Павел Шумил - Этот мир придуман не нами

— Это Линда, — сообщил мне через имплант Петр.

— Узнаю голос Линды — крикнул я Владыке и побежал вслед за стражниками. Надо отдать должное Владыке, он не отстал от меня ни на полшага. Но раз бежит Владыка, бегут все.

И что мы видим за поворотом? На полу, на четвереньках, друг против друга — Шурртх с отведенной в сторону рукой с хищно выпущенными когтями и Линда с отведенным в замахе сжатым кулаком.

— Линда, печаль моего сердца, разве можно в гостях так шуметь? — громко и с выражением произнес я. Девушка вскочила, пятясь, уперлась спиной в стену и пискнула:

— Мы ничего, мы просто так, мы знакомимся.

И спрятала ладошки за спину.

— Шурртх, сын моего друга, что скажешь ты? — в свою очередь поинтересовался Фаррам.

— Владыка, я понял, любовь окрыляет. Но я совсем не умею летать. Это так грустно, так больно… И каменный пол такой жесткий…

— Шурртх, я должен тебя спросить. Не обидел ли ты гостью?

— Нет-нет! Совсем нет! — пискнула Линда.

Через пару дней выражение "Мы просто так, мы знакомимся" облетело Столицу и стало крылатым.

Утро началось великолепно. Потому что я проснулась раньше господина. Небо только-только начало светлеть. Странно вообще-то, окон нет, а в комнате светлеет. Потом у госпожи Линды спрошу. А сейчас надо показать, какая я полезная и незаменимая.

Быстро осмотрела подстилку, которую для меня хозяин принес. Толстая, мягкая, просторная и совсем легкая. Не новая, видны потертости. Рабов у моих хозяев нет, значит, сами иногда спят на полу. И правильно! Как у нас рабыни шутят, падать с кровати на пол — привилегия господ!

Вообще, у людей вся мебель высокая. Как у северных народов. Сама я такую раньше не видела, только на картинках. Седалища — выше постели господ. Называются стулья. А столы — еще выше. На ладонь ниже, чем в половину моего роста.

Сдвинула подстилку в самый угол, свернула одеяло и коврик, задумалась на секунду, куда их убрать — и засунула под подстилку. Она темно-синяя, выглядит красиво и совсем не портит вид комнаты.

Теперь — завтрак. Поспешила в трапезную. Чуть не налетела на господина Мухтара, он уже выходил. Что-то сказал мне, но я на его языке всего несколько слов вчера выучила, этих не знаю. Склонилась перед ним, ушки назад, глазки в пол, все как учили. Не рабыня, а сама скромность!

— Рабыня не понимает господина.

Вот беда, а он меня не понимает. Вчера госпожа Линда переводила. Я показала на свой рот, погладила по животу. Он взял меня за локоть, отвел через трапезную на кухню, дал в руки поднос и подвел к леднику, куда мы вчера мою еду убрали. Я выбрала несколько пакетиков, а господин достал три белых блюда, на мой поднос поставил. Рядом положил нож, вилку и маленький черпак, которым люди едят. И поднос, и блюда не такие, как у нас. Но понять, что это такое, можно.

Я показала на рот, погладила себя по животу, показала на дверь, изобразила пальцами, будто иду по столу и сказала:

— Господин Влад.

Мухтар очень внимательно посмотрел, как я жестикулирую, повторил, как я пальцами по столу иду, указал на поднос и спросил:

— Влад?

Я закивала. Тогда он подошел к шкафчику, из которого люди еду вчера доставали, подозвал меня жестом, взял за руку и начал моим пальцем в пупырышки тыкать. Зажегся экран, а на экране появились слова на языке людей. Влад показал на экран и сказал: "Меню". Ткнул моим пальцем прямо в слово на экране. Под ним столбиком выстроилось несколько слов. Он ткнул в верхнее, сказал: "завтрак". Слово оранжевым засветилось. Ткнул в верхнюю строку справа, под ней тоже столбик из слов появился. Опять ткнул в верхнее слово, сказал: "Влад". На экране старые слова погасли, на их месте новые строки засветились. Господин ткнул в самую верхнюю и самую нижнюю. Шкафчик тихонько загудел, тренькнул, дверца открылась и я увидела два бокала с чем-то, похожим на молоко и два ломтя хлеба на маленьком блюде. Осторожно понюхала бокал — на самом деле молоко. Хлеб я вчера пробовала, он мне не очень понравился. В смысле есть можно, но если очень проголодаешься.

Господин Мухтар переставил бокалы и блюдо с хлебом на мой поднос и отчетливо сказал: "Завтрак Влада".

Я горячо поблагодарила господина Мухтара, на секунду задумалась, как красиво сервировать такой скромный завтрак, взяла еще три подноса и поспешила в комнату. Хозяин спал. Я расставила подносы, раскрыла пакетики с мясом… Быть мне сегодня битой! Мясо холодное и твердое как камень! Что же делать? Ни печи, ни плиты в этом доме я не видела. Костер на улице сложить — долго. Да и кто меня на улицу выпустит? Госпожу Линду разбудить? Она вчера устала, наверно, полночи работала. Что же делать?

Распихала мясо назад по пакетикам и устремилась в ванную комнату. Сложила пакетики в раковину, открыла горячую воду. Госпожа Линда вчера говорила, чтоб горячую воду не жалела. Ее здесь сколько угодно.

Через долю стражи мясо оттаяло. Но куски получились липкие, грязные, все в соусе и подливке. Украсить кусок зеленью и густым соусом — это искусство. А когда зелень с подливкой перемешалась… Семь бед — один ответ. Отмыла мясо под горячей водой. Все, что раковину забило, сложила в пакетики и отправила в утилизатор, как Линда вчера делала. Разложила мясо на блюде, красиво расставила бокалы и блюда на подносах. Ну, не то, чтоб очень здорово получилось. Но за такое бить уже не будут. Бить будут за испачканную раковину.

Попыталась отмыть рукой и горячей водой — не получается. И ни одной тряпки нет. Если полотенцем оттереть — за испорченное полотенце еще сильнее попадет. Сделала попытку языком вылизать — тут в комнате хозяина бодрая музыка зазвучала, и хозяин и проснулся. Все, пропала… Хвост между ног спрятался, ушки прижались. Сколько раз старые рабыни говорили: "Никогда не прижимай уши. Кнута получишь! Раз уши прижаты, значит, виновата". Но ничего с собой сделать не могу. Стою, рассматриваю господина с открытым ртом, как маленькая девочка. Это вместо того, чтоб глазки в пол. Но я никогда иноземцев без одежды не видела. На нем на самом деле шерсти нет. Как на лице и на руках. Зато мышцы под кожей — так и играют! Ой, звездочки утренние, какие мышцы! Захочет — меня одной рукой поднимет. Захочет — пополам порвет. В папиной гвардии редкий боец такими может похвастаться. Из одежды — только синяя набедренная повязка мужской жезл прикрывает. Обидно! Хотела оценить, что меня ждет.

А хозяин увидел завтрак — развеселился. Спросил меня, когда встала, объяснил, что музыка не просто так, а его по утрам будит. (У нас это делает или римм смены стражников, или рабыня.) Объяснил, как сделать, чтоб в нужное время будила, но я не поняла, как часы и минуты в наши ночные стражи перевести. Потом у Линды спрошу.