Терри Гудкайнд - Шестое Правило Волшебника, или Вера Падших [вcтавлен проп. отр.]

Зедд принялся вышагивать по палатке, а Верна тихонько фыркнула — она явно скептически отнеслась к предложению Уоррена.

— Я пыталась научить Ричарда касаться Хань. И многие сестры тоже пытались. И ни одна не смогла добиться ровным счетом ничего.

— Но Зедд считает, что это должен делать волшебник. Верно, Зедд?

Зедд перестал кружить по палатке, некоторое время смотрел на обоих, будто прикидывая, как облечь свои мысли в слова.

— Ну, как я уже сказал, обучение волшебника — дело не колдуний, а другого волшебника…

— Сомневаюсь, что с Ричардом тебе повезло бы больше, чем нам, — съехидничала Верна.

— Но Зедд считает… — не уступал Уоррен. Зедд кашлянул, призывая к тишине.

— Ты прав, мой мальчик. Дело волшебника учить другого волшебника, рожденного с даром. — Верна сердито подняла палец, собираясь возразить, но Зедд продолжил:

— Однако, по-моему, в данном случае Верна права.

— Права? — переспросил Уоррен.

— Права? — переспросила Верна. Зедд жестом успокоил их.

— Да, Верна, я так считаю. Думаю, кое-чему сестры все же научить могут. В конце концов, посмотрите на Уоррена. Сестры ухитрились-таки немного научить его пользоваться даром, пусть это и заняло немало времени. Вы обучили других — пусть это, на мой взгляд, и очень мало, — но не смогли научить Ричарда даже простейшим вещам. Это так?

Верна недовольно скривила губы.

— Ни одной из нас не удалось его научить даже такой простой вещи, как чувствовать собственный Хань. Я часами сидела с ним и пыталась направлять его. — Под пристальным взглядом Зедда сестра Верна сложила руки на груди и отвела глаза. — Это просто-напросто не сработало, как должно было.

Уоррен, нахмурившись, потер пальцем подбородок — будто что-то припоминая.

— Знаете, однажды Натан мне кое-что сказал. Я говорил, что хочу учиться у него, чтобы он научил меня быть пророком. Натан тогда ответил, что пророками не становятся, ими рождаются. И тогда я понял: всему, что я знаю и понимаю в прорицании — действительно понимаю, совершенно по-иному, — я выучился сам, а не у кого-то. Не может ли с Ричардом быть то же самое? Ты к этому клонишь, Зедд?

— Именно. — Зедд снова уселся рядом с Эди на жесткую скамью. — Я бы охотно — не только как дед, но и как Волшебник Первого Ранга — научил Ричарда тому, что ему нужно знать, но пришел к выводу, что вряд ли это возможно. Ричард отличается от любого другого волшебника не только тем, что владеет и магией Приращения, и магией Ущерба.

— И все же, — сказала сестра Филиппа, — вы ведь Первый волшебник. Наверняка вы смогли бы многому его научить.

Зедд подвернул толстый балахон, просунув подол между своим тощим задом и жесткой лавкой.

— Ричард делал такие вещи, которых даже я не понимаю. Без моих уроков он добился такого, чего я и представить себе не мог. Ричард сам добрался до Храма Ветров в подземном мире, сумел остановить чуму и вернуться из-за завесы в мир живых. Кто-нибудь из вас способен хотя бы осознать, что это такое? Особенно для необученного чародея? Он изгнал шимов из мира живых, а каким образом — я представления не имею. Он творил магию, о которой я отродясь не слыхал, не говоря уж о том, чтобы видеть или понимать. Боюсь, мои знания окажутся для него скорее помехой. К тому же часть способностей Ричарда зависит от его видения мира — а у него не только свежий взгляд, но и глаза Искателя Истины. Ричард не знает, что что-то невозможно, и пытается это осуществить. Я боюсь говорить ему, как делать то или другое, как пользоваться его магией, потому что такое обучение покажет ему теоретическую ограниченность его магии и тем самым действительно его ограничит. Чему я могу обучить боевого чародея? Я ничего не знаю о магии Ущерба.

— Ты хочешь сказать, что за неимением второго боевого чародея для его обучения, возможно, понадобится сестра Тьмы? — уточнил Уоррен.

— Ну, — задумчиво протянул Зедд, — как знать. — Он устало вздохнул и снова сделался серьезным. — Я пришел к выводу, что пытаться научить Ричарда не только бесполезно, но, может, даже опасно. Для мира. Я хотел бы повидать его и предложить поддержку, опыт и сочувствие. Но помощь? — Зедд покачал головой. — Я не смею.

Никто не возразил ему. Верна на собственном опыте убедилась уже в его правоте. Остальные, видимо, тоже знали Ричарда достаточно хорошо.

— Позволь, Зедд, я помогу тебе найти свободную палатку, — сказала наконец Верна. — Похоже, отдых тебе не повредит. А утром, когда выспишься, мы снова над всем этим подумаем и обсудим.

Уоррен, собравшийся было задать очередной вопрос, разочарованно кивнул.

Зедд зевнул, вытянув ноги.

— Это было бы неплохо. — Мысли о предстоящей работе угнетали. Ему очень хотелось увидеть Ричарда, помочь ему. Он так долго его искал! Иногда очень трудно — оставлять людей одних, даже когда им это необходимо. — Это было бы неплохо, — повторил Зедд. — Я устал.

— Лето заканчивается, ночи становятся прохладными, — проговорила Эди, прижимаясь к его боку. Она подняла на него белые глаза, блеснувшие в свете лампы янтарным блеском. — Останься со мной и согрей мои кости, старик.

Улыбнувшись, Зедд обнял ее. С Эди было уютно. Вообще-то, подари она сейчас ему очередную шляпу с пером, он бы ее надел, причем с улыбкой. Однако тревога не оставляла его, и от этого ломило кости, как перед грозой.

— Зедд, — заговорила Эди, будто заметив в его глазах отражения его тяжких дум. — Ричард — боевой чародей, доказавший, как ты сказал, свои удивительные способности. Он очень могущественный человек. К тому же — Искатель Истины, у него есть для защиты Меч Истины. Меч, которым он прекрасно владеет, я сама тому свидетель. Кэлен — Исповедница. Мать-Исповедница. У нее огромный опыт в обращении с магией. И еще с ними Морд-Сит. А Морд-Сит случайностей не допускают.

— Знаю, — прошептал Зедд, глядя в пространство сквозь кошмар мыслей. — Но все же я за них страшно боюсь.

— Что так тебя беспокоит? — спросил Уоррен.

— Белые комары.

Кэлен, тяжело дыша, отступала сквозь колючие заросли ежевики, чтобы избежать удара мечом. Острие просвистело буквально в дюйме от ребер. В отчаянной попытке уклониться она не обращала внимания на впивающиеся и цепляющиеся за штаны колючки. Сердце бешено колотилось.

Он неумолимо наступал, вынуждая ее отходить за невысокий выступ и дальше по низине. Опавшие листья под его сапогами взлетали в воздух, словно разноцветные конфетти. Ярко-желтые, оранжевые и зеленые листочки сыпались дождем на каменистые островки между колючими зарослями можжевельника. Это походило на сражение внутри радуги.

Ричард сделал очередной выпад. Кэлен, ахнув, едва успела парировать удар. Он с неумолимой решимостью усилил натиск. Кэлен отступила, высоко поднимая ноги, чтобы не споткнуться о корни высокой лиственницы. Оступиться никак нельзя, стоит упасть — и Ричард мгновенно поразит ее мечом.