Павел Шумил - Этот мир придуман не нами

— Сделаю! — стражник растянул рот до ушей и ударил себя кулаком в грудь. — Вот за что я люблю свою работу!..

— Разговорчики! — фыркнул Фаррам. — Свободен.

— Не смотри на меня так удивленно, мой друг. Легенды нужно подпитывать реальными событиями, — не выдержал через минуту Фаррам.

— Я не удивлен. Я восхищен. Тебе удалось совместить несовместимое. Все останутся довольны. Юноша и девушка проведут незабываемую ночь. Имя юноши войдет в легенды, девушка получит награду. Стражникам — скромный приработок и веселье. А всему городу — сплетни на месяц.

Пока идем до дверей, рассказываю легенду о любовниках Клеопатры, расплачивавшихся жизнью за ночь любви царицы.

— Сильная, жестокая женщина, — выносит вердикт Владыка. Но тут у меня в кармане гудит рация.

— Влад! Срочно приезжай! С Миу плохо! — кричит в трубку на грани истерики Марта.

Забывшись, произношу те слова, которые нельзя говорить Миу.

— Прости, друг, мой дом посетила беда. Я должен тебя покинуть.

Справа уже подлетала машина с полураскрытой дверцей.

Летим очень быстро.

— Шеф, а как же я? — приходит на имплант вызов Линды.

— У тебя есть дело. Вечером тебя кто-нибудь заберет. Можешь пока рассказать Владыке назначение нашей паспортной системы.

Садимся. Бегу в медицинский отсек. Миу со шлемом на голове лежит на кушетке, пододвинутой к "ментально-церебральному инквизитору". Отодвинуться подальше не позволяет кабель, идущий от шлема. Марта с Мухтаром суетятся у аппаратов. Замечаю, что вся медицинская аппаратура под током. Но бОльшей частью она настроена на людей.

— Что у нас? Доклад, кратко.

— Я промахнулась с уровнем сигнала. Запись не прижилась. Миу сейчас очень больно. — докладывает Марта.

— Совсем не прижилась?

— Лучше бы совсем. Валидны около тридцати процентов записанной информации. Это близко к… наихудшему случаю.

— Что можно сделать?

— Нужна повторная запись. Мухтар сейчас сводит всю информацию в единую модель, чтоб определить необходимый уровень сигнала. Но сначала все должно хоть чуть-чуть устаканиться. Мы дали Миу снотворное, но оно не подействовало.

— Как это? А на испытаниях?

— На испытаниях Миу уснула. Но сейчас созналась, что тогда она и без фармацевтики спать хотела.

— Черт! Обычные средства от головной боли давали?

Марта качает головой.

— Шеф, они даже человеку не помогут. Эти боли — они как бы фантомные. В мозгу нет болевых рецепторов. Мозг трактует как боль внутреннюю неудовлетворенность текущим состоянием.

— А когда у меня просто голова болит, это что?

— Это болит сосудистая система в мозгу. В ней болевые рецепторы есть.

Миу открыла глаза, покосилась на меня. Огромные, во всю радужку, черные зрачки. Абсолютно круглые, а не щелки или ромбики. Нащупала мою руку.

— Я была плохой рабыней, — зашептала она. — Я была очень скверной, гадкой рабыней…

— Какой прогноз?

— Сутки, не меньше, — Марта понимает меня с полуслова.

— Что можешь применить из сильнодействующих снотворных? Есть же у вас такие, от которых все, кто дышат кислородом, засыпают.

— Боюсь, это как раз не тот случай, — вступает в разговор Мухтар. — У прраттов парадоксальная реакция на то, что организм считает ядом. Помнишь, мы антиал на Миу проверили?

Да, это я помню. Прратты вообще не ладят с алкоголем. Пьянеют от малейшей дозы. Их вина слабее нашего пива — пять-шесть градусов. Но им хватает…

Хочу встать, но Миу крепко держит мою руку и что-то бормочет.

— Марта, принеси сахарницу и столовую ложку. Еще — воды на запивку.

— А? Ты хочешь… — убегает. Вскоре возвращается с фарфоровой сахарницей. Перевожу Миу в сидячее положение.

— Открой ротик, маленькая, — отправляю полную ложку ей в рот.

— Теперь запей, — Мухтар подает лабораторный стакан с делениями.

— Еще ложечку.

— Госпожа Линда запретила, — пытается возразить Миу после третьей ложки. — Сахар — это белая смерть.

— Правильно. Но сейчас можно. Мы рядом.

— Четыре, — считает вслух Марта. — Пять… Шесть. Все, хватит.

— Хозяин, я была скверной, гадкой рабыней. Я больше не буду, я исправлюсь, — опять скулит Миу, прижимаясь лбом к моей груди.

— Мы об этом завтра поговорим. А сейчас тебе надо поспать. Сейчас головка закружится, и ты уснешь.

Через четверть часа Миу и в самом деле уснула. Или отрубилась в пьяном угаре — не суть важно.

— Теперь — разбор полетов, — командую я, осторожно укладывая Миу на кушетку.

— Теперь мы имеем… Скоро будем иметь всю необходимую информацию, — говорит Мухтар. — Базовую часть уже получили, но инфа и сейчас идет потоком. К ночи всю информацию сведем в кучку и получим модель. Таких проколов больше не будет.

— А повторная запись? Когда?

— Как только Мухтар закончит модель, — вставляет Марта, — полчаса на перенастройку аппаратуры — и можно писать. Потом полсуток увязывания информации — старой и новой — и Миу будет в норме.

— То есть, все закончится завтра днем. А до повторной записи еще часов семь, так.

— Где-то так.

— А если без повторной записи?

— Миу придет в норму через сутки, может, чуть больше. Но что потом? Снимаем ее с программы или все равно делаем повторную запись? — Мухтар ставит вопрос ребром. — Да, сейчас мы лажанулись. Сильно лажанулись. У Прраттов все оказалось не так. Нервы — как стальные канаты. Но теперь-то мы опытные.

— Подожди. Марта сказала, что ты заканчиваешь модель. Но по плану модель организма прратта должна быть закончена как бы две недели назад…

— Шеф, я же говорила, нам трупа не хватает.

— Подожди, Марта, — останавливает ее Мухтар. — Мы закончили бы модель, но ты привез Миу. И все планы пошли к черту. Я с утра до вечера занимался местной кулинарией, Марта занялась зрением котов. Потом ты отравился, она тебя выхаживала. Прибавь двое суток на курс менталиста. Стаса мы тоже плотно загрузили. Сначала ошейником с телеметрией, затем — составлением обучающего курса. После того, как ты траванулся, он еще шпионов выслеживает. Вообще, мы рассчитывали закончить все к приезду менталиста…

— Понятно… А почему я не знал, что модели нет.

— А ты спрашивал? — обиделась Марта. — Все журналы исследований в открытом доступе. Сел за комп, посмотрел… Влад, нас подвела инерция мышления. Прратты очень похожи на людей. А нервная система, схема передачи сигнала по нервному волокну… Ты слышал о Локусе?

— Водный мир? Планета-океан, да?

— Он самый. Нервное волокно прраттов как у водоплавающих Локуса. Функции натрия и калия по отношению к человеческому как бы зеркальны. Но только в аксонах. На этом мы и погорели.

— Ясно. Все хороши, а я — в первую голову.

Пару минут сидим, молчим, думаем.

— Вот что, братцы-кролики, подготовьте-ка мне по-быстрому курс обучения. Вводный курс врача — до разделения по специальностям. А дальше — полный курс менталиста.