Павел Шумил - Этот мир придуман не нами

— Я отключила автопилот.

— Ты отключила автопилот, а Миу утопила байк. Концы с концами не сходятся.

— Я научила ее отключать автопилот. Она тоже хотела пустить веер брызг. Мы перед Шурртхом выпендривались. Но Миу слишком глубоко погрузила байк в воду, он клюнул носом, и Миу перелетела через руль. А байк отключился и утоп. Виновата, осознаю, готова понести наказание.

Как можно наказать стажера? Были бы на Земле — отправил бы на неделю на кухню, картошку чистить. Но где здесь взять нечищенную картошку? Выгнать на Землю не могу — она по уши завязла в программе контакта. Более того, на контакте она должна быть бодрой, свежей и инициативной.

— Стаж-ж-жер-р-ры, — рычу я. — Обеим колокольчики на уши повешу! Отгони машины в ангар.

— Шеф, Миу забралась в шкаф и плачет, — шепнула мне на ухо Марта. — Мы ее только по сигналу с ошейника нашли. Шурртха пока отвлекаем, но он уже беспокоится.

— Может, вы ее напугали или обидели?

— Нет. Мы фенами высушили и расчесали ее шерстку, все было нормально. Не в первый раз ее сушим. Может, это из-за того, что она упала в воду на глазах у всех? Я имею в виду — при Шурртхе.

— Имеешь в виду — потеряла лицо?

— Да, что-то в этом роде.

— Возможно… Но рабы лица не имеют. В каком она шкафу?

Марта указывает на угловой шкаф для одежды. Планировка всех кают одинаковая, идти в ее каюту нет нужды.

— Хорошо, спасибо, что сказала.

Мужчины в ангаре наполовину разобрали байк, протирают потроха тряпками. Пол под ногами розовый и липкий. Вообще-то, пресная вода не должна повредить байку. Вот морская, соленая… Гмм… А герметичный пакет с сублимированными продуктами НЗ набрал воды, лопнул и… Не от воды они оттирают машину, а от того, что могло бы стать вкусной кашкой для голодного путника. Флаг им в руки. Отмыть эту модель изнутри еще никому не удавалось. Это несущий корпус, а не сборка на раме.

— Стас, будет время, проверь целость упаковок на других машинах.

Хорошо быть начальником. Можно поручить черную работу кому-то другому.

— Я проверю, — отзывается Петр. — Транспорт — это мое хозяйство.

Беру Шурртха под локоть и отвожу в сторону.

— Друг мой, ты Миу не обижал? — Ага, нападение — лучший способ обороны.

— Нет. Что с ней?

— Забралась в шкаф и плачет.

— Если прячется в шкафу, значит, сама что-то натворила. Где этот шкаф?

Быстрым шагом идем по коридору. На всякий случай стучусь, чуть выжидаю и вхожу. Если встать поближе и прислушаться, из шкафа доносится жалобное поскуливание.

— Миу, кто тебя обидел? Я этому поганцу уши оборву.

Поскуливание переходит в схлипывания.

— Хозяин, не надо мне уши обрывать.

— Что я говорил! — Шурртх пытается открыть дверцу. Показываю, как нажать на защелку. Интересно, Миу уже поняла, что заперла себя в шкафу, или еще нет? Достаю из шкафа заплаканное чудо, сажусь на кровать, устраиваю чудо на коленях и чешу за ушком. Шурртх садится рядом.

— Что на этот раз?

— Я байк утопила. Он умер. А я хотела его Шурру подарить.

— С чего ты взяла, что он умер?

— Из него кровь текла. Я видела, весь пол в крови. А господин Петр как увидел — так ругался… Самыми нехорошими словами. Госпожа Линда сказала, если я хоть одно такое слово повторю, она мне рот зашьет.

Я представил, что мог сказать Петр, когда из багажника и из всех щелей байка полезла пена разбухающих продуктов, окрашенная в цвета вишневого киселя.

— Правильно, малышка. Никогда не повторяй этих слов. А то от меня тоже попадет.

Миу округлившимися глазами уставилась на сотрясающегося всем телом Шурртха, зажимающего рот обеими руками.

— Ладно, дети мои, через десятую стражи в столовой будет разбор полетов. Не опоздайте.

Раз Миу хотела подарить молочному брату именно свою машину, позволю ей это сделать. По опыту знаю, что скоро байк начнет пахнуть гниющей органикой. И продолжаться это будет месяца два-три. А на ходовых качествах запах никак не отразится. Петр меня поддержит. Только надо его заранее предупредить. А вообще, нужно разделить разбор полетов на две части. Для гостя и для своих. Гостю покажу запись, как Миу вылетела из седла, как Линда удержалась в более сложной ситуации, когда он на ходу спрыгнул с байка. Объясню, что держаться в седле — это опыт и искусство вождения. Он всадник, он поймет. Не так поймет, но это не важно.

А с Линды сниму стружку по полной. За манную кашу с сахаром у Миу в тарелке. За то, что подарила Миу казенную вещь. Право пользования и право владения — это разные юридические права, но рабынь не обучают таким тонкостям. За то, что научила отключать автопилот байка. За утопленную машину. Просто счастье, что ДТП случилось над водой. За коммуникатор у Шурртха, о котором я ничего не знал. За попытку обмануть меня. И за все старые грехи разом.

Сумасшедший день. За всю прошлую жизнь таких дней не было. А хозяин у меня самый лучший на свете!!! Честно-честно! За то, что я сегодня натворила, во Дворце получила бы сотню розог и ночь голышом в подвешенной клетке на улице. У нас это называется "на холодке". Да еще — колокольчики в уши на неделю. И это — несмотря на мое высокое происхождение.

А хозяин меня прикрыл, защитил и утешил. И даже разрешил подарить Шурртху байк. Братишка, конечно, понял, кто ему на самом деле подарок сделал. Ну откуда у рабыни такая ценная вещь? Но выглядело все очень торжественно.

А поздно вечером я наткнулась на зареванную Линду. Оказывается, хозяин ей "вставил пистон по полной программе". И она теперь жаждет мести. Я упала перед ней на колени и принялась отговаривать. Но она — ни в какую. Так нас Марта и обнаружила — сидим на полу и ревем обнявшись. Линда рассказала, что задумала отомстить, и Марта ее поддержала! Сказала, что месть — это святое! Но в два голоса принялись меня убеждать, что ничего страшного с хозяином не случится. Просто еще одно хулиганство. И почему мне можно хулиганить, а им нельзя? И чтоб я хозяину — ни словом, ни духом! А то они со мной водиться не будут. Взяли с меня слово и убежали в мастерскую готовить месть. Веселые и счастливые. Наверно, на самом деле какое-то хулиганство. Не могу я поверить, что Линда хозяину с такой радостью по-настояшему мстить будет.

В своей комнате достала мешочек с жезлами — там их всего четыре осталось, остальные уже маме Рритам вернула, и обнаружила, что жезлы мне больше не нужны. Моя кунка готова принять жезл хозяина. Значит, сегодня ночью это свершится! Ой, страшно.

Настроила будильник на пять утра и легла спать.

Проснулась даже раньше будильника. Причесалась, сунула одежду подмышку и вдоль стеночки, бесшумными шагами отправилась на подвиг. Хоть фильмы смотрела, хоть учили нас во Дворце на наложниц, но страшно, аж зубы стучат. Хорошо, ласку тысячи иголок делать не надо.