Анна Завгородняя - Отмеченные богами (СИ)

Он кивнул.

— Дай мне немного времени, — попросила я.

С тех пор прошло несколько недель. Мы вернулись на наш остров. Эйрик не повторял попыток той ночи. Он ухаживал за мной, целовал, но не более того, хотя я чувствовала, как надоел ему этот маскарад. Мы спали в одной комнате, чтобы не вызывать сплетен у слуг, но я всегда клала между нами подушку, держа дистанцию.

В один из теплых солнечных дней, к нашему острову причалил торговый корабль. Эйрик обрадовался прибывшим и лично вышел их встречать. Я стояла рядом с ним, как и положено хорошей жене, когда с корабля на пристань опустили трап и вышли люди. Первым шел высокий светловолосый мужчина, явно самый главный на корабле. Когда они приблизились, мужчины обменялись крепкими пожатиями рук и Эйрик пригласил всех в дом. Вечером, уже сидя за столом по правую руку от мужа, я смогла разглядеть вождя, которого мне представили как Шагана. Это был хорошо сложенный мужчина лет тридцати. Голубоглазый, с длинными светлыми волосами, свободно спадающими на плечи. Он не был красив, но что-то в нем заинтересовало меня.

— Я вижу, ты времени зря не терял, — произнес Шаган после обычного обмена любезностями за столом, — За то время, что мы не виделись, женился. Уже и наследника ждешь.

Эйрик улыбнулся в ответ.

— Да. Надеюсь, у нас с Руд будет сын, — сказал он.

Я покраснела.

— Выпьем за будущего славного воина! — взревел помощник Эйрика Харек, его правая рука во всех делах, касающихся торговли и морских набегов. — За наследника нашего вождя.

Воины за столом радостно подхватили тост. Я выпила глоток вина и положила себе жареную куриную ножку. В последнее время аппетит у меня был просто зверский. Вероятно, потому, что я теперь ела за двоих?

— Мне неловко, что я прибыл без подарка, — продолжил Шаган, — Но ты должен меня простить. Мы не виделись два года, и я просто понятия не имел о таких весомых переменах в твоей жизни.

Эйрик кивнул, признавая его слова.

— Но, все-таки, у меня есть небольшой подарок для твоей жены, — добавил купец, — Конечно, он скромен, но я надеюсь, все-таки придется по душе столь прекрасной госпоже, — он бросил на меня откровенно оценивающий взгляд. Мне это очень не понравилось. Муж заметил, как я напряглась, и взял мою руку в свою, намереваясь успокоить меня.

Тем временем в зал вошли люди с корабля. Они внесли массивный сундук и, поставив его на пол, отошли в стороны. Шаран встал и подошел к нему. Я посмотрела на узоры, покрывавшие замысловатой вязью крышку. Множество змей, переплетенных между собой, поняла я. Шаган сел на одно колено перед сундуком и легким движением руки, откинул крышку назад. Изнутри полился яркий солнечный свет.

— Какая красота, — подумала я, встав из-за стола и разглядев то, что лежало внутри.

Шаган взял в руки подарок и протянул мне. Я бережно приняла его и мягко коснулась золотых нитей дорогого пояса с ножнами, внутри которых лежал острый кинжал. Сталь сверкнула в огне свечей, стоявших на столе, когда я извлекла его из ножен. Рукоять была сделана в виде двух переплетенных драконов с зелеными глазами изумрудами.

— Прекрасный подарок, — произнес Эйрик, внимательно рассматривая кинжал в моих руках. Я тут же вернула лезвие в ножны и, поклонившись купцу, села на свое место.

— Я купил его на юге, в далекой стране, где у мужчин желтая кожа и черные раскосые глаза, — Шаган вернулся за стол. Сундук закрыли и унесли прочь. Я гладила ножны с драгоценным клинком и ощущала странное тепло, исходящее от них.

— Вижу, что угодил твоей жене, — довольно проговорил купец.

— Она любит оружие, — ответил Эйрик, — И сама не плохо владеет мечем.

Я вскинула глаза. Эйрик никогда не говорил мне, что я умею сражаться. Он никогда не рассказывает мне ничего такого, что я бы хотела узнать, а всегда твердит только одно, как сильно мы любили друг друга, до того, как случилось это несчастье, и я потеряла память. Внезапно перед глазами предстала картина, я держу в руках деревянный меч и сражаюсь с Гудой. Я видела это так отчетливо и ясно, словно это произошло только вчера. Я нахмурилась. Память начала возвращаться, но не так быстро, как я бы хотела.

— Очень рад за твою сестру, — сказал Шаган и залпом опустошил кубок с вином, — Она все таки вышла за Урбана. Никогда бы не подумал, что ты и твой брат одобрите этот союз. Урбан намного старше Гуды.

Я посмотрела на мужа. Брат? У Эйрика есть брат? Почему мне никто никогда ничего о нем не говорил. Заметив мое смятение. Муж ласково прикоснулся к моей щеке рукой.

— Она потеряла память, — объяснил он Шагану, — Произошел несчастный случай и теперь она мало что помнит из своей прошлой жизни.

— Как печально, — протянул купец.

— У меня был брат, но он погиб в походе. Я просто не хотел тебе напоминать об этом, вы были дружны с ним, а в твоем теперешнем состоянии печальные воспоминания могут только повредить здоровью ребенка и тебе самой.

Мне стало как-то не по себе. Что ещё скрывает Эйрик, подумала я. Столько между нами всего не договоренного. Он думает, что ограждает меня от боли связанной с потерей близких людей, но незнание ранит намного больнее.

— Эйрик, я оставлю вас, — произнесла я громко, — Извините, я что-то неважно себя чувствую сегодня, — я вышла из-за стола, спиной ощущая на себе взгляд мужа. Клинок я прижимала к груди, словно хотела отблагодарить его за миг восстановленной памяти. Я покинула зал спокойно, так как хорошо знала, что вышколенные рабы не обделят вниманием наших гостей.

Пройдя в нашу общую с Эйриком комнату, я разделась и легла в кровать, положив подарок купца под подушку. Сон никак не шел ко мне. Я ворочалась и думала о том, что многое отдала бы за то, чтобы воскресить в памяти все те события, которые произошли до того, как я очнулась на палубе. Постепенно сон сморил меня. Мне снилось все то же. Высокий мужчина, звавший меня по имени. Его голос раздавался словно издалека. Я плакала, тянулась к нему, но понимала, что не могу его обнять, и прикоснутся к нему. Словно между нами была стена. Незримая с виду, но прочная, как камень.

Я проснулась от того, что кто-то бережно обнимает меня.

— Опять кошмары мучают? — спросил Эйрик.

Я почувствовала, что плачу.

— Что тебе снится? — спросил он.

— Не помню, — солгала я и отстранилась. Муж нахмурился и резко встал.

— И долго ты ещё собираешься отказывать мне в своем теле? — спросил он резко, — Сколько ещё прикажешь ждать, чтобы я смог любить свою собственную жену?

— Прости, — ответила я.

— Прости? — переспросил он, в его голосе проскальзывали нотки ярости, — Ты только и можешь, что извинятся. Мне надоело!

С внезапной быстротой он набросился на меня и, разорвав тонкую рубашку на груди, стал жадными поцелуями покрывать мое оголенное тело. Его руки властно терзали мою грудь, но я не чувствовала ничего от этих прикосновений. Ничего такого, что могло бы напоминать любовное томление. Мое тело не желало принимать его.