Светлана Коппел-Ковтун - Высекательница Искр

Если поздним вечером вы будете гулять по тёмному провинциальному городу — а только провинциальные города покрываются мраком в поздний час — вы можете встретить удивительную старушку с фонариком на голове. Она преодолевает огромные расстояния, двигаясь неспешно, но при этом очень быстро. Чтобы следовать за ней, вам, быть может, придётся даже бежать. Только вы не делайте этого ни в коем случае — она этого не любит.

Встреча с ней зависит не только от вас, но и от неё. Если она захочет, то, даже стоя на месте, вы обязательно успеете.

Старушка с фонариком на голове добывает сказки. Только не вымышленные, а самые настоящие. И всё потому, что фонарик у неё — сказочный. Его луч, просвещающий мрак ночи, позволяет увидеть не только пространство вокруг, но и саму суть бытия. Жизнь, посредством её фонарика, высекает искры бытия, которые с большим тщанием собирает старушка.

Когда-то я спросила у неё, как ей удаётся за один день насобирать целую корзину. И тогда старушка-сказочница пригласила меня погулять вместе с ней.

Я, конечно, обрадовалась, но ещё больше разволновалась. Ведь сказочница была не из болтливых, и потому даже не подумала рассказать мне о том, как надо себя вести, что можно и чего нельзя делать. Она бросила мне только пару фраз, которых, на её взгляд, было достаточно.

— Надо просто быть, — сказала она, — и идти вперёд. Столкновения с бытием при таких обстоятельствах неизбежны. Бытие само будет высекать из тебя искры, а ты их старательно собирай в свою корзинку.

Теперь у каждой из нас в руках была корзина, и мы шли вперёд в совершенном молчании, чтобы слушать и слышать — так говорила старушка.

Но фонарик был только на её голове. Правда, он прекрасно освещал всё пространство вокруг, упасть, споткнувшись, было невозможно. Но смогу ли я распознать вовремя тайну, я не знала.

Вдруг мы очутились на какой-то круглой планете, размером с библиотеку. Сказочница держала меня за руку, чтобы я не упала, потому что стоять мне пришлось под наклоном, встать прямо не хватало места.

— Это планета Трёх Писателей, — шепнула мне она.

Прямо перед нами действительно сидели три странных человека, не обращавшие на нас внимания. Каждый из них надувал свой шар.

— Я почти такие же умею надувать, из жвачки, — сказала я довольно громко. — Только мои намного меньше и быстро лопаются…

И в ту же минуту лопнул шар одного из Писателей. Взрыв был небольшой, но всех нас покрыло какой-то пылью с запахом селёдки, а всё пространство вокруг нас засыпали рыбьи головы и скелеты.

Писатель гневно взглянул на меня и неожиданно заплакал. Потом он начал нервно теребить ворот своей рубахи, говоря, что он самый несчастный на свете писатель, потому что ему всегда мешают работать.

А два других без тени смущения продолжали надувать свои шары.

— Рассмотри внимательно оба шара, — снова шепнула старушка. — Потом расскажешь, чем они отличаются.

Я смотрела, смотрела, но так ничего и не увидела: шары как шары. Пока сказочница не направила на них свой чудо-фонарик.

Надо же! В луче света я отчётливо заметила, что внутри первого шара живут какие-то люди, растут деревья и даже солнышко светит: всё, как в жизни. Вон мальчишки дерутся, и я, кажется, слышу их голоса и плач обиженного…

Вот это да! Я едва смогла оторвать свой взгляд от живого шара, чтобы хоть краешком глаза посмотреть на другой, внутри которого были только буквы, газетные обрывки, какие-то книги — и никакой жизни.

Вдруг свет погас, и мы погрузились в абсолютную тьму. «Может, сказочница выключила свой фонарик?» — подумала я и крепко сжала её руку.

В полной темноте прозвучал её вопрос:

— Ну что, заметила?

Я ответила, что только у первого Писателя шар был живой внутри.

— Правильно! — воскликнула мне в самое ухо старушка и включила фонарик. Она пристально посмотрела мне в глаза и произнесла:

— Этот Писатель — мой давнишний друг, он — Высекатель Искр, как и я. Когда он надувает свой шар, жизнь просто не может в нём не струиться, потому что Писатель выдыхает искры.

— А тот, другой, у которого в шаре только буквы?

— О, это очень умный человек — настоящий профессионал. Он долго учился своему ремеслу, прочёл много книг о том, как стать и быть писателем. Но он не умеет высекать искры, ему кажется, что жизнь можно просто выдумать, главное — сделать это по правилам.

— Интересно. А почему лопнул шар у третьего Писателя?

— Он — ненастоящий. Этому человеку просто очень хочется прослыть писателем, чтобы его имя печатали в газетах, чтобы о нём писали даже на заборах. Потому он пьёт водку и закусывает селёдкой, ожидая прихода вдохновения. Но он не в силах выдуть собственную планету.

— Чего-чего? Вы хотите сказать, что планета Трёх Писателей — не настоящая, а кем-то надутая?

— Эту планету создал мой приятель для своих друзей, чтобы им было где поиграть. Только выдутый — ещё не значит ненастоящий!

Старушка отвернула от меня свой фонарь, направив его на дорогу. И мы снова пошли по знакомой улице, быстро приближаясь к дому.

— Я всё же не понимаю, что это было? — попыталась я остановиться, потому что вовсе не хотела уходить.

— Искра. Ты увидела отсвет бытия.

— Да-а-а? И вы положили эту искру в свою корзиночку?

— Нет, эта искра лежит в твоей корзинке. Если захочешь, напишешь потом сказку.

— Ух-ты! А что вы делаете со своими искрами? Тоже пишете сказки? Я бы хотела почитать вашу книгу.

— Нет, моя дорогая! В моей корзинке слишком много искр, чтобы заниматься такими пустяками. Если я сяду писать книги, то у меня останется слишком мало времени, чтобы собирать искры. Для меня главное — высекать их и собирать.

— А зачем они вам?

— Я собираю искры бытия, чтобы быть, — с улыбкой произнесла старушка. — А ещё — они помогают быть другим людям.

— Но откуда же людям знать про ваши искры, вы же не пишете книжек?

— Я плету Полотно Жизни — это куда более важное занятие, поверь. И у этой «книги» есть свои «читатели». Не думай, что знания передаются только с помощью книг! Всё, что я увидела, теперь легко смогут увидеть и другие люди, если только захотят, если будут искать искры бытия. Понимаешь? Самое трудное — высечь искру и положить её в корзинку. А рассмотреть уже найденную кем-то — намного проще. В мире очень много искателей искр, куда больше, чем высекателей. Они как раз и будут потом писать книги.

Мы вновь пошли по тёмной улице, всматриваясь в пространство, освещаемое лучиком сказочного фонаря. А я всё думала: почему мне удаётся разглядеть лишь мокрый асфальт и кусты, а старушка-сказочница видит разные сказочные тайны?