Ксения Татьмянина - Связующие нити (СИ)

— Трис, ты дома? — ещё не разувшись в прихожей, увидела его рабочую сумку в проёме двери. Но ответа не последовало.

— Понятно.

Переодевшись, пошла на кухню, и пока закипала вода, выпила стакан холодного молока с пряником вприкуску. У Тристана по четвергам на основной работе выходной, и обычно он тратил этот день как получится. Иногда доделывал чертежи, которые "горели" по срокам, иногда ездил к знакомым или просто пропадал без объяснений. Последнее случалось чаще прочего. Мы друг другу вообще не докладывали кто куда ходит и надолго ли, уведомляли только по случаю, или когда заведомо знали, что дома не появимся больше суток. У Триса случались командировки, увлечения, личные поездки, а я время от времени оставалась с ночёвкой у родителей или уезжала на семейные события к дальним родственникам.

Я решила, что на ужин будет суп. Давно не ели, а вместо хлеба зажарю к супу гренок. Но не успела я дорезать батон, как в прихожей зазвонил телефон, и мне пришлось бежать туда. Наша прихожая, — как маленькая комната по размеру, была второй из триады общих помещений, где находились вперемешку мои вещи и вещи Триса. Но главным достоянием и украшением её была телефонная уличная будка начала века, прикрученная к стене и окружённая листами фанеры. "Доска объявлений" была обклеена телефонными номерами некоторых знакомых, полезных заведений типа прачечной и справочной, и другими важными и неважными записочками, которые обновлялись каждые полгода после перепроверки. Тут же на полочке, где должна бы лежать телефонная книга, белел чистый блокнот и висел прикрученный за верёвочку карандашик.

— Алло?

— Здравствуйте, мне дали ваш телефон…

Как это не редко случалось, подвернулся один срочный заказ на роспись глиняных фляжек. Женщина на том конце провода объяснила, что их специально готовят к открытию винного магазина, будут вручать каждому приглашённому, а их дизайнер запил, и…

Я не отказалась, сказала, что смогу сделать несколько вариантов росписи за поставленные два дня. Договорились о встрече и о цене. Деньги никогда не бывают лишними, особенно если вспомнить недавнюю голодовку, когда нашей семье из двух человек приходилось жить на мою грошовую зарплату, в то время как Тристан потерял работу на своём прежнем месте. Вот где было весело, — от сухарей и от троекратно заваренных пакетиков чая тошнило.

Информацию я записала на лист, и прикнопила его в верхнем левом углу доски. Не забыть!

Прихожая с потолка, также как и кухня, была располосована чердачными балками. Их мы тоже сумели употребить в пользу дела, прикрутив к одной короткий карнизик, и теперь открытый шкаф для верхней одежды закрывался шторой. Обувь пряталась в выдвижные ящики, замаскированные под узкие сундучки, стоящие друг на друге. У двери большим овалом был распластан подаренный мне леди Геленой коврик из цветных лоскутков. Уютная прихожая, необычная. Многие говорили, когда бывали в гостях, что это и не прихожая как бы, а жилая комната. Так и было. Под телефонной будкой стоял обшитый затёртым плюшем стул, на случай долгих разговоров, а напротив висело большое зеркало, — наследство Тристана от его родителей. Такая прихожая каждый раз провожала тебя, а большинство других выпинывали вон, всем своим видом говоря: "выходи уже, ты что не видишь, что я коридор в конце которого дверь?" А такая прихожая каждый раз встречала, сообщая: "всё, ты уже дома, никаких промежуточных комнат, похожих на подземный переход от подъезда к спальне". И здесь общей жизнью жили наши разрозненные вещи, — шарфы, пальто и куртки, обувь, расчёски. Рядом, как в ванной две зубные щётки в стакане, а на кухне две чашки.

Через несколько минут, едва я снова приступила к ужину и развела яйцо для гренок, снова зазвонил телефон.

— Мам? Привет, — я всегда улыбалась, когда слышала мамин голос, энергичный, порой до сбивчивости, и всегда громкий. — Да я же была у вас недавно, какие новости?.. всё нормально… нет, Триса нет дома пока, а я занимаюсь ужином… да, обедом то есть… годовщина? Конечно, помню, а что?… Ну, мам, я не знаю где лучше… так я и сказала, что за подарок, — я снова улыбнулась.

Когда звонит мама, разговор обычно коротким не получается. Вот папа никогда сам не звонит, но, если его пригласить к телефону, о чём‑нибудь он поговорить тоже не против, хотя заметно, что в этом мастерстве он порядком отстаёт. Отвечая на вопросы, и не зная, что посоветовать, привычно прислоняюсь к доске спиной и бросаю взгляд в зеркало. Вернее на зеркало. В такие минуты я смотрю не на отражение, а на стекло и раму. Чёрные пятнышки старины на самой поверхности, а дерево пообтёрлось, лак виден только в некоторых углублениях… родителей Тристана нет в живых уже. Мать умерла давно, а отец недавно. Я видела его всего один раз, когда мы летом, после того как расписались, поехали вместо медового месяца на неделю в его родной городок. Тристан не уставал уговаривать его переехать, но тот никогда не соглашался. Я смотрела на вещь, единственную, олицетворявшую родителей Триса, и мне становилось и грустно и радостно одновременно. Меня горько трогало за душу ощущение его потери и остро просыпалось счастье, что в данный момент я разговариваю с мамой, или с папой. Слышу их живые голоса.

Суп уже давно сварился и начал потихоньку остывать, гренки я пожарила. Время подходило к четырём, начинало хотеться спать, и я решила подождать до четырёх ровно. Если Трис не придёт, поем одна и лягу.

— Может это он? — буркнула я, выходя в прихожую на очередной звонок телефона. — Алло?

— Грэтт? — незнакомый мужской голос.

— Да.

— Рад знакомству.

— Спасибо. Только вы не представились.

— Я Нил, Трис просил меня позвонить по поводу работы.

— Понятно, — я взялась за карандаш, — его пока нет, что‑нибудь передать?

— Ещё не пришёл? Но я и с вами могу обсудить детали, вы ведь вместе работаете?

— Нет… вернее… А что вас интересует?

— Он сказал, вам человек нужен.

— Нужен, но…

— Что за работа?

— Сразу и не объяснишь. И не по телефону.

— Значит надо встретиться.

— Конечно, всё только при личной беседе.

— Когда? Где?

— Если вы начали этот разговор с Тристаном, то он вам всё и будет объяснять. Куда перезвонить? Я передам, когда он будет дома.

Нил продиктовал номер. Мы попрощались, и за рядом цифр я написала "Сыщик" и поставила огромный знак вопроса. Неужели нашли?

Трис появился тихо. Из прихожей не раздалось ни слова, дверь закрылась мягко, и разувался он тоже так, чтобы не производить много шума. Понятно, что в начале пятого я уже могла спать, и всё объяснимо, если представить, что это, к примеру, два часа ночи.

— А, ты не спишь?

— Угу, — я пила чай после ужина, а Трис босиком вплыл на кухню, стараясь не наступать на самые скрипучие доски. Увидев меня, расслабился.