, мышцы свело. Такое напряжение длилось с час или чуть больше. Затем оно ушло, оставив людей в полном изнеможении.