Валерий Рыжов - Три мира одиночества

Хельги задумчиво отломил кусок хлеба.

- Кстати, ты поняла, что сейчас случилось? Почему сид вдруг согласился помочь тебе?

- Потому что я ему понравилась? - улыбнулась Талин.

- Я очень надеюсь, что это не так, - не поддержал ее тона Хельги, - Нам здесь только ловушек влюбленного сида не хватает. Спроси его, почему он тебе помогает. Это очень важно для нас.

- И он скажет мне правду?

- Возможно.

Талин покачала головой.

- Прошло уже больше часа, - сказала она, - Ты думаешь, он вернется?

- В стране сидов прошло несколько секунд. И зачем ему нас обманывать? Он ведь мог просто отказаться и уйти. Подождем.

Кэллоин. ОБРЕТЕНИЕ СИЛЫ (продолжение)

На третий день коры проводник вывел Кэллоина в долину Баркха. Дорога шла под гору и уже не отнимала все силы, позволяя любоваться видами озер Манасаровар и Ракшас-тал на фоне заснеженных гор, самой высокой из которых была Намунани. Они вышли к монастырю Цзянчжасы, откуда начинался путь внутренней коры, и направились к южному, сапфировому, лицу Кайласа

и “Саркофагу Нанди”.

- Лестница в небо, Десятистрочная свастика, - проводник показал рукой на пересеченный рядами горизонтальных трещин вертикальный разлом на южном склоне священной горы, - Сейчас поднимемся на Тропу Кармы.

Тропинка оказалась весьма жуткой - шириной от 40 до 80 сантиметров, она шла над пропастью вдоль 13 погребальных ступ.

- Вот и все, остались только озера, - сказал проводник.

Кэллоин с облегчением вздохнул. Как это ни печально, но трудновато уже столько ходить по горам в его возрасте.

Западное озеро, Ракшас Тал, если верить легендам, было создано когда-то асуром Раваной, царем Ланки. Здесь он вначале поднял Кайлас, а потом отрубил себе девять голов, добиваясь внимания

и благосклонности Шивы. Озеро было изысканно красиво и выглядело совсем не демонически. Красно-коричневые холмы по его сторонам и мощный, покрытый снегом, горный массив Гурла Мандата будто оправляли драгоценный сапфир синей глади воды. Сбросив верхнюю одежду, Кэллоин на глазах изумленного проводника без раздумья вошел в холодную и довольно мутную солоноватую воду. Казалось ему, или было на самом деле, но могильный холод будто вошел в его плоть, заморозив даже костный мозг. Никогда еще Кэллоин не чувствовал себя таким старым. Накопившаяся за эти дни усталость и безразличие навалились на него, хотелось только одного - спрятаться от всех, лечь, закрыть глаза, ничего не делать. С трудом вышел он на берег, оделся, и, прихрамывая, пошел вдоль небольшого перешейка к озеру Манасаровар. Три дня коры дались ему легче, чем этот недлинный путь. Дошел! Теперь на востоке, слева от него, высился Кайлас, справа - пик Гурла Мандата, позади остался висящий на скале “птичий” монастырь Чиу. Кэллоин вошел в ледяную воду Живого озера. Это был совсем другой холод, будоражащий и жгущий, дающий бодрость и желание жить, он разогнал кровь по спавшимся жилам и наполнил ее мельчайшими пузырьками адреналина. Давно забытым упругим шагом помолодевший на 20 лет Кэллоин вышел на берег, с удовольствием вдохнул свежий разреженный воздух. Сердце билось ровно и сильно, все на свете, казалось, принадлежало только ему - протяни руку и возьми. Кэллоин поднял голову и засмеялся. Одетая в сари молодая темнокожая женщина подала ему чашку с обжигающе горячим чаем. С наслаждением выпив его, он стал искать мелочь в карманах.

- Не стоит благодарности, Кэллоин, - сказала ему Кали.

Чашка выпала из рук мага.

- Госпожа, - только и смог сказать он.

- Еще один экзамен, маг.

Кали протянула ему свой жертвенный нож, кхадгу.

- Видишь, сколько людей пришло сюда? Один из них должен умереть сейчас. Выбирай жертву, Кэллоин. Я облегчу задачу. Не обязательно убивать счастливых и довольных своей судьбой

и жизнью людей. Я даю тебе силу видеть будущее, маг. Можешь найти человека, которому следует умереть сейчас, лучше умереть - чтобы через месяц или два не возненавидеть жизнь. Что ты смотришь на меня так? Не надо выслеживать, подкрадываться, марать руки кровью. Выбери жертву и укажи на нее ножом. Этот человек умрет, а ты продолжишь свой путь. Ты, действительно, хочешь помочь друзьям, Кэллоин?

- Но ведь не так, не такой ценой, - растерянно прошептал маг.

- Так какой же? - повысила голос богиня, - Как собираешься помогать им ты, много раз обагрявший свои руки чужой кровью, морской конунг? Убивавший своими ошибками врач. Дававший губительные советы учитель. Равнодушный к чужой беде циник.

- Это случалось не часто и не по моей воле!

- Конечно. Но, может быть, ты вспомнишь Энриена, пожилого врача из Лиароса? Надо было просто помочь ему, указать на ошибку. Но ты предпочел опозорить его, выставить неучем и шарлатаном. Он начал пить и через год…

- Я не хотел этого!

- А декан Файонган? Он ушел из университета после смерти жены, перестал выходить из дома, показываться на людях. Долго не протянул. А ты был его любимым учеником. Если бы пришел

к нему - не жалел, не сочувствовал, а просто поговорил, рассказал о своей работе…

- Я не знал…

- А помнишь, как отец, которого ты оставил ради науки, попросил тебя о помощи? Хотел, чтобы ты пришел и был рядом во время той, последней, битвы? Но ты же в это время думал о счастье всего человечества! И опоздал. И, кажется, еще что-то сказал о неправильно и неправедно прожитой жизни.

Кэллоин отвернулся, неловко вытирая текущие по щекам слезы.

- Лишь обломки кораблей и плавающие в море безобразно раздутые трупы увидел ты близ Онгиельской гавани. Никто тогда не смог рассказать тебе, как погиб отец. А я сейчас расскажу, хочешь? Он ведь сумел поссориться с обоими претендентами на престол Нарланда, а кинари?йцы уже давно ждали случая отомстить ему. Лишь репутация свирепого воина да широкие секиры верных дружинников защищали его в тот последний год. Но все когда-нибудь кончается, и пожары запылали вдоль всего северного побережья Нарланда. Королевские галеры встали в один ряд с Кинарийскими кораблями, красные щиты, как знак войны, висели на их мачтах

и чёрный флаг “Опустошитель страны”…

- Довольно, - глухо сказал Кэллоин.

- Нет, ты послушай. В тот последний день твой отец стоял у мачты своего любимого корабля. Ты помнишь, как он назывался?

- “Великий Змей”, - тихо прошептал маг.

- Такое не забывается, да, Кэллоин? Твой отец стоял у мачты, и две стрелы торчало из медвежьей шкуры, в которую он был одет, щека была разрублена, и кровь запеклась в бороде. “Великий Змей” погибал. Королевские галеры окружили судно со всех сторон, и слишком мало осталось людей, чтобы защитить его. Вражеские воины прыгали на нос и корму, люди твоего отца, оттесняемые к бортам, падали в море, и стоявшие в низких ладьях кинари?йцы добивали их в воде. Но сам он ещё стоял, от ударов его секиры не защищали, ни кольчуги, ни шлемы, и доски у его ног стали скользкими от крови. Он стоял, пока брошенное кем-то копьё не пробило его грудь. И торжествующие победители…