Владимир Геннадьевич - Перстень Аримана

— Раньше жених дарил на свадьбу букетик золотистых флёрнышей. Три тысячи лет назад они росли почти везде, в горах разумеется, на открытых солнцу полянах. Но потом что-то произошло с ними, и они исчезли. Теперь единственное место где они растут, это Полуостров Фей. Но сами феи их никогда не рвут и не позволяют это делать другим. Кроме всего прочего, золотистый флёрныш — магический цветок, цветок фей. Та горка, где они сохранились пока, очень сторого охраняется.

Влад задумался, переваривая полученную информацию, а потом пошёл к Стрижу. Вскоре послышалось тихое ржание Единорога, еле слышный перестук копыт и всадник растворился в густом утреннем тумане.

Влад не спеша ехал по тропинке к замку, возвращаясь по той самой лесной дорожке, где не так давно встретил старую колдунью. Туман к этому времени успел растаять, ярко светило солнышко, ещё не успевшее подняться высоко, когда где-то впереди, в вышине, раздались чьи-то сварливые голоса, старушечьи вопли и донёсся приглушённый расстоянием шум драки. Не совсем понимая, что это там творится, Скиталец не торопясь двинулся дальше. Когда он проехал поворот, его внимание привлёк некий белый, овальный предмет, застрявший в ветвях берёзы. Подъехав поближе, Влад с удивлением понял, что это всего — навсего огромное яйцо, размерами не уступавшее страусиному, а может быть и побольше. Влад как то раз видел в магазине, в Голландии, страусиное яйцо. У него тогда ещё появилась шальная мысль — купить и приготовить яичницу, но жил он тогда в гостиннице, а посему пришлось страусиной яичнице подождать до лучших времён. Он ещё раз внимательно оглядел находку. Однако это яйцо было явно покрупнее.

Крики в небесах к тому времени уже стихли и лишь несколько больших чёрных перьев, медленно кружась, опускались вниз. Заинтересовавшись находкой он подъехал вплотную к берёзе и легонько потряс ствол дерева. После третьей попытки яйцо отцепилось и упало прямо в руки Скитальца. От толчка оно треснуло и внутри явственно зашевелился птенец. Влад осторожно вертел в руках яйцо, размышляя кому бы оно могло принадлежать, и не летают ли местые страусы. Единорог тоже заинтересованно обнюхал яйцо и удовлетворённо фыркнул. Значит ничего нечистого внутри нет, уж чего-чего, а нечисть Единороги чуяли лучше своих дальних родственников — лошадей. Птенец внутри, тем временем, оживлённо зашевелился, и пока Скиталец прикидывал как бы помочь малышу выбраться на свет божий, тот решил сделать это самостоятельно. Изнутри раздались лёгкие удары клювом, кусок скорлупы отлетел и в образовавшееся отверстие выглянул любопытный жёлтый глаз, с довольно осмысленным выражением. Оглядев Скитальца и, видимо, оставшись довольным увиденным, малыш радостно чирикнул и стал с новой силой выбираться наружу. Вскоре Влад увидел голову птенца с внушительным орлиным клювом, но вот остальная часть тела малыша его слегка ошеломила. Запросто отломив клювом большой кусок скорлупы из яйца из вылез… или вылезла? Ну, в общем, вылезло нечто с телом упитанного, но мокрого котёнка, и с головой орлёнка. На спине у этого нечто, смешно топорщились два будущих крыла. Птенец или зверёныш, Влад и сам не знал, что оно такое. В общем это чудо природы проворно вылезло наружу и, дрожа от холода всем тельцем, вцепилось когтями в его рукав. Отбросив ненужную больше скорлупу, Влад взял детёныша в руки. Выглядел он как обычный котёнок чисто жёлтой окраски, вот только лапы были не по размеру — крупные. Если судить по ним, то это нечто со временем должно вырасти в зверюгу приличных размеров. На птичьей голове малыша смешно топорщились короткие, жёлтые пучки пуха. Пока Влад его разглядывал, это чудо природы старательно его обнюхивало, словно старалось получше запомнить запах своего нового хозяина. Потом зверёныш, не переставая дрожать от холода, жалобно пискнул и Скиталец, засунув его к себе за пазуху, тронул пяткой Стрижа. Чудо природы немного повозившись, прижалось всем своим тельцем к боку Скитальца, согрелось и затихло, а Влад пытался вспомнить как этот зверёныш называется. Почему-то ему казалось, что он где-то читал о них, и даже видел рисунок: огромный лев с крыльями и головой белого орла.

— Так вот кто забрал Стрижа! — раздался сзади слегка негодующий голос Дэльфи. Влад оглянулся: принцесса сидела верхом на Драконе, на его вороном жеребце, тоже, к слову будет сказано, не подпускавшему к себе никого, кроме Влада и Дэльфи. Волосы девушки были ещё слегка влажными — она явно ездила купаться. А Скиталец тихо порадовался про себя, что Ивви сразу не дала ему подарок, пообещав прислать немного попозже.

— Ещё раз возьмёшь Стрижа, получишь сразу два подзатыльника.

— Почему два?

— За этот раз и за следующий, — рассмеялась Дэльфи, потом с интересом посмотрела на него. Влад проследил за её взглядом и улыбнулся. Полуобсохшее чудо природы, привлечённое их разговором, просунуло наружу голову и с любопытством разглядывало девушку одним глазом. Потом, повернув голову, посмотрело на неё вторым глазом, и придя к выводу, что Дэльфи, для него лично, опасности не представляет, попыталось выбраться наружу из своего убежища, но застряло.

— Кто это у тебя, орлёнок?

— Я бы и сам хотел это узнать, — Скиталец осторожно извлёк детёныша.

— Ой, — радостно воскликнула Дэльфи, — какая прелелесть! Детёныш Грифона! Где ты его раздобыл?

— С неба свалился…

— Как с неба? — девушка взяла детёныша на руки и стала его ласкать.

— Ну почти что. Сначала была слышна какая-то свара, словно древние старухи что-то неподелили, а потом нашёл яйцо.

— Старухи… Не иначе, как Гарпии*. Они изредка крадут яйца грифонов. Те им нужны для каких-то своих колдовских обрядов, хотя похитить яйцо у матери — дело чуть ли не безнадёжное. Да малыш, тебе повезло. Я назову тебя Гриффи. Кстати, ты был первым кого он обнюхал?

— Вроде бы. Он вылупился из яйца у меня в руках.

— Тогда всё отлично, — обрадовалась девушка, — грифоны легко приручаются, но для этого нужно чтобы первым запахом, который он учует, был запах человека. Тогда глупыш признает человека за своего. А вот если он сначала учует мать, то никогда не станет ручным. Он, наверное, голодный…

— Похоже на то, — ответил Влад, глядя как детёныш требовательно пищит широко разевая клюв, — только чем его кормить? Мухами, или молоком?

— Ой, уморил — засмеялась Дэльфи, — мухами…, это же хищник! Ему мясо нужно, — и тут же сотворив кусок нежной телятины предложила его малышу. Тот с жадностью накинулся на угощение.

— Вот девчонки обрадуются, — сказал Скиталец.

— Это точно. Избалуют его совершенно.

— Ничего, всё-таки малыш без матери остался.

— Почему без матери? — лукаво глянула на него девушка, — теперь ты его мать.