Кристофер Раули - Дракон на краю света

Базил сверкнул мечом и отправил их души в ад под торжествующий звон Экатора. Меч, казалось, все ярче разгорался в руке Базила. Этот меч был свиреп от рождения, клинок эльфийской работы, одушевленный магией колдуньи. В стали жил дух, свирепый дух, праздновавший смерть врагов разгоравшимся светом. Дракон уже долгие годы владел великим мечом, созданным специально для него.

Теперь все работорговцы сгрудились внутри главного частокола. Атаки арду были в основном направлены на брешь в дальней части стены, и там сосредоточились главные силы защитников. Базил прорвался сквозь внутренние ворота, выбив их подпорки. Люди на вышках смотрели на его приближение, разинув в ужасе рты. Экатор сверкал в свете факелов, затмевая их свет. Караульные скатились с вышек и с воплями бросились к лесу.

Дракон ненадолго задержался, чтобы снять крышу одного из бараков. Увидев его, рабы закричали. Дракон отбросил крышу, протянул огромную руку, напряг громадные мускулы и вырвал главную цепь из замка.

Затем он ушел, и вместо него появилась Лумби, объяснившая людям, что они свободны и настало время рассчитаться с работорговцами. Невольники пришли в неистовство. В мгновение они выбрались из барака, еще в кандалах, но тем не менее готовые мстить бесхвостым.

И обнаружили, что у них есть для этого прекрасная возможность. Появление на сцене Базила вызвало у работорговцев столбняк. Едва Экатор проредил ряды обороняющихся, сгрудившихся у провала, как они бросились врассыпную. Базил оказался во все расширяющемся кольце беглецов. И немедленно те арду, что напали на лагерь из леса, перегородили им дорогу. Другие арду, только что освободившиеся из бараков, набросились на работорговцев сзади. Сражение стало общим и отчаянным, недавние захватчики один за другим умирали среди криков, всхлипов и звуков металла, врезающегося в человеческие тела. А потом работорговцы дрогнули и побежали, оказавшись не в состоянии выдержать неистовство атаки с обеих сторон. Базил зарубил еще парочку замешкавшихся и предоставил остальным, преследуемым яростными арду, возможность удрать к баркам. Сам дракон принялся вскрывать невольничьи сараи. Релкин, Лумби и другие женщины разбивали кандалы.

Барки поспешно спустили на воду, и уцелевшие работорговцы попрыгали в них прямо с берега. Вскоре у причала появился дракон и стал расхаживать с мечом на плече. Разъяренные арду разносили на кусочки невольничий лагерь.

рду праздновали освобождение с неистовой радостью. Да и в самом деле, было чему радоваться.

Лумби, в частности, отыскала обоих своих родителей живыми и здоровыми – насколько это возможно после стольких недель вонючего ужаса невольничьего барака. Родители ее, Эррис и Уйс, были изумлены появлением Лумби. Они считали ее давно погибшей в северных лесах, сожранной чудовищными пуджиш. Поначалу Эррис даже решила, что Лумби – это призрак, и потребовалась некоторая настойчивость, чтобы переубедить пожилую женщину.

Вокруг костра, сложенного из брусьев частокола и досок невольничьих бараков, плясали арду. Они уже успели наесться, распотрошив найденные продовольственные запасы работорговцев. Затем кто-то обнаружил ящик бренди, и некоторые мужчины под воздействием спиртного пришли в ярость. Они разрубили на куски тела работорговцев и бросили их в огонь.

Базил стал причиной одновременно поклонения и озабоченности, как и полагается лесному богу. Раз и навсегда всем стало ясно, что он не имеет отношения к диким опасным пуджиш, и вокруг него уже собралась группка взволнованных ребятишек. Женщины в знак благодарности принесли дракону пищу, которую он с радостью поглотил.

Он восседал на бревне, Экатор в ножнах лежал у его ног. Сияющие личики маленьких арду забавляли гиганта. Дракон сосредоточенно размышлял о странных извращениях в человеческом мире. Оказывается, существует хвостатый народ. Похоже, они прекрасно себя чувствуют рядом с драконом-виверном, который, в свою очередь, очень хорошо знаком с бесхвостым типом людей. Хвостатые люди были порабощены. Это понятие было наиболее сложным для восприятия дракона. Правда, теперь – увидев своими глазами, как это происходит на самом деле, когда людей, словно домашних животных, запирают в сарай, скованных цепью, – он стал лучше разбираться в подобных вещах. Конечно, ни одному дракону не придет в голову сделать рабом другого. У какого виверна найдется время на это хлопотное дело? Кому вообще все это нужно? В одиночестве рыщет дракон по побережью и прибрежным водам. В одиночестве хватает то, что найдет, и съедает на месте. В одиночестве засыпает, удовлетворенный, и просыпается под шум прибоя.

Увы! Поэзия дикой жизни была известна Базилу только по легендам. Для него не существовало другой судьбы, кроме военной службы в армии, противостоящей Великому Врагу. С тех пор как он вылупился из яйца, его готовили только к войне. Поначалу Великий Враг был для него только бесплотным образом, словами из устава, но потом он на собственной шкуре понял, что сражение с Врагом – его святая обязанность. Он видел, что сделал враг с Пурпурно-Зеленым с Кривой горы, диким летающим драконом, который стал другом Базила и коллегой по Стодевятому марнерийскому драконьему эскадрону. Базилу приходилось биться с чудовищными порождениями врага – троллями, бесами и даже с гигантскими людоедами, – и он убивал их во множестве. Поначалу, зная все лишь в теории, он воевал только потому, что так было нужно. Но чем дальше, тем очевиднее становилась для него причина союза людей и драконов: мир, который стремился создать Великий Враг, не оставлял места для драконов. Все они должны были стать материалом для производства уродов, противоестественных порождений смертельной магии. Вот потому-то теперь он добровольно дрался в легионах. Его большая любовь, Высокие Крылья, зеленая дракониха, назвала его когда-то «рабом», но раньше он толком не понимал этого слова. Он служил в легионах и выполнял приказы. Разве это делало его рабом? Вопрос этот иногда обсуждался в среде драконов, природная склонность к одиночной охоте и крайний индивидуализм которых очень осложняли жизнь новичкам, только привыкавшим к дисциплине. Базил не считал себя рабом. За свою службу он принимал участие в битвах самого разного масштаба. И всегда он понимал, зачем и почему отдаются конкретные приказы в бою, и еще он знал, какую большую роль играет дисциплина легионов в победе над любыми врагами. И хотя формально добровольцев среди вивернов не было, за исключением разве Пурпурно-Зеленого, все они были добровольцами по духу. Они всегда готовы были поднять меч на врагов Света. Еще раз обдумав все это, Базил сердито отверг идею зеленой драконихи о том, что он раб. Он – боевой дракон, и горе тому, кто встанет на его пути.