Андрей Балабаев - Бросок за мечтой (СИ)

- Человек есть движение от хаоса к созиданию.

- Жизнь - процесс реализации потенциала творения, вектор которого направлен в будущее! - выкрикнули оба.

- Жизнь бесконечна, как бесконечен процесс познания!

- Смерть представляет собой лишь вероятность погружения вселенной в океан хаоса!

- Смерти не существует, пока человек её не признает!

- Вечность не закончится никогда!

***

Римм парил в пустоте, чувствуя, что рядом парят такие же, как он - стремительные, яркие, сильные. Они представлялись точками в узлах незримой сети, оставаясь единым целым несмотря на более чем стокилометровые интервалы между соседними крейсерами. Времени оставалось совсем немного - впереди, уже вполне различимые, чёткие, видимые, двигались навстречу эскадре враги. И пусть они пока не сделали ни одного выстрела - столкновение оставалось таким же неизбежным, как гибель и перерождение звёзд. Эскадра уже давно развернула системы оптико-электронного подавления, запустив десятки ложных целей и пытаясь ослепить противника модулированным лазерным излучением, что, впрочем, не привело ни к какому видимому эффекту. Чужие корабли приближались - неотвратимо и молча.

- Говорит Арфа-1. Готовность к ракетному залпу, номенклатура - "Агат".

Римм подтвердил команду движением мысли - где-то внутри него цилиндрические тела тяжёлых ракет покинули свои гнёзда, переместившись в пусковые установки.

- Говорит Арфа-1. Всем ИАП. Единомоментный ракетный залп через десять секунд.

Раскрылись люки и пусковые выдвинулись в боевое положение.

Десять. Девять...

Когда таймер отсчёта дошёл до ноля, катапульты выбросили свою ношу навстречу противнику. Заработали маршевые двигатели, и стая в сотню огненных росчерков, набирая скорость, устремилась вперёд, обгоняя корабли эскадры. Римм наблюдал, как тонкие линии траекторий ползут всё дальше, чертя мосты между астроморфами и крейсерами Чужих.

- Сто секунд до контакта.

Интересно, как они реагируют? Видят ли несущуюся навстречу смерть, беспокоятся или же, напротив, не обращают на электронно-реактивных мошек никакого внимания? И есть ли там кому беспокоиться?

- Пятьдесят секунд до контакта.

Ракеты разогнались уже до ста километров в секунду, и единственный шанс противника уцелеть заключался лишь в уничтожении этой рвущейся вперёд стаи. Даже не неси ни одна из них ядерной боеголовки - попадание массивного "Агата" на такой скорости станет фатальным для материального объекта сравнительно небольших размеров.

Расстояние между ракетами и целями уменьшалось на глазах. Мгновения двигались всё быстрей - и в этот момент отметки ракет пропали. Не одновременно, но очень быстро - вся сотня истаяла в течение лишь пары секунды.

- Контакт с ракетами утерян , - безразлично уведомила боевая сеть.

Ни одного взрыва, ни одной вспышки света. Точно так же исчезли когда-то "Льдистые аметисты" - тяжёлые разведзонды, посланные к Мечте. Ощущения раздвоились - это организм запустил по новой физиологию страха, заставляя Римма чувствовать себя одновременно человеком и астроморфом. Он не знал, какое оружие могло заставить ракетный залп просто исчезнуть, испариться без следа - и неизвестность тут же ухватила его разум в свои цепкие когти.

- Фиксирую всплеск гамма-излучения и теплового излучения.

Значит, всё же не без следа... В этой вселенной не существует магии и нет иррациональных явлений. Вот он, признак работы вражеских технологий. Технологий, сумевших растворить без видимого остатка сто двадцатитонных ракет. И он, Римм, с совокупной скоростью в восемьдесят километров в секунду несётся навстречу этой невидимой смерти.

Можно было паниковать. Каких-то сто тридцать тысяч километров, ничтожно малое расстояние - даже если бы он захотел, изменить уже ничего нельзя. Сама собой вспомнилась Эон Ли и время, проведённое вместе - время, которое не повторится уже никогда. До боли, до отчаяния не хотелось терять эти воспоминания и саму возможность жить, плывя в бесконечном потоке времени, воспринимая себя и всех людей вокруг. Сколько несделанного и сколько такого, о чём он даже не задумывался! Мысли зациклились на осознании близкой смерти, будь он в собственном теле - наверное, закрыл бы глаза и сжался, свернувшись в клубок, но закрыть глаза астроморфа невозможно - он распят в нём на собственных нервах, и не спрятаться в себе, не укрыться в мимолётном отрицании реальности. "Я не хочу терять всё это!" - кричал кто-то глубоко внутри, и лица, улыбки, солнечный свет, вода и деревья вставали перед Риммом, требуя вернуться, сбежав от небытия.

Потом явилась Шейд - и её в самом деле можно будет увидеть, и, может быть, он сумеет найти в себе силы снова посмотреть ей в глаза и заговорить, и это может стать началом чего-то нового. Нужно всего лишь выжить. Выжить им обоим, выполнить свой долг до конца, в едином строю. Римм не мог сжать зубы, не мог даже глубоко вздохнуть - поэтому всё, что ему осталось противопоставить животному страху - свой стыд. Стыд предавшего общее дело куска разумной плоти.

- Говорит Арфа-1. Всем ИАП. Готовность тысяча секунд. Открытие огня - на автомат. Повторяю, открытие огня - на автомат. Всем удачи.

Вергоффен нарушил невыносимое уединение, и оно заполнилось выполнением стандартных процедур. Разрешить астроморфу применение УИМП. Ещё раз проверить готовность всех систем, сравнивая результат с собственной статистикой корабля - требование протокола информационной безопасности.

Восемьдесят тысяч километров. Шестнадцать минут, которые тянутся, как часы. Вокруг - огромная и тонкая сеть, падающая на хаотичную вражескую формацию. Каждый элемент этой сети - человеческое сознание в километровом теле интеллектуальной адаптивной платформы. В сенсорном поле чисто - кроме группы Чужих там нет ни единого материального объекта крупнее атома водорода, и всё внимание концентрируется на этих угрожающих вкраплениях в спокойную пустоту, почти физически ощутимых вкраплениях, препятствующих распространению электромагнитных волн.

Неожиданно пришёл сигнал личного вызова. Индивидуальные переговоры не поощрялись, но и не возбранялись - однако идентификатор Шейд казался настолько неуместным среди стерильно-технологичного пространства, где готово было вспыхнуть сражение, что разом сбросил нервное напряжение. Римм дал согласие на приём и услышал знакомый голос, импортированный прямо в слуховой нерв:

- Ты там не вздумал умереть, а?

Он едва не расхохотался - настолько созвучно собственным мыслям это прозвучало, но тут же взял себя в руки.

- Я бессмертен, пока у меня остались незаконченные дела.

- Приятно слышать. Кстати, ты мне нравишься.