Александр Абердин - Герой по принуждению. Трилогия (СИ)

Пустив лошадей галопом, мы покинули лесной город, охваченный паникой и рысью поскакали по лесу. Хорошо было хоть то, что вдали от опушки леса деревья росли довольно далеко друг от друга и в нем не было густого подлеска. По мягкому мху нашим коням было трудно скакать на полной скорости, но тем не менее уже через полчаса мы с Хлопушей были в нужном месте, у подножия высокой, одиноко стоящей скалы. Спустя несколько минут Ослябя доложил нам, что они с Лаурой заняли позицию на склоне невысокого холма, неподалеку от ручья. Бирич и Горыня ждали зверя на краю оврага.

Теперь только оставалось ждать и гадать, откуда появится зверюга. По фронту мы растянулись на добрых пятнадцать километров, но вороны‑гаруда время от времени докладывали нам о всех передвижениях тиранозавра. Сначала он двинулся в сторону Бирича и Хлопуши, но потом развернулся и помчался вдоль линии фронта, повернув сначала в нашу сторону, а затем свернул и проследовал дальше, к Ослябе и Лауре.

Услышав где‑то впереди, слева, жуткий, оглушительный рев, я немедленно пришпорил Мальчика и поскакал туда. Хлопуша двинулся за мной. Километра через полтора или два я обнаружил следы чудовища и они потрясли меня своими размерами. Трехпалая лапа у этой твари была более трех метров в длину, а ширина шага была добрых пятнадцать метров, стало быть его высота могла быть от двадцати до тридцати метров. Мы скакали по следу, когда я услышал по радио слова Осляби:

‑ Михалыч, однако он идет в нашу сторону. Силы небесные, ох и здоровенная же эта зверюга.

Несколько секунд спустя мы услышали стрельбу. Сначала по радио, а затем и в живую, так как мы мчались на помощь к Ослябе и Лауре во весь опор. Ослябя лупил по тиранозавру из подствольника, но судя по частоте взрывов это не имело особенного эффекта, хотя тиранозавр и оглашал окрестности жутким ревом. Хлопуша на своем Громобое стал обходить меня слева и я пришпорил Мальчика, но это было излишне, мой конь и без того мчался бешеным галопом. Внезапно взрывы и рев тиранозавра прекратились. Вылетев на вершину небольшого холма я увидел метрах в двухстах от себя, ниже по склону, огромную тушу тиранозавра. Бросив поводья и схватил в руки пулемет, я крикнул:

‑ Вперед Мальчик, подвези меня поближе к зверю и держись к нему все время левым боком.

Внезапно раздались частые пистолетные выстрелы, это Лаура садила по тиранозавру из своего "Кольта". Мне не было видно того, где именно находилась девушка, но выстрелы раздавались откуда‑то слева и под мой огонь она никак не могла попасть. Прицелившись в странный, черный горб на спине утробно рыкающего тиранозавра, я открыл по нему огонь, стреляя длинными, трассирующими очередями. С первых же выстрелов я заметил одну странность, когда я попадал в этот горб, зверюга дергалась, когда ниже или выше, магические трассирующие пули просто отлетали рикошетом и тогда я стал целиться точно в этот горб, который оказался при ближайшем рассмотрении большим седлом.

Тиранозавр повернулся ко мне мордой и тут я увидел, что в его пасти, отчаянно борется за жизнь, среди частокола длинных зубов, Ослябя. Решение пришло ко мне мгновенно. Сняв руку с курка, я выбросил из Кольца Творения яркий, голубой луч, стремясь ослепить тиранозавра, сбить его с толку. Зверюга яростно взревела, открывая пасть и, раздраженно мотнув головой, двинулась на меня. Ослябя вылетел из клыкастой пасти и полетел в кусты папоротников. Снова взяв в руки пулемет, я стал стрелять по этой гигантской твари, целясь в её широкую грудь, на которой при голубой вспышке я четко увидел черное перекрещение широких ремней. Разнесенные в клочья разрывными и трассирующими пулями, ремни свалились с тиранозавра и теперь я видел, как пули впиваются в его тело.

Справа от меня отрывисто рявкнул подствольник Хлопуши и грудь тиранозавра разворотило взрывом. Мне в лицо полетели горячие ошметки плоти. Тиранозавр был уже метрах в тридцати от меня. Вторая граната выпустила этой твари кишки и тогда она взревела во всю глотку и, развернувшись на месте, рванула от нас прочь, но, сделав всего лишь несколько шагов, запуталась в собственных кишках и рухнула на землю. Отбросив от себя пулемет, я громко крикнул Мальчику:

‑ Мальчик, Ослябя! Ищи Ослябю, дружок.

Всхрапнув, Мальчик огляделся вокруг, повел чуткими ушами, и в несколько гигантских прыжков преодолел добрую сотню метров и остановился. Ослябя лежал у его ног широко раскинув руки и хрипло, со свистом и бульканьем дышал. Его большое и сильное тело, подрагивало мелкой дрожью. Спрыгнув на землю, я велел Мальчику отойти, а сам быстро опустился на колени. Ослябя открыл свои маленькие глазки и, оскалившись, слабо прохрипел:

‑ Все Михалыч, каюк мне... Отбегался я за девками...

В его голосе вудмена была такая обреченность, что я невольно взбесился и заорал на псовина:

‑ Заткнись, морда собачья! И пока я тебе не прикажу, не смей мне тут помирать! ‑ Сменив гнев на милость, я улыбнулся ему, утирая рукавом со своего лица кровь ‑ А за девками мы с тобой еще побегаем, вот увидишь, Осля, а теперь молчи, дыши через нос и не хрюкай. Ну, а если, вдруг, помрешь, то не спеши в Чистилище, я твои мослы подштопаю и загоню твою душу обратно в тело. Ты только потерпи чуток, братишка.

Широченная грудь вудмена была прокушена в трех местах и через зияющую рану я видел как билось его сердце. Ноги Осляби были буквально искорежены и лишь руки и голова остались совершенно целыми. Для того, чтобы лечить такие раны, мало было прочитать один раз несколько коротких абзацев в трактате о магии Камня Творения. Для этого нужно было иметь соответствующую практику.

Правда, в то самое мгновение, когда я увидел Ослябю в пасти тиранозавра, я понял о магии куда больше, чем маг Альтиус за всю свою жизнь. Главное, что я понял, мне нужно было во что бы то ни стало вернуть к жизни этого квадратного, нескладного парня, поросшего густой собачьей шерстью. Первым делом я поднялся на ноги, немного отошел назад и осветил Ослябю голубым лучом из камня творения.

Повинуясь моей воле, зеленый мох под Ослябей превратился в белую, пористую субстанцию, высоко поднявшуюся широкой, белой кушеткой с гладкой поверхностью. С тела вудмена исчезли его овчинная куртка, холщовая юбка и мягкие онучи. Он лежал передо мной истекающий кровью и весь покрытый густой слюной тиранозавра. Очистив тело Осляби от слюны гигантского зверя, я заставил кровь вновь войти в вены. Сделав тело Осляби полупрозрачным, я стал быстро осматривать его раны, складывать воедино сломанные кости и сращивать их, соединять разорванные кровеносные сосуды и мышцы.