Кристофер Раули - Драконы Аргоната

Бьюколюди пришли в себя. Стряхивая оцепенение, они замотали головами, после чего устремились в погоню.

– Баз! Баз! – кричал Релкин. Он сшиб стрелой еще одного бьюкочеловека, но врагов было слишком много. Дракон вынужден был отступить, чтобы не оказаться истыканным копьями.

Прикрывавший женщин Мирк сразил подвернувшегося беса и отбросил назад бьюкочеловека, но потом и сам вынужден был обратиться в бегство.

Копье отскочило от стены рядом с драконом. Затем второе. Эйлса распахнула следующую дверь. Лессис пыталась сплести новое заклинание. Стрела вонзилась в спину дракона возле лопатки. Это не замедлило его движений. Стрелы значили для него не больше, чем булавочные уколы, но вот копья представляли для виверна смертельную угрозу, ведь у него не было ни щита, ни доспехов.

На помощь бьюкам и бьюколюдям отовсюду валом валили бесы. Базила могли окружить со всех сторон и закидать копьями.

И тут, в этот отчаянный миг, вспыхнул ослепительный зеленый свет. Пространство наполнил грохот копыт. Верхом на огромном белом коне прискакал высокий рыцарь в сияющих доспехах. Бесы горошинами рассыпа́лись с его дороги, бьюки и бьюколюди расступались. Рыцарь остановил коня и поднял забрало. Черты его лица были суровы и совершенны, что отличало эльфийских владык древности. Релкин заметил, что жуткие глаза коня испускают красный свет, словно горящие уголья.

Базил развернулся навстречу рыцарю. Воитель в стальных доспехах воздел руку и произнес слова, при звуке которых все его слуги – и бьюки, и бьюколюди, и бесы – застыли на месте, словно статуи.

Он заговорил звучным, могучим голосом. Магический язык интарион был понятен каждому вне зависимости от того, какой язык был для человека родным.

– Никогда отмщение не было столь своевременным и столь сладким.

Лорд обнажил свой огромный меч, и клинок засиял холодным зеленым светом.

– К оружию, великий червь. Я, смиренный Ваакзаам, принимаю вызов. Сразишься ли ты со мной еще раз?

Базил взмахнул мечом. Экатор пламенел ненавистью.

– Этот дракон готов.

Релкин, находившийся слева на расстоянии в два копья, тщательно прицелился.

– Нет! – отчетливо и остро прозвучал разрезавший воздух, словно нож, голос ведьмы. Она выступила вперед, встала рядом с драконом и, воздев руки, принялась колдовать, медленными жестами свивая потоки силы.

– Нет? – прогрохотал закованный в латы эльфийский рыцарь. – Нет? Кто это здесь вздумал встревать между смиренным Ваакзааном и его добычей?

Руки Лессис задвигались быстрее. Прочерчивая в воздухе знаки могущества, она завела чарующую песнь на языке кошек.

Чародей произнес всего лишь одно слово. Вспыхнуло голубое пламя, воздух наполнился резким запахом, и ведьма упала. Заклятие ее было разбито, а сама она прижата к полу невидимой рукой. Базил сделал молниеносный выпад. Чародей отпрянул, конь его яростно заржал. Экатор сверкнул, как молния, но враг уклонился, легко управляя огромным приплясывающим конем.

– Эта ведьма больше не помешает нам, – воскликнул он, поднимая меч, – приготовься отведать моей стали.

Базил не отвечал.

Уголком глаза Ваакзаам приметил движение: Релкин выбирал удобную позицию, чтобы выпустить короткую смертоносную стрелу. Драконопас по опыту знал, что хорошо нацеленная стрела опасна для любого чародея. Даже для этого.

– Ты! – прогремел голос. – Снова ты! Не думай, дьяволенок, что я тебя не заметил. Сейчас ты будешь моим.

Релкин ощутил чудовищное давление, словно его сознание, выжимая прочь волю, сдавил огромный кулак. Отчаянно сопротивляясь, он напряг всю свою волю и победил. Давление отступило. Юноша ощутил безмерное удивление и гнев чародея: в следующий миг тот обрушился на него с еще большей яростью. Собрав все силы, Релкин боролся за контроль над своим сознанием. Он пытался выставить барьер против ментального вторжения врага.

Конец этому поединку мысли и воли положил рев Базила. Схватив Экатор обеими руками, он обрушился на чародея, разрушив его концентрацию. Экатор гневно светился.

Ваакзаам безумно расхохотался:

– А, ты тоже здесь, древний дух! О, как ты меня ненавидишь!

Огромные клинки скрестились. Сжимавший рукоять обеими руками, дракон обрушил удар такой силы, что парировавший его противник отпрянул вместе с конем, двигавшимся с удивительной для такой громадины быстротой. Стремительно замахнувшись снова, Базил нанес следующий удар и еще раз вынудил врага отступить. В глазах Ваакзаама горела почти безумная ярость.

Лессис сумела наконец подняться на ноги. Голос ее был холоден как лед:

– Ненавидит тебя, говоришь? Да, мы ненавидим тебя. Так же как и все, кто знает Ваакзаама Обманщика, Ваакзаама Предателя, Похитителя Миров. Ты – кровоточащая рана в боку у Матери.

Бронированный рыцарь снова подался назад. Базил на сей раз остался на месте, опасаясь приближаться к стоявшим позади Ваакзаама бьюколюдям.

– Кто смеет именовать меня этими жалкими, смехотворными прозвищами? Вздорная карга, возгордившаяся сверх меры тем, что научилась увеличивать колдовством урожай да приплод скота. Старое пугало, вбившее себе в голову, будто всякое ничтожество имеет право на жизнь. Попридержи язык, пока я не обратил тебя в прах. Что можешь ты звать о предназначении Ваакзаама? Чем заслужил Ваакзаам предначертанную ему участь? Воздвигнуть миры, наполнить их красотой, а потом отойти в сторону и умереть! Где же здесь справедливость?

– Таков был твой долг!

– Не говори мне о долге, ведьма. Я созидал миры, приводя в действие сокровенные силы бытия. Мой долг исполнен. Иначе бы этот мир не существовал.

– Не ты один стоял у истоков мироздания. Вас было семеро – семь великих духов. Остальные исполнили свой долг и слились с сотворенными ими мирами. Лишь ты один презрел свое предназначение. И хуже того, вмешался в высший план бытия, разрушая всё и вся в угоду собственному тщеславию.

– Тщеславию? Неужто ты не понимаешь, что это пустые слова? Существуют иные уровни бытия, исполненные безмерного великолепия. Но отсюда их не достигнуть. Пребывание там – удел немногих, эгоистично удерживающих их для себя. Надо освободиться от жалкого плена низменных, примитивных миров. И я сделаю это, вступлю на высочайшие равнины безграничного величия. Мечтать об этом – вовсе не тщеславие.

– Сколько жизней принес ты в жертву своим эгоистичным мечтаниям? Миллиарды, население целых миров!

– Ба, ты просто ничего не понимаешь. Твоя маленькая Империя, твои религиозные бредни – все это не имеет смысла.

– Империя и вера сделали счастливыми многих и многих людей.

– Люди? Жалкие овцы! Разве ты не видишь, что пребываешь во власти иллюзий? Отрекись от них и тогда, может быть, мельком узреешь и иные высоты.