Кристофер Раули - Драконы Аргоната

– Обождите, – бросил он сопровождающим и направил коня к драконам.

Релкин подбежал к нему, чувствуя на спине удивленный взгляд Кузо.

– Да, сэр? – драконопас по-прежнему не сводил с Урмина глаз.

– Что ты думаешь о тех деревьях?

– Там засада, сэр. Я это чувствую.

– Хм. Каким образом?

– Не знаю, сэр. Просто чувствую уверенность, что в лесу затаился враг.

Урмин кивком отпустил Релкина и повернулся к своим офицерам:

– Господа, в лесу засада. Приказываю развернуться в линию. Драконы будут удерживать дорогу. Ударим по сигналу рожка. Противник рассредоточился в зарослях, и мы сможем обратить это против него.

Командор оглянулся: драконы уже снимали щиты со спин и надевали их на руки.

«Что за чертовщина? – подумал он. – Драконопас безусловно прав».

Конечно, Урмин и сам подозревал неладное, но этот парень выказывал уверенность. Абсолютную уверенность.

Командор покачал головой. Впереди битва. А об этом странном эпизоде можно будет поразмыслить и потом.

е прекращая движения, легионеры перестроились, развернувшись цепью. В центр выдвинулись драконы. Аубинасцы не были готовы к такому повороту событий: они рассчитывали обрушиться на маршевую колонну. Под Красным Холмом имперский командующий угодил в ловушку, почему бы этому везению не повториться и сейчас? Как только легионеры приблизились, из-за деревьев тучей полетели стрелы, но повстанцы оказались не слишком умелыми лучниками. Им ответили кунфшонские арбалеты: их стрелы чаще находили цель.

Драконы расчистили дорогу, почти не встретив сопротивления. Как только войско мятежников оказалось рассеченным пополам, легионеры развернулись, образовав два фронта, и повели наступление в обе стороны, тесня укрывавшихся за деревьями аубинасцев. В зарослях невозможно было сохранять сплошной строй, но в легионах обучали тактике рассыпного боя. Солдаты действовали группами по трое: копейщик со щитом и два меченосца. Мятежники – не считая тех, кто прежде служил в легионах, не были знакомы с такой манерой ведения боя, и им пришлось туго.

В считанные минуты аубинасцы потеряли не менее сотни людей и вынуждены были отступить за пределы тянувшейся вдоль тракта лесополосы. Пытаясь организовать сопротивление, они сбивались в кучи на прогалинах между купами деревьев, однако легионеры наседали так стремительно, что повстанцы не успевали образовать настоящий строй. В толчее невозможно было даже замахнуться мечом: мятежники несли огромные потери.

Тем временем, разогнав всех, кто еще оставался на дороге, драконы обрушились на разрозненные группы аубинасцев. Тем оставалось лишь броситься врассыпную, надеясь спрятаться в кустах. Урмина в этот момент больше всего интересовало одно – где находится аубинасская кавалерия. Согласно донесениям марнерийских разведчиков, талионцы капитана Калекса навязали вражеской коннице свою игру, заманив ее неведомо куда. Урману очень хотелось, чтобы это оказалось правдой. Он уже давно не получал донесений от Калекса и понятия не имел, куда ускакали талионцы. Командор внимательно следил за ходом сражения: вестовые беспрерывно подъезжали к нему с донесениями. Марнерийские волонтеры вновь принялись рыскать по окрестностям: Урмин не хотел, чтобы на его фланг неожиданно обрушилась многочисленная вражеская кавалерия. По обе стороны дороги продолжались стычки с разрозненными группами аубинасцев. На просеках и прогалинах, где можно было развернуться, повстанцев атаковали драконы. В отличие от бесов, мятежники не были одурманены черным зельем и прекрасно понимали, что людям не под силу противостоять вивернам на открытом пространстве. Едва завидев грозных гигантов, они тут же обращались в бегство.

Труднее приходилось в зарослях, там драконов должны были подстраховывать драконопасы. Какой-нибудь смельчак вполне мог затаиться в кустах и неожиданно вонзить копье в спину виверна. Приходилось проявлять осторожность.

На прогалине между двумя рощами, возле поваленной сосны, Релкин вырвал стрелу из груди убитого мятежника и бросил взгляд на его лицо. Молодое – парень был ненамного старше его самого – с рыжеватым пушком на щеках. Еще недавно этот человек жил, хмурился или веселился, а теперь смерть надела на него свою маску. Релкин не ощущал себя победителем, ему было горько сознавать, что человеческая жизнь загублена зря. Возможно, у этого парня была жена, а то и малые дети. Теперь им придется расти на руках одинокой матери. Как же возненавидят они Марнери и Империю, отнявших у них отца.

Упрятав стрелу в колчан, Релкин двинулся дальше, подбирая другие стрелы. Битва практически закончилась. Страх придал аубинасцам прыти, и они сумели оторваться от преследователей. Легионеры остановились на опушке леса. Драконы отошли к тракту, поближе к центру позиции.

Базил сидел среди молодых сосенок, на краю перелеска. Щит его был истыкан стрелами, но сам дракон не получил повреждений, разве что исцарапался, проламываясь сквозь густые заросли. Экатор был обагрен кровью. На одной из прогалин двое вражеских солдат имели неосторожность оказаться слишком близко.

Облака истончились, кое-где уже можно было видеть чистое небо. Базил всматривался в расстилавшееся перед ним поле, по которому сломя голову удирали аубинасцы. Драконам такая война была не по вкусу. Они предпочитали сражаться с настоящими врагами – бесами, троллями и их Повелителями.

– Увидел что-нибудь интересное? – спросил Релкин.

– Этот дракон интересуется, почему мы не пустились в погоню и не прогнали их в Аубинас.

– У них очень много конницы, Баз. В открытом поле нам с ними не совладать: ведь у нас всего тысяча человек и десять драконов. Едва ли командор Урмин пойдет на такой риск.

Базил пощелкал челюстями, осмысливая услышанное, и пришел к выводу, что осторожность, пожалуй, не повредит.

– Понимаешь, Баз, мы единственная сила, которая стоит между мятежниками и Марнери. Любой неудачный маневр может привести к потере города.

– Ага, драконопас разбирается в стратегии. Драконопас может быть командиром, а?

– Это ты сказал, а не я.

Подошел Кузо и спросил, о чем говорил с Релкином командор Урмин.