Артём Свечников - Песочница. Дилогия

— Успокоился наконец-то? — не дождавшись ответа от рыжего ворчуна, Артур прикрыл глаза и попытался прикинуть время, которое ему и в самом деле предстоит провести в этом овраге. — Пару часов точно, а может и до утра. Потому и говорю, — выходите уже из игры.

— А может, завалим его? — не успокаивалась тролльчиха.

— Лень.

— Ах ты чмошник ленивый. Я о костяных браслетах и серьгах уже с полмесяца мечтаю, а ему лень?!!

— Лийса!! Стой!! — тут же вновь послышались встревоженные вопли Бьёрна.

— Пусти!!! Я его сейчас в той яме заживо закапаю!!

— Лийса. Да будет у тебя комплект украшений, к твоему костяному ожерелью, — поспешил успокоить разгорячившуюся девушку Артур. — В крайнем случае, через игровой год того же червяка ещё раз уделаем.

— Через год?!! — разнёсся по лесу возмущённый вопль тролльчихи. — Ну всё. Теперь тебе точно конец!

— Лийса! Да стой же ты!! — уже практически на грани отчаянья закричал её муж. — Тебя же съедят раньше, чем ты доберешься до него. Да перестань уже брыкаться- то.

Не обращая больше внимания на очередной семейный скандал, Артур едва заметно пошевелил правым плечом.

— Тебе неудобно? — ту же послышался тихий голос Катрины. — Прости. Я сейчас перелягу.

— Постой. Всё в порядке.

— Правда?

— Чистейшая правда

Приобняв прижавшуюся к нему девушку, парень внимательно прислушался к странно знакомому звуку, доносящемуся откуда-то сверху.

— Товарищи рептилоиды, звезданите нашего захрапевшего огра шишкой по лбу, а то он того и гляди на этого динозавра во сне свалится.

Последующая возня в кронах деревьев и раскат грома, сопровождающий заклинания Талиссы, подсказали Артуру, что простой шишкой Трыма было уже не добудится.

— Трым, ты там живой? — озабоченно спросил «у неба» Артур.

— Трым спать!!! — проревел огр, с макушки гигантского эвкалипта.

— А если упадёшь?

После секундной паузы, наконец прозвучало неуверенное:

— Трым не спать.

Улыбнувшись нехитрой логике огра, Артур задумался над событиями последнего дня.

Беседа с художницей Фридой в «заведении общепита» в городе рептилоидов, на самом деле заняла чуть менее часа. На короткие вопросы, давались столь же короткие ответы и скупые пояснения при необходимости. Женщину и в самом деле звали Фридой, правда, это была только часть очень длинного испанского имени, которое Артур не запомнил бы при всём своём желании. По профессии «художница» оказалась сержантом испанских вооружённых сил, но в ходе дальнейшей беседы выяснилось, что женщинам в этой стране законодательно запрещено принимать участие в боевых действиях, а потому, сержант служит исключительно при штабе какого-то военного округа. Картины же, — это просто увлечение, которого женщина к тому же ещё и стесняется. Именно поэтому все её произведения были написаны исключительно в игре.

Что же касается орка-нефтяника и его двух шалопаев, то на первый взгляд и только со слов «художницы» всё казалось предельно просто и глупо. Фрида через знакомых, и, наверняка, используя «подвязки» в штабе, записала этих двух балбесов в юношеский летний военный лагерь. Знакомство с культурой и традициями другой страны, уроки выживания и прочая романтическая мальчишеская чушь. В общем, идея женщине показалась прекрасной, напряги, что бы выбить для братьев «турпутёвку» минимальны, и всё что произошло в дальнейшем, для «благодетельницы» оказалось сверх понимания.

Хмыкнув, Артур поинтересовался «семейным положением» Фриды и получил в ответ звонкую пощёчину от подсевшей во время их разговора тролльчихи Лийсы, а так же «дружеский совет» пересесть за другой столик от тауренши Кэрны, которая скалой нависла над сидящим парнем. Впрочем, данный «совет» вполне устраивал Артура. Разглагольствовать о том, что Фрида влезла в куда более глубокий конфликт между овдовевшим главой семейства (который явно ещё не был стариком) и его детьми (явно не желающих даже слышать о возможности получить «вторую маму»), по мнению парня, уже не имело никакого смысла. Вопрос с этой семейкой для Артура был решён окончательно и бесповоротно.

Раздосадовано махнув рукой на Фриду, парень пересел к ковыряющемуся в тарелке рыжебородому гному и задумался о текущем положении дел в своём альянсе. Ведь, по сути, он только что лишился поддержки нескольких десятков орков, которые были то ли друзьями, то ли коллегами вдовца.

«Кстати, интересный факт, Катрина вышла из забегаловки сразу же, как в её дверях показались Лийса и Кэрна. Неужели так и не поладила с этими „вздорными особами“, несмотря на все мои усилия? Обидно, если это действительно так».

Открыв глаза, Артур повернулся к прижавшейся к нему девушке и задал ей совершенно неожиданный для себя вопрос.

— Тебе не холодно?

— Нет. Тут теплая земля. Катрин всегда здесь пережидала зиму, — вдруг что-то вспомнив, эльфийка поспешно поправилась. — Я всегда здесь пережидала зиму. Прости. Я всё ещё говорю, — Катрин.

— Если вовремя поправилась, то и не извиняйся, — улыбнувшись девушке, Артур прислушался к окружающим его звукам. А точнее к перебранке в соседнем овраге.

— Ты о чём-то хотел меня спросить?

— Да, — подумав пару секунд над, тем как правильно сформулировать вопрос, Артур едва слышно прошептал, — ты всё ещё недолюбливаешь Лийсу и Кэрну?

— Только Лийсу, — так же шёпотом поправила парня Катрина. — Она дура.

Рядом кхекнул рыжебородый гном, явно с трудом воздержавшись от комментариев.

— Приплыли, — только и смог сказать Артур, после такого признания.

— Куда ты там приплыл чмырёнышь мелкий? Думай лучше как мои зубы из пасти этого живого ископаемого выдернуть, а не плавай по своим похотливым фантазиям.

«Лийса!». Сколько упрёков сыпалось в адрес Артура, за то, что он позволяет этой девушке «вытирать об себя ноги». Но ирония ситуации заключалась в том, что все, кроме её мужа Бьёрна, видели в Лийсе вздорную и стервозную бабу, которая норовила при каждом удобном случае покричать да поскандалить. А в Артуре, все, кроме Катрины, видели шизанутого придурка, вытворяющего невероятные безумства, которые нормальному человеку даже в голову не могли прийти. Странное совпадение, которое привело к ещё более странной дружбе. Ну а друзьям, всегда позволено несколько больше, чем обычным людям. Кроме того, Лийса никогда не переходила рамки дозволенного ей, и Артур не сомневался, что в глубине души, эта девушка даже побаивается его. Сами же «пощёчины и оскорбления» для парня ничего не значили, и он мог бы в любой момент сделать Лийсе «замечание», но они оказали неожиданный эффект на Катрину. Девушка, которая когда-то на полном серьёзе считала себя собакой и страдала, чуть ли не раздвоением личности, неожиданно перестала обожествлять Артура. Всё чаще, Катрина решалась вступать с ним в спор и высказывать парню своё личное мнение по всевозможным вопросам. Конечно, с мужской точки зрения, это не самый положительный эффект, но, Артуру было плевать. Медленно, но верно Катрина превращалась из затравленной всеми собачонки, в обычную девушку. И это для парня было куда важнее всех пощёчин, оскорблений и упрёков вместе взятых.