Валерий Рыжов - Три мира одиночества

- Умирать - это нормально, Талин. Люди рождаются, чтобы умереть, и каждая жизнь заканчивается смертью. Вот представь: что будет, если люди с сегодняшнего дня вдруг перестанут умирать или начнут жить, хотя бы, до 150 или 200 лет? Они же, рано или поздно, сами начнут убивать стариков. А, может быть, и детей. Потому что ресурсы этой земли не бесконечны. Стариков уже убивают - из милосердия, как загнанных лошадей: в некоторых странах разрешена эвтаназия. А в других отчаявшиеся безнадежно больные люди, понимая, что стали обузой для всех, сами убивают себя. Не знаю, что честнее и лучше.

- Да, ты прав, - вздохнув, согласилась Талин, - А ведь, на первый взгляд, общество здесь устроено так справедливо и успехи медицины так велики…

- Медицина этого Мира в тупике. Да, она устранила влияние естественного отбора, но что получилось теперь? Каждое новое поколение слабее предыдущего и шестнадцатилетние внучки в работе не успевают за своими шестидесятилетними бабушками. Восемнадцатилетние парни устают быстрее своих сорокапятилетних отцов. У тебя часто бывает насморк, Талин?

- Ну, был, наверное, пару раз.

- А их дети постоянно сопливые. А у взрослых все время что-то болит - спина, голова, живот… Ты легко справишься с двумя мужчинами из Германии или Англии. А для меня их количество не имеет значения: с мечом или секирой в руках я от рассвета до заката буду рубить их как овец, и, можешь поверить, даже не очень устану. Продолжительность жизни увеличилась - но не за счет молодости или зрелости. Нет, Талин, продлилась старость.

Они замолчали.

- Но дело ведь даже не в этом, - подавая ей самую крупную ягоду, продолжил Хельги, - Достойная смерть гораздо лучше недостойной жизни. Вот ты, например, разве захочешь жить с переломанным позвоночником, парализованная, беспомощная и, по большому счету, никому не нужная?

- Ни за что на свете, - поежилась Талин.

- А жить, зная, что из-за твоей трусости погибли люди, которые доверяли тебе и ждали помощи?

- Конечно, нет, - тихо сказала Талин, - Если бы могла, осталась бы в Праге или выступала сейчас за сборную Норвегии, как предлагал Один.

- Смерть избавляет людей от старости, страданий и одиночества. Позволяет человеку с честью уйти из жизни, защищая любимых и близких. И еще, что очень важно: от смерти нет спасения и перед ней все равны. Может быть, ты не знаешь, но у русских есть в сказках главный отрицательный герой - Кащей Бессмертный. И, как ты думаешь, Талин, чем же так страшен этот злодей и мерзавец? Ни слова не говорится о том, что он изнуряет своих подданных бессмысленным строительством пирамид, как фараоны Египта. Или, что он, как Петр I, строит город на костях на каком-нибудь гиблом болоте и, параллельно, “опустошает свое государство хуже любого неприятеля”. В результате чего подданные дружно признают его Антихристом, либо причисляют к аггелам Сатаны. Он не уничтожает практически всех здоровых мужчин своей страны в бесконечных войнах, как Александр Македонский, Наполеон или Гитлер. Не травит людей зверями в цирках, и не заставляет их там, на потеху толпе, убивать друг друга. Не вырезает 30 000 человек за ночь, как Екатерина Медичи и Карл IX во Франции. Ему даже и в голову не приходит просто так взять и стереть с лица земли Карфаген, Самарканд, Хиросиму, Нагасаки, Ковентри и Дрезден. Зараженные оспой одеяла он не посылает индейцам в качестве гуманитарной помощи. В его царстве “овцы не съели людей”, и десятки тысяч человек не были повешены или отправлены на каторгу только за то, что местным лордам понадобилась их земля, как в средневековой Англии. Кащей, почему-то, не желает подражать добрым католикам и людей на центральных площадях европейских городов не сжигает десятками, и не устраивает, подобно римским папам бордели в женских монастырях. И даже какой-нибудь дурацкой фразой типа “Убивайте всех, бог на небе узнает своих”, “После нас хоть потоп” или “Нет хлеба - пусть едят пирожные” он не прославился. Сидит себе спокойно где-то за тридевять земель и на Руси никого не трогает. А потом взял - и девицу украл. Что здесь сказать: удивил этим всех очень сильно! “Беспредельщик”, по-другому не назовешь. Ну, а если серьезно, какой-то местечковый авторитет этот Кащей, бандюган средней руки - не более. Но почему же, тогда он такой ужас вызывает? Да потому что бессмертный, а это - ненормально и неправильно. Но желающие стать бессмертными не переводятся. И, если бы существовали лекарства от смерти, они никогда бы не достались простым людям - даже если бы стоили дешевле хлеба. Сама подумай, зачем тиранам и обирающим народ бессовестным мошенникам умирать, отдавая кому-то власть и неправедно нажитое богатство? И зачем им платить пенсии рядовым долгожителям? Появилась бы особая, закрытая для всех, каста бессмертных. У людей не было бы даже и надежды когда-нибудь избавиться от них.

- А как же сиды? Ты сказал, что они вечно молоды и бессмертны.

- На самом деле, и сиды, и даже боги сейчас - старики, которые смогли сохранить молодое тело. Но страсти, что бушевали когда-то, давно угасли и ничто в жизни уже по-настоящему не волнует их. И они не бессмертны. Сида можно убить, а боги погибнут вместе с этим миром и знают об этом. Родится новый мир и новые боги придут в него. Все начнется сначала.

- А ты, действительно, каждый день умираешь в Вальхалле?

- Не каждый. Меня ведь надо убить, чтобы я умер. В честном бою это сделать очень непросто.

- А в нечестном?

- В нечестном - проще. Если у противника в руках новое, более совершенное оружие, которого нет у меня. Или - если противников больше. Но повозиться все равно придется. В последний раз я потерпел поражение в небе, сражаясь на Су-30МК против трех истребителей “Мираж 2000”. Я сбил два из них и попал в третий, но этого оказалось недостаточно.

- Но ведь это несправедливо!

- Конечно, несправедливо. Но ты разве часто сталкивалась со справедливостью, Талин? А уж во время Последней битвы о ней

и подавно никто не будет вспоминать.

- А что ты чувствуешь в момент смерти?

- Перестают болеть раны. И душа. У тех, у кого она болит.

Они вышли к дороге и увидели, что возле их машины, бросив свои мотоциклы, возятся три смуглых юнца. На них воры почему-то не обращали никакого внимания.

- Полюбуйся, Хельги, это иммигранты, - сказала Талин, - Они приехали сюда из нищих, погибающих от голода, войн и болезней стран в поисках райской жизни, получили практически бесплатное жилье и социальные пособия. Но некоторые из них вместо благодарности испытывают зависть и злость. Они не могут простить коренным жителям того, что те живут лучше их. Европейцы их очень боятся, даже полиция. А те, кто не боится, тоже стараются не связываться. Наваляет мужик вот такому, а либералы и правозащитники во всех газетах его фашистом назовут.