Барб Хенди - Об истине и зверях

Его жизнь была потрачена на то, чтобы сохранить хрупкий баланс сил, воспрепятствовать любой группировке будущего союза в слепой панике растоптать другие. Теперь казалось, что он не обратил внимания на то, что это легко могло произойти прямо у него под носом. И было столь же неожиданным, как и прибытие Винн Хигеорт, одетой в дорожную одежду.

Чиллион должен был посмеяться над собственной глупостью, поскольку он пропустил наиболее вероятную возможность. И теперь…

— Я могу рассчитывать на тебя? — резко повторил Гиар.

Чиллион посмотрел своему старому товарищу прямо в глаза и изобразил безмятежную улыбку.

— Разумеется.

— Хорошо, — Гиар повернулся к лестнице. — Я созову Совет завтра утром.

Чиллион подождал, пока шаги премина на лестнице не стихнут. Тогда он отступил в свою палату, опустился на стул и зажал пальцами рот.

Он не мог открыто выступить против Гиара и рискнуть ослабить своё положение и положение своего отделения в пределах ордена метаологов. Его поддержка ускорила продвижение Гиара к власти, и через Высокого Премина он часто влиял на Совет. Он поддерживал их подозрения, их страхи относительно людей и двух миссий Гильдии. Все время он осторожно трудился, чтобы сохранить веру в то, что он защитник всех сторон, которые будут необходимы однажды. Поскольку даже у нуманцев были сомнения относительно своих людей, а также стран своей империи.

Тогда Винн Хигеорт вернулась с теми древними текстами, все еще тайными для всех, кроме одной страны Нуманской Империи.

Все распутывалось слишком быстро и началось с самой Гильдии. Он предвидел, что настанет день, когда он может оказаться врагом всем сторонам, которые он так старался сплотить.

— Мастер? — позвал женский голос сверху.

Это были те, кого он ждал, и он ответил:

— Да, входите.

Два эльфа появились у входа в его палату. Одна из них была очень стройная молодая женщина в тёмно-синей одежде, а ее спутник носил белое. Ханнаши и Шаодх — «Заботливая Нежность» и «В Священном Пределе» — были среди нескольких людей, которым он доверял. Или, по крайней мере, больше, чем остальным.

— Что вас задержало? — спросил Чиллион.

Ханнаши слегка поклонилась:

— Мы видели, что премин Гиар входит к вам, и решили лучше подождать.

Она была ниже, чем мужчина-человек, и так стройна, что самые близкие друзья иногда называли ее Фохкханна — игра слов с её именем, означающая «Тростиночка». Ее волосы были цвета глубокого золота и, когда не были заплетены, струились до самых колен. У нее были очень острые глаза, особенно для метаолога.

Чиллиона не трогала ее прекрасная внешность, хотя это и оказалось к месту несколько раз. Кроме того, она умела так внимательно и сочувствующе слушать, что могла разговорить самые осторожные языки. Она хорошо умела быстро выносить суждения о людях в целом. И хотя у нее не было намерения когда-нибудь покинуть орден метаологов, она поддерживала его, а не хладнокровного Гиара. Чиллион ценил ее и за это тоже.

— Он сказал вам, что закрыл архивы? — спокойно спросил Шаодх.

— Да… сказал, — ответил Чиллион, смотря на одного из немногих странников своего собственного отделения.

Шаодх очень сильно отличался от Ханнаши. Его глаза были немного маленькими для эльфа и близко посаженными. Не совсем худой, он был достаточно высок, чтобы выглядеть таким, и был на целую голову выше своей компаньонки. Мужественный и скрытный, Шаодх не слишком беспокоился о своём внешнем виде, поэтому коротко стриг волосы.

— И? — добавил Шаодх. — Что вы ответили?

Он редко говорил, только если это было необходимо. Внешне твёрдый как камень, он был умен, осторожен — можно даже сказать, хитер — и отчаянно лоялен к ордену Хармуна. Также он был амбициозен и нравственно гибок, но у этих черт было свое применение.

— Я поддержу Гиара на Совете, который соберется утром, — ответил Чиллион.

Шаодх наморщил лоб — единственное проявление неудовлетворенности, которое он мог показать начальнику. Ханнаши медленно покачала головой в более неодобрительном жесте, который Гиар счёл бы непокорным.

— Вы разузнали что-нибудь? — спросил Чиллион.

— Метаолог из суманцев уступил им свою комнату, — ответила Ханнаши. — До сих пор вышли только странница Хигеорт и маджай-хи.

— Достаточно поздно, чтобы не успеть попасть в архивы, — неодобрительно добавил Шаодх.

— Так как мы узнаем, что она ищет, если у нее нет доступа? — спросила Ханнаши. — Она не сможет задержать Шейиф на достаточно долгое время, даже со своим вооруженным человеком и гномом. Черный маджай-хи, конечно, другое дело…

Чиллион сжал челюсти и резко выдохнул через свой длинный нос. На Ханнаши немного повлияло испорченное отношение ее премина к людям.

— Она никогда не зайдёт так далеко, — возразил он. — Но вы себе представить не можете, на что она пойдёт, если дать ей малейший шанс… или каплю помощи.

Ханнаши вскинула голову, и в ее голос закралось подозрение:

— Мастер… Ты что-то задумал.

— Я это сделаю, — Чиллион озорно улыбнулся. — С кое-какой простой тавматургической помощью.

Ханнаши закатила глаза и резко опустила голову:

— Ох… только не снова.

Шаодх очень старался не улыбаться, но у него не получалось.

Домин Гассан Иль'Шанк стоял на носу торгового нуманского судна, направляющегося на юг вдоль побережья. Резкие порывы морского ветра трепали его тёмно-синюю мантию так же, как заботы отягощали его мысли.

Прежде, чем оставить Колм-Ситт спустя день после того, как Винн Хигеорт отправилась к Дред-Ситту, он закончил более качественный перевод текста, который она вычитала в странном свитке Чейна Андрашо. Конечно, Гассан сохранил себе копию, но также он переживал, что так много придётся оставить на Винн. В конце концов, он бросил пытки решить всё за неё. По крайней мере, своим бунтарским способом, она раскрыла для него много вещей, о которых её нуманские начальники могли и не знать. Он подготовил письмо и перевод, оставив для нее, когда она вернётся домой.

Его принудительный отъезд из нуманской миссии наступил раньше, чем он ожидал, и дал слишком мало результатов. Его единственной ценностью была только одна толстая тетрадь тайных копий с каждой части древних текстов, которые ему разрешили просмотреть. Кроме того, его раздражал способ, которым нуманский Совет Преминов, особенно Сикойн и ее подчиненный Хайтауэр, сохраняли всё в тайне. Эти тексты должны были быть переданы суманской миссии. Намеки о самых ранних нападениях сил Древнего Врага указывали на то, что всё началось в Великой Пустыне.

Даже без намеков у Гассана уже были подозрения и причины для веры в то, в каком углу мира начнется следующая война. Если бы он был в состоянии найти эти тексты, то он добыл бы их любой ценой. Слишком многое было под угрозой. Но он ничего не мог сделать в настоящий момент.