Барб Хенди - Об истине и зверях

Пальцы Чейна соскользнули с её плеча, но Винн даже не вздрогнула. Он задвинул свой меч назад в ножны. Немного светлого голубого оттенка появилось в его глазах, но Винн чувствовала, что он дрожит.

— Может, ты вернёшься и подождёшь меня? — мягко спросила она.

— Нет, — процедил он сквозь плотно сжатые зубы.

Винн не стала спорить, а повернулась и махнула рукой Тени, указывая вперёд. Она испытала двойственные чувства, когда услышала звук тяжелых шагов Красной Руды позади, но тут тропинка перед ней разделилась на три.

Тень с шумом втягивала воздух и вытягивала шею, выясняя правильное направление. Винн молча ждала, поскольку в этом месте она полностью полагалась на чутьё Тени. Собака, наконец, направилась по центральной тропе, но Чейн позади ещё раз судорожно вздохнул.

— Закрой глаза, — сказала ему Винн.

Свет ее кристалла отбрасывал жуткие тени в густом подлеске, но что-то более плотное тёмнело наверху. Она пристально посмотрела туда, подняв кристалл, и его свет высветил желтовато-коричневые виноградные лозы толщиной с ее руку. Они проложили свой путь через кроны деревьев, некоторые виднелись и впереди.

Винн замедлилась, подходя ближе. Эти виноградные лозы были гладкими и блестели, словно от влаги, и очень отличались от чего-либо еще в поле зрения. Ей показалось, что они похожи на полированное дерево.

«Следую… за деревом…»

Услышав эти отрывистые слова из памяти, Винн глянула вниз, на Тень. Как она могла следовать за деревом? И каким деревом? Но Тень уверенно трусила вперёд, и Винн послушно шла за ней.

Чем дальше они шли, тем больше Винн замечала те странные, желтовато-коричневые лозы — и они стали более широкими, более толстыми. Меньшие появились тут и там, возможно ответвлялись от больших. Все убегали вверх в кроны деревьев, но теперь…

Они не блестели, как влажные, а, казалось, слабо светились, как будто отражая сияние луны, скрытой от их взгляда кронами.

Винн наблюдала за их слабым свечением, пока следовала за Тенью, но вскоре другой свет появился впереди за зарослями леса. Виноградные лозы и ветви, стволы и бородатый мох походили на черные силуэты между нею и приближающимся светом.

Тень рванулась вперёд, увидев просвет в конце тропы.

Винн не могла последовать за ней на той же скорости, не бросив Чейна. А она этого не сделает.

— Тень! — окликнула она.

Через несколько шагов Винн прошла через просвет и остановилась.

Она стояла на широкой прогалине, полностью свободной от леса, и, обернувшись, коснулась руки Чейна на своём плече. Его глаза открылись, прежде чем она снова повернулась к прогалине.

Винн посмотрела через землю, покрытую мхом, на огромное светящееся дерево в сердце Первой Поляны.

Сау'илахк наблюдал через глаза своего слуги, как мелькают травинки, пока тот мчался мимо. Этот опыт дезориентировал.

Он мельком увидел строения на деревьях через свое создание. Оно перехватило Винн где-то к северо-востоку от того места, где он ждал на травянистой равнине. Когда его слуга снова углубился в лес, Сау'илахк углядел силуэт Винн между массивными ногами Красной Руды позади их процессии. Но что хуже всего, сопротивление его создания росло всё больше, чем дальше, оно шло.

Оно начало изо всех сил пытаться освободиться.

«Продолжай,»— скомандовал он, и вложил больше своей жизни в него.

Впереди за широкими, стоптанными ботинками Красной Руды возник свет. Создание юркнуло в густой подлесок, и Сау'илахк мельком увидел, что Винн и Чейн ступили в то освещенное место.

Куда она направлялась, и почему сейчас, ночью?

Слуга начал дёргаться.

Восприятие Сау'илахка закрутилось, вырывая осколки предметов и звуков. Головокружение вызвало у него дурноту, и он все свои силы направил на слугу. Странное давление накатило на него, как будто он внезапно стал материальным. Он чувствовал себя так, будто погрузился в грязь и сейчас всплывал, поскольку она начала выталкивать его обратно на поверхность.

Звук — ощущение — треска древесины вытеснило все мысли в его уме.

Сау'илахк потерял всё своё восприятие, когда его мир стал черным как смоль.

— Ванаксти Банаэ… — прошептал Красная Руда позади Винн, а она пристально смотрела через широкую прогалину на слабо светящееся дерево, слишком огромное, чтобы быть реальным. Какое-то парализующее чувство поднялось в ней, как будто Хармун тоже наблюдал за нею.

Она слышала, что некоторые Ан'Кроан описывали его потомка на Эльфийских Землях другого континента как ясень, но оно было совсем непохоже на ясень. Крупные корни толщиной с её тело разделяли землю, прежде чем глубоко уйти в неё. Его ствол по размеру был с небольшую башню, искривленную и застывшую словно в медленном, безмятежном танце во времени. Хотя оно было абсолютно лишено коры, у его подножия не было сухостоя. От него исходил мягкий жар вместе с бледно-желтовато-коричневым свечением, освещающим всё вокруг.

Оно было живым, хоть это и казалось невозможным, и Винн осмотрела его огромные ветви над головой.

Они уходили в переплетенную крону леса. Они и были теми «виноградными лозами». Она поняла то, что подразумевала Тень: «Следую за деревом». Тень шла за конечностями Хармуна, как будто собака знала, как они выглядят. Теперь, когда Винн увидела Святилище, это дерево, она засомневалась в своём решении увидеть его этой ночью.

Что она ожидала найти здесь? Она узнала об этом месте из воспоминаний, которые Малец украл у Вельмидревнего Отче.

Давным-давно, он, тогда ещё под именем Сорхкафаре — «Свет На Траве» — будучи лидером западных союзных войск во время Великой Войны, взял ветку Хармуна и уехал с теми из его людей, которые последовали за ним. Часть первых Стихийных Духов, родившихся в телах волков, потомки которых стали маджай-хи, тоже присоединилась к нему. Он провел их через полмира, в те земли, что теперь называли Запредельем, чтобы основать Эльфийские Земли. Там он привил эту ветку, чтобы та стала Роис Хармун — Семенем Святилища — в том месте, что стало кладбищем для предков.

В отличие от происходящего здесь, та земля отвергала любого, не происходившего от первых поселенцев. Было ли это из-за Семени Святилища или желания ветхого, но живущего до сих пор Вельмидревнего Отче, или из-за обеих этих факторов, Винн никогда не узнает. Но только существа эльфийской крови, или, возможно, только Ан'Кроан — «Те, кто нашей крови» — могли беспрепятственно войти в ту землю.

Первая Поляна была священна, приютом и святилищем против не-мертвых. В будущем место, где она стояла, возможно, должно будет снова им стать, как одно из очень немного мест, куда нежить не может проникнуть, в другой войне, которая собирается окутать их мир. Возможно, она должна была просто убедиться, что Святилище реально. Это походило на поиск проблеска надежды, а она так сильно нуждалась в ней.