Анна Завгородняя - Отмеченные богами (СИ)

— Ты? — произнесла я, не скрывая замешательства от этой встречи.

— Твой отец попросил меня помочь, — Силас приблизился, — Как же мне хотелось хотя бы на мгновение стать прежним, — добавил он задумчиво, — Оказывается, быть живым невероятно приятно.

— Кто тебя убил? — спросила я, — Это ведь Орана? Её рук дело? Как ей это удалось, ты ведь был богом?

— Столько вопросов сразу, — усмехнулся Силас, — К сожалению, у меня не так много времени, чтобы бесцельно тратить его на болтовню. Мне надо кое-что показать тебе, дай руку, — он протянул ко мне ладонь и посмотрел в глаза, — Алазар хочет показать тебе через меня то, что произошло после того, как ты переместилась сюда.

Я вложила пальцы в его руку, и он крепко сжал её. Тут же в моей голове прозвучал голос отца.

— Руд! — позвал он.

— Да, — ответила я тихо.

— У меня очень плохие новости, — сказал он, — Когда я переместил вас с Дагоном, сюда нагрянула Орана, впрочем, посмотри сама…

Моя голова отозвалась резкой болью, передо мной мелькнула я сама, держащая за руку Дагона и исчезла. Я смотрела на происходящее глазами Алазара. Едва это произошло, как в зале открылся портал и из него вылетели несколько вики, за ними медленно ступая, вышла Орана. Она, улыбаясь, посмотрела на моего отца и сказала:

— Вижу, ты уже успел отправить их, — её голос тек, словно мед, насыщенный ядом, я почувствовала раздражение, охватившее Алазара, — Только я предугадала ваши действия. Будь уверен, я встречу своих гостей самым лучшим образом. Кстати, одного из них я уже успела поприветствовать, — тут она улыбнулась и подняла руки. Я увидела, что они наполнены силой и тогда Орана ударила прямо в Кинсу, державшую моего сына. Алазар оказался проворнее, я его руками выхватила из рук девушки ребенка буквально за секунду до того, как удар богини испепелил её. Ужас охватил меня. Алазар прижал ребенка к груди и швырнул в Орану сгустком энергии. Воющие вики набросились на Гуду и Урбана. Алазар расшвырял их всех, но в это время Орана ударила его в спину острым ножем, лезвие которого странно светилось фиолетовым свечением. Я почувствовала его боль и упала на колени в песок. Алазар выкрикнул какое-то заклинание и перенесся в свой дворец, не выпуская Данна из рук. Мальчик громко плакал, я чувствовала, как сжимается мое сердце. По щекам струились горячие слезы, и я была не в силах их остановить. Голову вновь пронзила острая боль, и я перестала видеть глазами отца. Его голос вновь прозвучал в моем сознании.

— Прости, Руд, — сказал он, — Она напала в тот момент, когда у меня оставалось слишком мало сил, ваше перемешение почти полностью исчерпало мою энергию. Я оказался бессилен перед ней.

— Что с Данном? — спросила я, чувствуя, как дрожит мой голос.

— С ним все в порядке, — ответил Алазар и я облегченно вздохнула.

— А Гуда? Урбан? — опомнилась я.

— Не знаю, когда я переместился оттуда, они были живы, но я не думаю, что Орана могла их пощадить. Это не в её правилах.

Я застонала. Силас положил мне руку на плечо и сочувственно посмотрел в глаза.

— И это ещё не все, — продолжил Алазар, — Дагон у неё во дворце.

— Что? — я закричала не в силах сдерживаться.

— Она как-то разделила вас во время перемещения и он попал прямиком в её дворец, — отец тяжело вздохнул, — Я боюсь, что к тому времени, как ты доберешься туда, с ним произойдет что-то страшное.

Я молчала. Мы с Силасом смотрела друг на друга. Я видела, как исказилось его лицо.

— Что она может сделать с Дагоном? — спросила я у бога войны. Силас с секунду медлил, прежде чем ответить и, наконец, произнес:

— Она сведет его с ума и сделает так, что он захочет убить тебя. Она это превосходно умеет, ведь Орана прежде всего богиня раздора.

Я сжала зубы. Алазар исчез из моей головы, словно боялся почувствовать мою боль.

— И что мы можем сделать, чтобы воспрепятствовать этому? — спросила я.

— Ничего, — ответил Силас.

К концу дня, когда солнце вновь окрасило небо в алый цвет, мы достигли подножия лабиринта. В числе моих сопровождающих, кроме призрака Силаса оказалось еще несколько духов. Все они были в прошлом воинами, мускулистые и поджарые. Мы разбили лагерь прямо у входа в лабиринт. Мне просто необходимо было хорошо отдохнуть и набраться сил. Перекусив разогретой на костре курицей с куском ещё мягкого хлеба, я запила все это кружкой вина и провалилась в сон без сновидений. Мои попутчики в отдыхе и еде не нуждались и остались караулить всю ночь, приглядывая за костром.

Утром меня разбудил Силас. Солнце только встало, и воздух был еще достаточно морозным. Я подогрела еду на огне и собрала свои вещи. Мои спутники уже стояли у входа и выжидающе смотрели на меня.

— Что там? — спросила я, приближаясь. Высокие стены какого-то колючего кустарника действовали на меня угнетающе. Внутри лабиринта было темно и жутко.

— Мне как-то не доводилось приходить к моей жене этим путем, — ответил Силас, — Но я не думаю, что это просто колючие кустарники. Орана всегда была расчетлива и если она поставила этот лабиринт вокруг дворца, значит, была полностью уверена, что никто не сможет пройти через него.

— Ты умеешь успокаивать, — буркнула я еле слышно. Силас очень напоминал мне Дагона, и иногда мне казалось, что это именно он, а не его отец, сейчас рядом со мной.

— Что ж, идем! Наше время в этом мире и в этой форме ограничено, надо торопиться! — Силас вошел в лабиринт первым, я за ним, а следом за нами и остальные.

Казалось, что мы погрузились в сумрак. Все вокруг было невероятно серым. В царившей там тишине отчетливо звучали наши шаги, по посыпанным гравием дорожкам. Никакого песка, подумала я с облегчением. Подняв голову, я увидела, как ветви кустарника сомкнулись над нами так плотно, что небо едва было видно сквозь переплетение листьев. Я шагала за Силасом шаг в шаг. Прошел час, второй, ничего особенного с нами не происходило, когда мы впервые оказались в тупике.

— Ничего, — подумала я. Мы вернулись назад и свернули в другую сторону и снова через некоторое время уперлись в глухую стену из густых ветвей.

— Что-то не так, — произнес Силас и обернулся к нам. Он сделал одному из духов знак рукой и тот прямо на глазах начал таять, возвращая себе призрачную форму. Потом он подлетел к стене и прошел сквозь неё. Мы ждали несколько минут, но дух так и не вернулся. Лицо у Силаса стало задумчивым. Он переглянулся с остальными воинами, и мы повернули назад.

— Будем искать другой проход, — сказал он мне, но не успели мы сделать и нескольких шагов, как до нашего слуха донесся истошный крик, полный настоящего ужаса и боли.

— Этого не может быть, — произнес Силас. Я увидела, как его лицо исказила гримаса ярости. Он ничего больше не сказал, и мы продолжили путь. Я задумалась над тем, кто это мог кричать? Неужели это был дух того воина, которого послали проверить путь за стеной? Но разве такое возможно? Он кричал так, словно его истязали какой-то невыносимой пыткой, словно он был живым человеком, а не бесплотным духом. Что же произошло там за стеной?