Ник Иланоиленэль - Полукровка (СИ)

Выбора не было и я согласилась, ночевать в лесу совсем не хотелось, да и попутчиков в лесу не найдешь.

— Три медяка и иди садись, жена щас поднесет ужин.

Оглядевшись, выбрала небольшой стол на четверых, за котором уже сидела пожилая, полная женщина, с усталым, добрым лицом.

— Можно присесть?

— Ой, девка, така молоденькая, откуда ты? А зовут тебя как? — ее грудной голос был певучим, не громким и очень красивым, и смотрела она на меня с доброжелательным любопыством.

— Я Лия. Иду из Белянок, родители по весне в болоте утопли, а больше никого из родни нету, вот иду в Лавинию, тетка там троюродная, авось не прогонит.

— Садись девонька, я тетушка Нисса, а мово мужа зовут Касьян, щас подойдет. Мы в пригород Лавинии едем, живем мы там, тут в гостях у старшей дочери были, внуков проведовали, вот к мужикам с обозом прибились, они на ярмарку в столицу едут, горшки, плетеные корзинки везут на продажу. С ними не так страшно, говорят, разбойнички пошаливают по дорогам. А как же ты одна то, а вдруг кто обидит?

— Я хотела попроситься к кому- нибудь, одной и правда страшно, седня оборотней на дороге видела, испугалась… — голос мой задрожал, я и правда испугалась и сейчас нахлынуло заново, это сжимающее что- то внутри, чувство страха.

— Так поедем с нами, вижу я, девка ты тихая, домашняя, ни к чему тебе одной по дорогам шастать, так и в беду попасть можно.

Я обрадовалась, но не успела поблагодарить тетушку, как к столу подошел огромный разбойничего вида, мужик, с черной нечесаной шевелюрой, стоявшей дыбом, заросший до глаз бородой и по — хозяйски уселся за наш стол. Я замерла.

— Ой, ну че ты испугалась- то, это мой Касьян, он только такой страшный на вид, а сам добрый, не пугайси. А это Лия, к тетке в столицу идет, я ее с нами позвала, сиротка, заступиться не кому, а одной по дорогам болтаться, не приведи Двуликий че случится- то.

Пока она журчала, пересказывая мою историю мужу, а Касьян, внимательно разглядывал меня, слегка прищуренными глазами, подлетела хозяйка и выставила на стол миски с овощами и кружки с квасом.

— А ночевать- то ты где собралась, — отвлекла меня от еды тетушка Нисса.

— Хозяин сказал, что комнат нету больше, предложил за медяк переночевать на сеновале.

Супруги переглянулись.

Не, — раздался громкий бас Касьяна, — не гоже тебе на сеновале ночевать, тама же один молодняк устраивается. парни то..

Я густо покраснела, поняв, о чем он пытается меня предупредить и растерянно посмотрела на тетушку.

— Так с нами переночует. Касьян, сходи к хозяину, возьми у него тюфяк какой, на пол бросим и ляжешь.

От благодарности, к этим простым, но добрым людям, у меня выступили слезы на глазах, перспектива ночевать с молодыми парнями, прячась от них всю ночь, меня испугала.

— Ой, не плачь сиротко, не плачь, щас доедим, да умоешься с дороги, вон вся замурзанная, по самые брови и спать, встают мужики рано, едва солнце взойдет.

Вот и прошел мой первый день путешествия. Лежа на тюфяке в комнатке, которую занимали мои попутчики я мысленно поблагодарила и Мать всех зверей и Двуликого за помощь и быстро уснула. Утром, едва рассвело, Касьян растолкал нас с тетушкой и велел спускаться завтракать, а сам пошел запрягать лошадь. Взяв с собой пирожков на дорогу, мы с Ниссой вышли на двор, обоз уже был готов трогаться, забрались на телегу и я тут же пристроилась еще поспать.

Наше путешествие длилось уже несколько дней, обоз лениво полз по дороге, если успевали до ночи доехать до какой- нибудь деревни, ночевали там, а так, устраивались в лесу, загодя отыскивая подходящую полянку для стоянки. Уже на следующий вечер я взялась готовить на всех, продукты мне выдавал старший обоза, пожилой, белый как лунь, но еще очень крепкий дядька Захарий, его сыновья, племянники и прочие помощники готовили стоянку, разжигали костер, занимались лошадьми, а я варила кашу, заправляла ее салом, добавляла свои травки, получалось так вкусно, что уже в первых раз, поужинав, меня шутливо стал звать замуж старший сын Захария, Милко обратил на меня внимание и и его племянник, Ютас.

Милко, смешливый симпатичный парень, лет двадцати, с первого же дня начал крутится около нашей телеги, но тетушка Нисса гоняла его нещадно, а мне это совсем не нравилось, никаких отношений с мужчинами, даже шутливых, заводить не собиралась, веры у меня никому из парней не было, и я, старательно, игнорировала все улыбки и шутки Милко.

Я уже рассказала 'своим', Ниссе и Касьяну, что у меня есть небольшой магический Дар и что очень бы хотела поступить в магическую Школу, Касьян только хмыкнул, а тетушка с огромным воодушевлением поддержала меня, и теперь пресекала всевозможные разговоры о моем замужестве и сурово смотрела на ухажеров.

— Кабы наши девки имели хоть какой Дар, на все бы пошла, но в школу бы их отправила, это ж, и уважение какое, и заработок хороший, дворянкой опять же стать, — рассуждала Нисса, — ты давай девка, не гляди на этих шутов, учиться тебе надо.

Милко на тетку не обижался, только смеялся и все норовил меня проводить, то в кустики, посторожить, то предлагал вместе собирать травы, пока обоз медленно катит по дороге. Я злилась и холодно отказывалась от всех его предложений.

Ютас был по- старше, малоразговорчивый, довольно угрюмый, он оживлялся только когда речь заходила о лошадях, как- то вечером после ужина, я мыла посуду и заваривала душистый с травками чай, а он сидя неподалеку, разговаривал с Милко, невольно прислушалась, он рассказывал о лошадях, Ютас столько знал о них, такая любовь сквозила во всех его словах, когда он рассказывал о повадках этих удивительных созданий, секретах управления лошадьми, о их проделках, у его родителей была своя конюшня, он проговорился мне, что собирается разводить и выводить новые породы, 'такие, что бы королю подарить было не зазорно'. Рассказывая, он иногда косился на меня, словно высматривал — слушаю ли я его и как реагирую.

А через пару дней подсел ко мне на привале и ошарашил меня предложением выйти за него замуж. Пришлось коротко рассказать ему о своей мечте и о том, что я не отступлюсь, после этого моего признания он, пару вечеров избегал меня, чем немало обрадовал, а потом отловив меня на опушке леса и сунув мне в руки клочок бумажки, хмуро глядя в сторону сказал, что если я передумаю или меня не возьмут в Школу, то вот адрес и что он будет ждать. Бумажку я убрала в сумку, про себя сильно удивилась его странному поступку: — «я никогда не воспользуюсь его предложением, мне есть к кому обратиться за помощью, да и сама я не пропаду, в этом я была уже уверена, зная травы с голоду не умру, а поселиться можно и в любой деревне королевства, там травниц очень уважают». Решив, что не стоит давать никакой надежды, постаралась вечерами сидеть рядом с тетушкой.