Виктор Емский - Индотитания

ЛЕНЬКА. Надо же, какой срок. Видать, эта гнида народу перебила — не чета нам. И чем

же он занимался в той жизни?

НЕМО. Он рассказывал, что служил главным палачом у региментаря Иосифа

Стемпковского, который во второй половине восемнадцатого века занимался

казнями захваченных в плен гайдамаков. Это было на Украине. Но мне, почему-то, кажется, что он врет. Скорее всего, он сам и есть Стемпковский, которого в народе прозвали Черным Осипом.

ЖОРА. Ты говорил, что дуба — три. Кто хозяин среднего?

НЕМО. Очень таинственная личность. Он занимает дуб около восьмиста лет, но редко с кем общается. За это время мы перекинулись с ним всего несколькими общими фразами. И я до сих пор не знаю, кто он такой. Но чувствую, что крови на нем не меньше, чем на пане Контушовском.

ЖОРА. Слушай, а бабы здесь есть?

НЕМО. Гм… Не встречал. Скорее всего — для них приспособлен другой лес… Все,

не могу больше общаться. Недалеко от меня стоит молодой бук. Туда только что кого-то вселили. Весь трясется… Понаблюдаю. Бук живет не менее пятиста лет. Видимо, интересная личность прибыла.

ЛЕНЬКА. Жора, и что ты об этом думаешь?

ЖОРА. Пока ничего. В голове, точнее — в стволе не укладывается. А кто такие гайдамаки?

ЛЕНЬКА. Это что-то типа казаков. На правобережной Украине они жгли панские усадьбы и воевали за свободу. То есть пытались освободить украинцев от польских оккупантов.

КОНТУШЁВСКИЙ. Слова-то какие! Оккупанты. Свобода… Да они — самое мерзкое

голоштанное быдло! Разбойники, грабители, насильники и убийцы!

ЖОРА. А ты, выходит, — голубь сизокрылый?

КОНТУШЁВСКИЙ. Я не голубь. Я — пан Контушёвский. И то, что я делал, я делал

правильно. И горжусь этим. Я не убивал, я — мстил. Я наказывал гайдамаков за зверства, которые они чинили мирному населению.

ЛЕНЬКА. Ну, прямо Герой Речи Посполитой.

КОНТУШЁВСКИЙ. Да, я — герой, а вы…

ЖОРА. Слушай, герой, тебя кто в разговор звал? Никто. Вот и вали отсюда!

ЛЕНЬКА. Погоди, Жора. Продолжай, Конушёвский.

КОНТУШЁВСКИЙ. А чего тут продолжать? Рассказывать что-либо быдлу — все равно,

что бисер метать свиньям. Как ты там в этот раз назвался? Циммерманом? Посмотрел бы ты, что гайдамаки в тысяча семьсот шестьдесят восьмом году творили с твоими соплеменниками. А особенно — с соплеменницами. Сам бы в палачи прибежал записываться!

ЛЕНЬКА. И что они творили?

КОНТУШЁВСКИЙ. Потом расскажу. Сдается мне, что прибыл еще один известный идиот. Типа вас. В молодом буке напротив меня я чувствую мысленный запах этого мерзавца. Господи! Ну, сколько же времени можно меня так мучить! Если ты засадил меня сюда, то огради, хоть, от этих трех негодяев! Никогда еще они не собирались все вместе!

ЖОРА. Каких трех негодяев?

КОНТУШЁВСКИЙ. Два из них — это вы. А третий только что появился.

ЛЕНЬКА. И кто это такой?

КОНТУШЁВСКИЙ. Да пошли вы все туда, откуда прибыли!

ЖОРА. Эй, придурок, ты куда делся?

ЛЕНЬКА. Контушёвский, отзовись!

ЖОРА. Смылся, гад. Интересно, кто же там прибыл?

ЛЕНЬКА. Мне кажется, что если Контушёвский так хорошо его знает, значит

он — личность общительная. Подождем до завтра.

ЖОРА. Хорошо. Пока.

ЛЕНЬКА. Пока.

Продолжительное мыслемолчание

ГОЛОС. Немо, ты все еще здесь?

НЕМО. Да.

ГОЛОС. Ты тормоз. Я б за столько лет не то, что пешком ходить, бегать бы уже

выучился.

НЕМО. И это вместо приветствия?

ГОЛОС. Зачем? Вы и так здесь все с приветом.

НЕМО. Спасибо на добром слове.

ГОЛОС. Я смотрю, ты шутить научился? Похвально. За две тысячи лет первая шутка. Это радует. Пройдет еще тысяча и ты, глядишь, песенку споешь. Быстро учишься. Одним словом — способный…

НЕМО. Если ты и дальше будешь издеваться, я перестану с тобой общаться!

ГОЛОС. Куда ты денешься! Твоя болтливая сущность не даст молчать. Если

заткнешься, тут же засохнешь и превратишься в супергербарий… Лучше ответь, — на

дятла не богат?

НЕМО. Живет у меня целое семейство.

ГОЛОС. Отправь их всех сразу ко мне.

НЕМО. Это ты в бук вселился?

ГОЛОС. Я.

НЕМО. Отправил. И кто ты на этот раз?

ГОЛОС. Профессор.

НЕМО. И как зовут?

ПРОФЕССОР. Так и зовут.

НЕМО. Понятно.

ПРОФЕССОР. Меня всегда восхищала твоя сообразительность.

НЕМО. Спасибо за комплимент.

ПРОФЕССОР. У-у-у, как ты легок мыслью! Опять я попал в конгломерацию тупых идиотов! Эй, Контушёвский, ты-то хоть здесь еще?!

КОНТУШЁВСКИЙ. Здесь.

ПРОФЕССОР. Слава богу! Хоть будет с кем поругаться. Все ж веселее.

КОНТУШЁВСКИЙ. То есть, в ранг идиотов ты меня не ставишь.

ПРОФЕССОР. Эка, ты себе польстил!

КОНТУШЁВСКИЙ. Опять за старое взялся.

ПРОФЕССОР. Старое — это хорошо выдержанное новое.

КОНТУШЁВСКИЙ. Идиотская мысль.

ПРОФЕССОР. Идиотскими мысли становятся только после того, как вылетают из

дуба, в котором сидит Контушёвский.

КОНТУШЁВСКИЙ. Никакое звание — в том числе и профессорское — не сможет скрыть

очевидный факт, что быдло есть быдло. Все! Не желаю с тобой общаться!

НЕМО. Опять поссорились.

ПРОФЕССОР. Ну и не надо. Общайся с такими же садистами, как ты. Полон лес.

КОНТУШЁВСКИЙ. Я не садист. Я — мститель!

ПРОФЕССОР. Правда? Придется тебе снова Фрейда цитировать.

КОНТУШЁВСКИЙ. Пошел ты, со своим Фрейдом!

ПРОФЕССОР. Ну, вот и поговорили. Немо, что новенького?

НЕМО. Ничего.

ПРОФЕССОР. Этот затворник в среднем дубе так и не проснулся?

НЕМО. Нет.

ПРОФЕССОР. Зря. Чувствую, что там сидит тот еще фрукт… А из недавно

прибывших? Есть интересные экземпляры?

НЕМО. Есть. Двое московских убийц. Уже переругались с Контушёвским.

ПРОФЕССОР. Если ругаются с Контушёвским — это хорошо. Значит, приличные

ребята.

КОНТУШЁВСКИЙ. Что может быть приличного в убийцах?

ПРОФЕССОР. Вот ты сам себя и охарактеризовал. Ура! Садист ударился в

самокритику!

КОНТУШЁВСКИЙ. Тьфу на тебя!

ЖОРА. Привет, Профессор!

ЛЕНЬКА. Привет!

ПРОФЕССОР. Здравствуйте, ребятки! Ну-ка, доложите, кто такие?

ЖОРА. Я — Жора Мовсесян.

ЛЕНЬКА. Я — Леня Циммерман, по-прозвищу Македонец.

ПРОФЕССОР. А-а-а… Слышал, слышал. Работали киллерами. Один у Петровича, второй — у Гоги-грузина.

ЖОРА. Да. Ты их знал?

ПРОФЕССОР. Конечно. Преступный мир тесен.

ЛЕНЬКА. И как они сейчас поживают, если еще не сдохли?

ПРОФЕССОР. Живы-здоровы. На последней разборке Петровичу оторвало ногу

гранатой. Шкандыбает теперь с костылями. А Гоге пулями разворотило живот. Ему полжелудка отрезали и теперь он не может есть шашлык. А так у них все нормально. Все по-прежнему. Стригут лохов и снимают пенки с кретинов.

ЖОРА. Ну и черт с ними. А ты кто такой?

ПРОФЕССОР. Я — обычный преподаватель в одном из ВУЗов. Профессор. Доктор исторических наук. Специалист по истории Ближнего Востока и Центральной Азии.