Александр Абердин - Герой по принуждению. Трилогия (СИ)

Мои сестрички так и прыснули от смеха, а Эллис, задумчиво качая головой, сокрушенно сказала:

‑ Если бы не наказ отца, данный нам две тысячи лет назад, я бы никогда не согласилась быть твоей сестрой, мой дорогой, а предпочла бы, иметь тебя в качестве любовника и уж поверь мне, братец, мои любовные чары были бы куда сильнее, чем у этой спесивой неумёхи Афины.

Вспомнив о том, что мой обретенный отец Великий Маниту, который отдал людям и прочим небожителям всю свою молодость и силы жив и страдает от старческой немощи, я быстро вскочил с кровати и, натянув на себя кавалерийские бриджи, вышел на лоджию. Сестры сразу же накинулись на меня и стали уговаривать лечь и поспать хоть немного.

Сердито отмахнувшись от них, я принялся нарезать круги вокруг башни и внимательно вглядываться в окрестности Синего замка. Голубой шар‑террорист, уже разрушивший все дерьмовники Карпинуса, мирно дремал над лесом километрах в десяти от Синего замка. Нацелившись на шар голубым лучом, я заставил его пробудиться и прилететь ко мне. Шарик вел себя, как живое существо, и крутился перед нами, словно Бобик при виде сосиски.

Велев ему обнюхать всех нас длинным, гибким хоботком, я сотворил для него новое магическое заклинание, приказав найти Великого Маниту, где бы тот ни был и вернуть ему молодость и силы. Нюх у этого бандита был отменнейшим, преград для него просто не существовало и я был уверен, что он разыщет моего папеньку, обретенного столь удивительным и приятным способом, где бы он сейчас не находился.

Это было для шара первым и самым главным заданием. Мои сестрички радостно захлопали в ладоши и запрыгали, как маленькие девочки возле ларька с мороженным, которые узнали, что тетенька‑продавец сегодня раздает его всем детям бесплатно и в любом количестве. Исходя из этого я сделал вывод, что мой папенька был не только крутым магом, но и самым лучшим отцом, раз смог привить к себе такую дочернюю любовь, что она не угасла в сестрах спустя несколько тысяч лет.

После выполнения первого задания, я приказал голубому шару летать по всему Парадиз Ланду и везде, где он только найдет поселения людей или небожителей, возводить магические купальни, даже если они живут в какой‑нибудь безводной пустыне. Шар моментально завертелся волчком, разбрасывая золотые искры, облетел несколько раз вокруг Золотой башни и рванул вверх со скоростью зенитной ракеты. Вот теперь я мог спокойно лечь поспать.

Проснулся я часа в два дня от ощущения жуткого голода и сильного жжения на животе. Родинки на моем животе, жутко чесались и вели себя крайне неспортивно. Только одна из них мирно дремала выше пупка, а зато все остальные собрались попарно и грызлись между собой. Вели они себя, как живые и вполне независимые от меня существа.

Громко подвывая и ругая себя за свой неуемный энтузиазм и ненасытность, я залез в бассейн с магией Создателя, который благоразумно не стал превращать в свою собственную магическую купель и приказал воде стать похолоднее. Это образумило родинки и те, которые хотели вытолкать первоприлипшие родинки с их законного места, выстроились в круг, избавив меня от неприятных ощущений. Магический денатурат принялся вливать в меня силы и здоровье, напрочь изгоняя из меня сон и усталость.

Когда я нежился в прохладной воде, в мою спальню вошла Лаура, одетая в нарядное открытое платье и туфельки на высоком каблуке. Присев на край бассейна, она стала плескать водой мне на грудь. Девушка была явно возбуждена, но когда я попытался взять её за руку, она не только отдернула свою руку, но вскочила и отбежала от меня со словами:

‑ О нет, милорд, только не это. Поверь, я вовсе не хочу стать твоей сестрой, пусть уж ею станет какая‑нибудь другая девушка. И вообще, Олег, пообещай мне, что ты никогда не сделаешь меня своей сестрой. Пусть я буду видеться с тобой всего лишь один раз в месяц, но зато буду всегда оставаться твоей возлюбленной подругой.

Улыбаясь своей охотнице, которую я любил все сильнее и сильнее, я поднял ладонь вверх и сказал ей:

‑ Клянусь тебе, моя маленькая повелительница, ты всегда будешь моей подругой, хотя я конечно же не стану отказываться от возможности иногда гульнуть на стороне. А еще я обещаю тебе, что как только избавлюсь от лишних украшений, буду проводить с тобой каждую ночь. Ну хоть теперь‑то ты поцелуешь меня, любовь моя?

Лаура осторожно приблизилась ко мне и спросила, указывая пальчиком на родинки, которые к этому времени побледнели и успокоились:

‑ А они на меня не перескочат?

‑ Да, что же они в самом‑то деле, блохи что ли? Сейчас они, кажется, уснули и нужны нежные женские губы, чтобы разбудить этих паршивок, но и этого мало. Еще нужно, чтобы моя возлюбленная приложила особые усилия, доставила мне наслаждение и лишь тогда она сможет получить от меня такую родинку. У тебя или Нефертити, это получилось бы с гарантией, но ни тебя, ни её я совершенно не хочу делать своими сестрами, это было бы слишком огорчительно.

Мои слова успокоили Лауру, но ровно настолько, чтобы осторожно поцеловать меня, даже не обнимая за плечи и тем не менее, даже этот невинный поцелуй немедленно пробудил во мне страсть и разбудил родинки. Отстранившись от девушки, которую так страстно желал, я сказал ей:

‑ Да, любовь моя, ты права. Пожалуй, будет лучше, если ту какое‑то время будешь держаться от меня подальше, а то эти бешеные родинки и в самом деле перепрыгнут на тебя.

Лаура стремительно отбежала от меня и пока я одевался, держась от меня на весьма приличном расстоянии, рассказала все последние новости. Ночь, растянувшаяся на трое суток, привела всех обитателей замка в изумление и благоговейный ужас. Даже мои друзья, поначалу, испугались, но умненькая Лесичка первая догадалась о том, что стандартная райская ночь показалась мне слишком короткой, вот я и решил немного продлить её. Почти все мои друзья дружно гадали, на сколько меня хватит, а Уриэль даже побился об заклад с Харальдом, что, как минимум, на двое суток. Рыцарь проспорил ангелу ящик коньяка.

Все трое суток вудмены были как в воду опущенные и не смотря на то, что в Синем замке было множество молоденьких красоток, которым нравились эти мохнатые парни, они так и не вышли из Золотой башни. Внезапная долгая ночь заставила мага Карпинуса высунуть нос из своей берлоги и он запустил над островом искусственное освещение, но Золотая башня все это время была окутана непроницаемым мраком. Харальд, убедившись в том, что это именно я остановил солнце, не стал этому печалиться и удалился с Олесей в свою спальню и они так же не высовывали носа наружу все трое суток.