Анна Завгородняя - Невеста Севера [СИ]

Я все пыталась поймать своего верного волкодава, когда внезапно услышала шум, словно кто-то торопливо приближался к нашему дому. Подняв глаза, с ужасом увидела дружинников Хагена. Они несли кого-то на импровизированных носилках, торопливо, почти бегом, словно боялись, что не успеют.

Я побледнела, когда поняла, что на носилках был сам вождь. Рванувшись навстречу, забыла о Космаче, едва увидела бледное обескровленное лицо Хагена.

- Что случилось? - спросила я.

- Потом, потом, - ответил кто-то из мужчин.

Они осторожно внесли носилки в дом. Кто-то из челяди побежал за лекарем. Я осталась у порога, глупо глядя на дубовую дверь, словно видела ее в первый раз и не могла налюбоваться, как на какую-то ценность. Потом, стряхнула оцепенение и бросилась в дом, на пороге столкнувшись с Айге.

- Что случилось? - спросила она, но я только отмахнулась от нее и поспешила к комнате вождя.

Когда я остановилась у двери, ведущей в его покои, то увидела, что она приоткрыта. Я толкнула ее вперед и вошла. У постели вождя столпились люди. Я подошла к мужчинам и увидела на постели Хагена. Его одежда была окровавлена, сильные большие руки безвольно лежали вдоль туловища. Глаза были плотно закрыты и широкая грудь едва вздымалась.

- Что случилось? - голос за моей спиной звенел сталью, но нотки страха пронзали сталь ржавыми червоточинами. Я обернулась и увидела Эйнара. Он подковылял к кровати, воины расступились, пропуская его вперед.

- Медведь, - ответил кто-то из дружинников, - Мы даже не успели его заметить, когда он напал. Он был огромен! Вождь убил его, но тот все равно успел исполосовать ему грудь... Один из наших людей погиб.

Вошедший вслед за Эйнаром старик лекарь попросил всех выйти из комнаты, кроме отца. Я уже шагнула было за порог, когда услышала голос Безногого.

- Она тоже останется, - произнес он.

Я обернулась и кивнула, встретившись с ним взглядом. Лекарь пожал плечами и приступил к своей работе. Это был некогда могучий мужчина, но и даже теперь он казался достаточно крепким для своего возраста и он чем-то напоминал мне моего деда Радима. Сильные смуглые руки делали свою работу быстро и уверенно. Я заметила, что у старика глаза какие-то странные и только потом догадалась, что он плохо видит. Сперва он снял с тела вождя остатки окровавленной туники, потом промыл рану каким-то отваром, бормоча при этом себе под нос слова какого-то заклинания. Все это время Хаген лежал неподвижно, только с каждым действием лекаря он становился все бледнее и бледнее. Я прислонилась спиной к двери. Мои руки как-то сами оказались прижатыми к груди. Я неотрывно следила за проворными пальцами, зашивающими рану на теле вождя. Когда старик закончил, он повернулся к Эйнару.

- Будете заваривать эти травы, - он протянул полотняный небольшой мешочек Безногому, - И сцеживать воду, потом толочь их в кашицу и прикладывать к ране, пока не заживет, а эти, - он дал Эйнару еще мешочек, больше предыдущего, - Заваривать, настаивать и давать пить. Если не захочет, то заставлять насильно, - многозначительно посмотрел на Эйнара старик.

Эйнар взял травы и протянул их мне. Я с готовностью приняла их из его рук. Когда за лекарем закрылась дверь, мы с Безногим переглянулись. Потом он подтянул лавку к кровати сына и забрался на нее. Я стояла, сжимая травы в руках и не знала, что мне делать. Огляделась по сторонам, разглядывая комнату. Я была здесь впервые, и мне было немного любопытно. Обстановка в помещении была весьма скромной. Постель, чтобы спать, стол, лавка, большой кованый сундук для вещей и единственное, что бросалось мне в глаза - висящий на стене меч. Эйнар покосился на меня.

- Подойди, - он похлопал рукой по лавке, рядом с собой.

Я села, но мой взгляд тут же переместился на лицо Хагена. Вождь лежал неподвижно, и мне вдруг стало страшно видеть такого огромного сильного мужчину в подобном состоянии. Никогда бы не подумала, что такое может случиться. Мой взгляд опустился ниже. Из-под перебинтованной груди виднелась татуировка. Я невольно вздрогнула, вспомнив, как она ожила совсем недавно на моих глазах, или мне это только показалось?

- Хаген сильный мужчина, - заговорил Эйнар. Его голос прорвал напряженную тишину, буквально висевшую в воздухе, - Он поправится.

Я нерешительно произнесла:

- Что за змея изображена на его груди? Что она означает?

Безногий повернулся ко мне. Я разглядела его усталые глаза и покрытое морщинами лицо.

- Ты видишь ее? - удивил меня Эйнар.

Я вскинула брови.

- Конечно, - сказала я, - В первый раз я ее увидела, когда мы с Кокчей смотрели на тренировки. Хаген снял свою тунику, и я отчетливо разглядела змею на его теле, - я замолчала, боясь, что нечаянно расскажу о том, как эта самая змея ожила на моих глазах и Эйнар сочтет меня за полную дуру.

На некоторое время воцарилась тишина. Потом Эйнар повернул свое лицо к сыну.

- Несколько лет назад, - начал он, - У Хагена была жена. Она родила ему сына и казалось, они жили довольно хорошо. Я знал, что между ними не было особой любви, Гудхильд вышла за него замуж по моему соглашению с ее отцом.

Я замерла. Значит, у вождя все-таки была жена! И тот мальчик, которого я видела только однажды во дворе, рядом с Кокчей - его сын? Так почему же он не живет в доме с отцом? Я ни разу не слышала, чтобы кто-то при мне упоминал о его существовании. А Эйнар тем временем продолжал свой рассказ.

- У моего старшего брата, Гейрмунда есть сын. Ты уже имела возможность познакомится с ним...

- Льёт, - прошептала я.

- Когда-то наши сыновья были дружны. Льёт ходил под одним парусом с Хагеном и Кокчей, а потом случилось то, чего никто не мог ожидать. Он соблазнил Гудхильд и она решила оставить моего сына. Но сделала она это тайком, решившись на побег с Льетом. Не знаю, как Хаген узнал об этом, но он попытался остановить жену, просил ее оставить ему хотя бы сына, но Гудхильд не хотела бросать мальчика.

Я перевела дыхание, мои глаза посмотрели на Хагена. Теперь я поняла, почему он и остальные так вели себя по отношению к своему родственнику.

- Корабль Льёта был пришвартован за скалами, чтобы никто не видел, что он приплыл сюда. Там очень опасный спуск. Убегая от Хагена, Гудхильд потянула за собой сына. Случилось непоправимое. Мальчик оступился и сорвался вниз на скалы и погиб. А Льёт все-таки увез Гудхильд... И она винила в смерти сына Хагена, потому что он не захотел ее отпустить. Она прокляла его, сказав, что он никогда больше не найдет себе покоя и больше никогда не будет счастлив. Тогда-то на его теле появилась эта змея, только видеть ее могут не все, только я, Кокча и, почему-то Льёт. Сначала змея была на его талии, но постепенно, месяц за месяцем она, словно живая, поднималась все выше.