Анна Завгородняя - Утес Бьёрна (СИ)

— Тогда ты обратилась не к тому, к кому надо, — смеясь, произнесла Веста, — Атли совсем ничего не смыслит в травах, если что и надо спросить, иди к старой Отте, что живет у моря среди рыбаков, только она тебе и сможет помочь.

Я посмотрела на Весту и благодарно кивнула. Затем поспешно покинула хлев. Следовало быть осторожнее, никто не должен знать о моем даре. Не думаю, что Хельга расскажет кому-то обо мне. Еще не хватало, чтобы и здесь меня стали называть ведьмой! Зачастую, люди боятся того, чего не могут понять, даже если это не приносит им вреда, они склонны проявлять жестокость. Мне не хотелось становиться изгоем и здесь. Веди себя скромно, говорила я себе, не высовывайся и проживешь долгую и спокойную жизнь. Но увидев Бьерна мне захотелось помочь ему, я даже сама не знаю, почему так загорелась этим. Даже сейчас, вспомнив о нем, я словно снова увидела перед собой его лицо и эти слепые, но такие красивые глаза.

Встряхнув головой, прогнала наваждение и, прислонившись спиной к стене дома, перевела дыхание. Не знаю, почему, но когда я вспомнила Бьерна, мое сердце забилось так сильно, что в груди стало больно. Что-то происходило со мной, что-то, чему у меня не было объяснения. Напуганная собственными мыслями, я судорожно провела ладонью по лбу, словно прогоняя их из головы. Надо подумать о чем-то другом, сказала я себе. Отта, внезапно вспомнила я, Веста сказала, что некая старая женщина, скорее всего, знахарка, которая разбирается в травах, живет у самого моря с рыбаками. Может, следует навестить её в ближайшее время и познакомится. Возможно, у нее есть нужные мне травы? Следовало пойти, поискать её дом, все равно сейчас заняться было нечем. Я решительно направилась к воротам. Через которые впервые вошла в Харанйоль в сопровождении Сингурда. Через полчаса ходьбы по размытой дождем грязной дороге, вышла на каменистый берег к домам рыбаков. Строения были довольно маленькие. Между домами на вбитых в песок кольях были натянуты рыбацкие сети. Несколько лодок, вытащенных на берег, завершали пейзаж. Я мельком взглянула на штормившее море. Большие волны с шумом набегали на берег и с той же поспешностью откатывались назад, оставляя после себя россыпь голышей, перепутанных в темно-коричневых водорослях, но когда набегали опять, то уносили все обратно в глубину. Взглянув на горизонт, я внезапно увидела корабль, направляющийся к пристани. Он был еще очень далеко, но шел к берегу очень уверенно, прекрасно зная здешние воды. Я некоторое время смотрела на приближающееся судно, потом отвернулась и поспешила к первому домику, где намеревалась расспросить про Отту. К моему удивлению, на мой стук дверь открыл мой старый знакомый, кормчий Гринольв. Увидев меня, он вначале удивился, а потом с улыбкой пригласил пройти в дом.

— Вот уж кого не ожидал увидеть, так это тебя, — сказал он на общем языке, когда я присела на скамью за стол.

Я улыбнулась в ответ. Гринольв понравился мне еще на корабле купца. Но как он оказался здесь?

— Я думала, вы уплыли вместе с Сингурдом! — произнесла я.

— Нет. После недолгих раздумий, я решил остаться здесь, — ответил кормчий, — Мне захотелось немного отдохнуть от моря, дома меня никто не ждет, поэтому решил погостить у Харальда.

Я окинула взглядом крепкую фигуру Гринольва, и внезапно мне показалось, что я вижу что-то черное у него в груди. Иногда у меня так получалось видеть людей, но никогда я не могла это контролировать, все происходило само.

— Вы больны? — произнесла я скорее утвердительно, чем спрашивая. Кормчий с любопытством посмотрел на меня.

— Как догадалась? — спросил он.

— Должна же была быть причина, по которой вы не захотели больше выходить в море, — ответила я, — И я подумала, что эта — самая вероятная.

Кормчий рассмеялся.

— Забавная ты девочка, — он по-отечески погладил меня по голове. Я смутилась от такой неожиданной ласки, но Гринольв сделал вид, что не заметил этого.

— Теперь мой черед задавать вопросы, — сказал он, — Что ты делаешь здесь?

— Ищу женщину по имени Отта, — сказала я, — Она знахарка или целительница, я не знаю, но возможно, у нее есть лекарственная трава, которая нужна мне.

— Знаю такую, — сказал кормчий, — Если хочешь, покажу тебе, где её дом. Только она не целительница, она лечит животных, коров и коз и вряд ли сможет тебе помочь. Только может прежде выпьешь чего-нибудь горячего? Я вижу, ты продрогла.

Я благодарно кивнула. Гринольв поднялся и прошел подогреть нам вина. Я несколько секунд медлила, потом решилась и произнесла:

— Гринольв, вы знаете что-нибудь о Бьерне?

Он обернулся.

— А с чего это ты им заинтересовалась? — спросил он и вернувшись, налил мне в медный кубок пахнувшего медом вина.

— Просто никто ничего о нем не говорит, а я, гуляя, нечаянно вышла к его дому на утесе, — сказала я, принимая из его рук кубок.

— Да никто ничего и не скажет, — кормчий присел рядом, — Для Харальда это было ударом. Но если хочешь, я все тебе расскажу.

Я кивнула, стараясь не выдать охватившей меня радости. Неужели, я смогу узнать сейчас обо всем, о чем молчат все в доме вождя, о чем не смеют даже заикаться в его присутствии!

— Я знаю не так много, — произнес Гринольв, — Поэтому не думаю, что смогу усмирить твое любопытство.

— И все-таки, — произнесла я.

— Я начну с самого начала, — сказал кормчий. Я пригубила сладкое вино и принялась слушать.

— Когда-то у Харальда Волка была другая жена. Ходили слухи, что она была дочерью какого-то колдуна, но я не верю этому, люди многое говорят о том, в чем не знают толка. Она родила Харальду двоих сыновей. Жили они душа в душу пока из одного своего похода восемь лет назад, насколько позволяет мне память, он не привез с собой красавицу рабыню по имени Хельга. Жена вождя в то время была беременна третьим поздним ребенком, но во время родов она неожиданно умерла, а Харальд, недолго погоревав, женился на своей рабыне, которая вскоре подарила ему дочь. Но это я немного отошел от главного. Два года назад, устав от постоянных нападок своего соседа Йорвана, желавшего завладеть Харанйолем, Харальд решил заключить с ним мир, чтобы жить в спокойствии, не опасаясь неожиданных набегов…

— Прямо, как мой отец, — подумала я.

— Но Йорван поставил условие, что прекратит свои нападки только в случае нерушимого союза — брака его единственной дочери Гудхильд и наследника Харальда — Бьерна. Хочу сказать, что к тому времени только благодаря Бьерну Харанйоль все еще принадлежал Харальду. Сыновья вождя выросли сильные и храбрые, но старшего отличала невероятная сила и ум. Он собрал под своим началом сильную дружину, противостоять которой никто был не в силах. Они ходили в походы и всегда возвращались с богатой добычей и минимальными потерями. Йорван боялся Бьерна и пока старший сын был в Харанйоле, никто не смел тревожить поселение. Самое интересное во всем этом то, что Бьерн мог легко разбить Йорвана, но по указу отца никогда не нападал первым на людей соседа.