Александр Абердин - Герой по принуждению. Трилогия (СИ)

Когда я убедился в том, что все мы готовы к визиту в Зазеркалью, я дал своим друзьям команду хорошенько обо всем подумать и хорошенько выспаться. На следующий день, ровно в шесть часов двенадцать минут, я снова пустил время в Зазеркалье и уже спустя несколько секунд мы въехали в Москву, сидя попарно в крутых, навороченных джипах. Возглавляя колонну автомобилей, я гнал на скорости в сто тридцать километров к дому своего друга. Причин торопиться у меня было как минимум две, но главной из них была та, что Михалыч в настоящий момент, как бы пребывал в коме. Его жизни, разумеется, ничто не угрожало, но и держать его в таком состоянии слишком долго, было бы скотством с моей стороны.

Огромный город уже проснулся, но мне удалось в нем одну из самых сонных и пустынных улиц. Проехав по ней сотню метров, я свернул на оживленный проспект. Отсюда до дома моего друга уже было рукой подать. Лаура с вытаращенными от изумления глазами сидела рядом со мной и всматривалась в мелькание огней за окном. Как не готовилась эта необычайная девушка ко встрече с Москвой, она так и не смогла сделать этого в полной мере и теперь была просто ошеломлена. В отличие от неё, Конрад, сидящий на заднем сиденье, был нисколько не удивлен и даже весело комментировал все то, что он видел за окнами джипа.

В Москву мой секретарь попал исключительно благодаря своему горячему желанию быть полезным второму Защитнику Мироздания и я совершенно не представлял себе, как мой друг будет его теперь прятать. Впрочем, если это действительно станет проблемой, то Конни сможет легко принять вид огромного беркута или индюка, в конце концов, и станет менее заметным. Меня это совершенно не заботило. Более того, с чем большими трудностями придется столкнуться Михалычу из‑за моих друзей, тем лучше. В экстремальной ситуации он, как всегда быстрее проявит всю свою внутреннюю силу, энергию души и интеллектуальные способности, без которых ему никогда не стать толковым магом и уж тем более настоящим Защитником Мироздания.

Поэтому я решил с первых же дней устроить ему несколько мелких пакостей, чтобы подстегнуть его. Зная его характер, я нисколько не сомневался в том, что он все преодолеет, ну, и в крайнем случае я всегда смогу прийти к нему на помощь. Сам же я действительно был намерен хорошенько отдохнуть, а потому остальные мои пять подруг отправились прямиком в Рио‑де‑Жанейро, куда и я намеревался прибыть уже завтра утром, как только решу все свои семейные дела.

В Зазеркалье у меня не должно остаться ни одного нерешенного вопроса и никаких личных привязанностей, чтобы не быть потом их заложником. Вся моя дальнейшая жизнь теперь была связана с Парадиз Ландом и мне следовало поскорее свыкнуться с той мыслью, что я уже не человек, а Создатель, работающий Защитником Мироздания и мои задачи были теперь уже совсем не те, что были раньше. Поэтому, закончив набивать этот текст я улыбнулся Лауре, которая сидела за рулем "Хаммера" и набрал на клавиатуре последнее слово:

Конец моего повествования.

Прочитав книгу до конца, Создатель Алекс слегка шевельнул рукой и большой, жидкокристаллический дисплей, паривший над его роскошным ложем на котором он возлегал в окружение своих подруг, растаял в воздухе голубым облачком и вернулся в его Кольцо Творения. Прекрасные сестры Маниту, прижимавшиеся к нему, невольно испустили вздох сожаления, свидетельствующий о том, что они были бы не прочь продолжить его чтение. Но, поскольку это повествование действительно было окончено, поделать с этим они уже ничего не могли и им оставалось только одно, думать о том, как им продолжить то, что начал их брат.

Айрис, полулежавшая на высоких бархатных подушках справа от Создателя Алекса, только глубоко вздохнула и положив руку к нему на грудь, поцеловала его в гладко выбритую щеку. Сидония, поцеловав его с другой стороны, спросила:

‑ Ну, и как, Алекс, тебе понравилось то, что написал о нас Создатель Ольгерд?

Тот молча кивнул головой, нежно расцеловал всех своих подруг вместо подробного ответа и поднялся с ложа. На часах было по прежнему десять часов тридцать пять минут. Щелкнув пальцами, он разрешил времени течь своим чередом и превратил свой бордовый шелковый халат в белоснежную тогу с золотой каймой. Подруги Создателя, сразу поняв, что он собирается что‑то предпринять, вскочили с ложа и также облачились в длинные пепласы светло‑кремового цвета. Весело улыбнувшись им, Алекс вышел из своей спальной комнаты в зимний сад и он моментально озарился ярким светом.

Очаровательные девушки, каждая из которых была старше любой из стран Европы, выбежали в сад вслед за своим повелителем и возлюбленным и окружили его, ожидая чего‑то необычного. Пожалуй, они не ошиблись, так как Алекс, делая руками пасы, заставил подняться из сапфирового бассейна несколько кубометров золотистой воды и повиснуть в воздухе. С этим водяным шаром, освещенным плотно‑голубым лучом, вырывающимся из его Кольца Творения, стали происходить некие метаморфозы.

Будучи первоначально почти трех метров в диаметре, он уменьшился в размерах до двух метров и перестал быть прозрачным. Вода, в результате магического воздействия, приобрела вид топленого молока с легким золотистым оттенком. По этому шару, то и дело пробегали золотые, малиновые и синие искорки. Удовлетворенно кивнув головой, Создатель громко хлопнул в ладоши и крикнул:

‑ Конрад, будь добр, явись немедленно в мой летний сад! У меня есть к тебе дело.

Ворон‑гаруда влетел в открытые двери уже через минуту, не больше. Присев на левую руку своего босса, которую он подставил ему вместо насеста, огромная черная птица покосилась своим желтым глазом на магическую купель, висевшую в воздухе на высоте метра от пола, хрипло каркнула и громким голосом поинтересовалась:

‑ Ты звал меня, мастер Алекс? Какие будут приказания?

Вместо ответа на эти вопросы, Создатель посмотрел на него с насмешливой улыбкой и принялся выговаривать ворону‑убийце, имевшему возраст этой Вселенной, словно нашкодившему школьнику:

‑ Ах ты старый плут! Мы знакомы с тобой уже Бог весть сколько времени и ты ни слова не сказал мне о том, являешься, как и все мы Создателем? Конни, ты что же, и дальше намерен изображать из себя пернатое чучело?

Ворон неуверенно переступил с лапы на лапу и низко опустил голову, рассматривая что‑то в изумрудной траве. Ему, явно, не хотелось давать ответа, но, немного подумав, он расстроено каркнул и как‑то жалобно сказал:

‑ Но, мастер, я столько лет был вороном‑гаруда, что давно уже забыл о том, что моя душа когда‑то обитала в теле человека, который был пиратом еще в те времена, когда Создатель Яхве был простым рыцарем в Саллестрианне. Да и после этого моя мятежная душа была невесть сколько времени заключена в его Кольце Творения, что я давно уже сбился со счета, сколько же мне лет на самом‑то деле. ‑ Видя, с каким укором смотрит на него молодой Создатель, ворон затараторил ‑ Ну, хорошо, мастер, я согласен с тобой, Создатель Яхве отблагодарил меня Блэкки и Фая самым достойным образом, но если я сию же минуту обернусь человеком, то ты, наверное, будешь смеяться, увидев перед собой такого жалкого, хилого и тщедушного карлика. Ведь это в теле ворона я еще хоть как‑то похож на героя.