Дарья Волкова - Гении места или Занимательная география (СИ)

Открыл глаза. Над головой – светлеющее небо, ветки, еще видны звезды. Утро? Только что был вечер! Лежит на чем-то холодном и мокром. Куда делось все – его квартира, закат за окном?! Где он? Как он здесь очутился?! И едва в паникующий мозг врываются эти вполне, надо сказать, закономерные вопросы, раздается голос. Почти над его головой.

- Что это за хрень?

- По-моему, человек, – еще один голос, слева.

- Мертвый?

- Насколько я могу судить, живой. Вроде шевельнулся.

- Проверим? Можно пнуть...

Мо не стал дожидаться, когда его начнут пинать неведомые голоса, точнее, те, кому они принадлежали. Нельзя сказать, чтобы он смог молниеносно принять боевую стойку, потому что то, холодное и мокрое, на чем он лежал, оказалось глубоким снегом. Но поднялся на ноги довольно быстро, развернулся. Ага, вот они, голубчики. Парень и девушка, очень похожие, заметно даже в этом предрассветном сумраке, видимо, брат и сестра. Высокие, темноволосые. А дальше он перестает анализировать внешность своих внезапных визави. Потому что вдруг сознает невозможное. Перед ним – кифэйи.

В числе того, чему обучали при инициации, был ритуал приветствия других кифэйев. Мо было горько и смешно одновременно, когда он изучал его. Вот это было точно знание из разряда совершенно бесполезных. Какова вероятность того, что он встретит случайно другого кифэйя, учитывая, что они все привязаны каждый к своей Обители? Нулевая. Но ритуал пришлось выучить, таково требование Квинтума. И теперь вот тело двигалось само, на рефлексе.

Поднимается на уровень плеча рука, раскрытой ладонью от себя. Люди так принимают присягу. Ходят даже слухи, что этот людской ритуал пошел от кифэйев. Губы произносят слова. Те самые слова, которые он дублирует ментально.

- Магомед Деев, Альфаир второго уровня, Эстония.

Спустя едва ощутимую паузу он слышит ответ – и звуковой, и ментальный.

- Ангелина Куприянова, Водзар первого уровня, Россия.

- Доминика Куприянова, Рокс первого уровня, Россия.

Вот тебе и брат с сестрой!

Это первая мысль. А потом в голову врывается целый рой. Водзар? Рокс? Но самая главная: “Эти девчонки – кифэйи!”. Настоящие живые кифэйи!

Иногда ему приходили крамольные мысли: может быть, это чья-то злая шутка? И никаких кифэйев не существует? А над ними просто ставят какой-то эксперимент – над ним, отцом, матерью, сестрой. Потому что других Хранителей Мо не видел никогда. Может ведь быть такое, что это все неправда? Незаметно дают какие-то лекарства, рассказывают странные байки, а им кажется, на фоне приема лекарств, что они что-то могут. Ведь подтверждений никаких. Кифэйи? Где они? Мать, отец, сестра, причем и отца, и сестру он почти не видит теперь – слишком далеко их Обители. Можно ведь усомниться? Можно. Но теперь все сомнения развеялись, вот они, доказательства, в двух шагах от него.

Его словно магнитом тянет к ним, и он не сопротивляется, подходит близко, разглядывает жадно. Девушки примерно на полголовы ниже его. Очень похожи между собой, прически только разные – у одной волосы накоротко и кое-как обкромсаны, такое ощущение, что она это делала сама перед зеркалом не очень острыми ножницами, у другой, наоборот – вольно заплетенная коса. И глаза немного разные – у той, что с длинными волосами, темнее.

Та, что с короткими волосами, протягивает руку и касается сначала его виска, потом проводит по щеке. Он невольно поворачивает лицо к ее ладони, совершенно неосознанно, словно подставляясь под эту неожиданную ласку. Голова ничего не соображает, кроме одного – это пальцы другого кифэйя сейчас касаются его!

- Настоящий, – произносит девушка. – Он настоящий...

Мо не может оторвать от них глаз, переводит взгляд с одной на другую. Поднимает руки.

- Можно?

- Только осторожно, – с едва уловимой усмешкой отвечает та, что с длинными волосами. И он касается неровно обрезанных коротких прядей – левой рукой. И толстой гладкой косы – правой. И выдыхает ответным эхом:

- Настоящие... настоящие Хранители...

Почти незаметное движение головой одной из них – и он поспешно убирает руки.

- Ну, раз мы уже обнюхались, предлагаю перейти к нормальному общению, – даже если не смотреть на них, он уже точно знает, кому принадлежат эти насмешливые интонации. – Как ты здесь оказался, эстонец Магомед?

- Мо, – он почему-то реагирует на имя. – Меня все зовут Мо.

- Лина.

- Мика. Итак, Мо, повторяю свой вопрос: как ты здесь очутился?

Однако, кое-кто решил, что он здесь главный. Но вопрос действительно важный.

- Не знаю, – для подтверждения своих слов пожимает плечами. – Был дома, у себя в квартире. Собирался говорить с отцом. Потом... не знаю, головокружение... или обморок... потом понял, что лежу тут... на снегу. А вы как?

- Таким же образом, – усмехается та, что с длинными волосами, Мика. – Шел, поскользнулся, упал, потерял сознание. Очнулся – лес.

- Вы... не отсюда? Не из этих мест?

- Знать бы еще, где мы... – задумчиво тянет Мика.

Умением точно “геопозиционироваться” владели все кифейи. И сейчас, они осознали вдруг, это умение наглухо молчало.

- Я не знаю, где мы, – отвечает растерянно Мо.

- И я не знаю, – эхом отвечает Лина. – И вообще, странно как-то... Будто оглохла я. И ослепла. И... – она вдруг замерла. И, спустя пару секунд: – Их нет!

- Кого нет?

- Мика, попробуй ты! – Лина хватает сестру за руку. – Позови маму! Или отца!

Пока Мика сосредоточенно хмурит лоб, Мо пробует то же самое. И гадкое предчувствие ледяным панцирем сковывает сердце. Лина права – их нет! Будто никогда не существовало их – матери, отца, Альки. Тишина. Их нет. Нет и никогда не было. Только что он радовался, что увидел двух Хранителей. И спустя пару минут лишился семьи. Нет! Этого не может быть! Его начинает бить крупная дрожь.

- Что, тихо? – это Лина.

Он может лишь кивнуть.

- Что это за дрянь такая?! – голос Мики звучит гневно. – Куда все делись?! – И, резко меняя тему: – Мо, прекрати трястись! Тебе холодно? Плохо?

Он в промокшей насквозь на спине рубашке в зимнем лесу, в котором не пойми как оказался, только что потерял возможность связаться со своими родными. Плохо ли ему? Да вообще зашибись!

- Держи, – Лина протягивает ему куртку, невесть откуда взявшуюся в ее руках.

- Что? Откуда?

- Белье снимала с веревки, когда это все случилось, – усмехается вдруг Лина. – Думала, пуговицу надо бы пришить. Не успела. Так что без пуговицы, и фасон не мужской... Но другой нет, не обессудь.

В куртку Лины он едва вошел плечами, чем даже развеселил девчонок. А что им еще оставалось делать? Не плакать же? Вокруг тем временем уже совсем рассвело, весело зачирикали птицы. А они втроем на поваленном бревне сели держать военный совет.

Спустя час беседы они совершенно окоченели, узнали друг о друге много нового, хотя им все было ново во впервые встреченных в жизни других кифэйях. Но так и не поняли, что с ними произошло. И только ли с ними. Одно было ясно: надо куда-то двигаться. Знать бы еще – куда.