Сара Риз Бреннан - Недосказанное (ЛП)

— Эй, — сказал он. — Полегче. Ты чего творишь?

Прерывистое дыхание Холли превратилось в настоящее рыдание. Она не могла заставить себя взглянуть на него: она вновь опустила лицо на руки.

— Ну ты чего, — сказал Ржавый, и погладил её по спине. — Успокойся. Не стоит так расстраиваться. Это вполне естественно, душа моя, что все жаждут испробовать моей любви. Ты отнюдь не первая.

Холли икнула и разразилась сквозь рыдания смехом, не отрывая рук от лица. И Ржавый рассмеялся вместе с ней, спокойно и ровно. Такой же была и его рака, продолжавшая гладить её по спине.

— И я всегда этим польщен, — продолжил Ржавый, — но я люблю свою сестру. Не в том смысле, что «я люблю свою сестру и я хочу, чтобы она проводила только со мной все свое время», это было бы ужасно и странно, а в том смысле «я люблю свою сестру и не буду ошиваться ни под каким предлогом возле девчонки, которая ей вроде как нравится». Это ж такой бардак тогда будет. Жизнь и так не сахар, при моем-то неотразимом сексуальном магнетизме. Это реальная проблема, как и то, что теперь каждый мой шаг будет удерживать лидирующие позиции по проливанию слез в Разочарованном доле. Я все время должен сохранять контроль над ситуацией или моя жизнь превратиться в форменное безумие, которое будет идти в режиме нон-стоп.

Холли попыталась утихомирить свою икоту. Какая нелепость, это его сидение здесь, такое расслабленное, непринужденное, учитывая, что Ржавый знал кем была Анджела и его похоже это нисколько не волновало. Её семья, наверное, слетела бы с катушек.

— Ты не понимаешь, — сказала она.

— Считаешь, я недооцениваю эффект своего воздействия на основную массу населения? — Ржавый задумчиво кивнул. — Может быть.

— Некоторые люди геи, — прыснула Холли. — И здесь нет ничего такого. Все нормально, если и ты таким родился. Я знаю. Но, что если ты не родился таковым, что если ты вроде аномалии, что если ты перебывала с кучей парней и тебе все еще нравятся парни, а потом, если ты...начинаешь замечать...что это говорит о тебе? Как называется человек, который просто не знает какую сторону ей выбрать?

— Эээ, может такой человек называется бисексуал, ты так не думаешь? — сказал Ржавый. — А еще я слышал, что это называется «сидеть на заборе и любоваться видом с обеих сторон». Холли, способность любить людей обоих полов не означает, что с тобой что-то не так. С тобой все нормально. Ну ты довольно резкая со всеми этими поцелуями. И на будущее тебе, что поцелуи — это здорово. Очевидно же, что я-то буду в полном порядке, но другие, они, нервные и вполне возможно будут озадачены.

Он продолжил говорить, гладя успокаивающими кругами Холли по спине, как будто то, что она сказала было глупостью. Он был таким странным парнем, так спокойно относился ко всему, казалось, ничего не могло расстроить его.

— Ты не понимаешь, — сказала Холли, начиная плакать сильнее. — Я не могу.

Ржавый замолчал. Через мгновение он встал и Холли услышала скрип открывающейся и снова закрывающейся двери.

Холли не была удивлена, когда кто-то уселся рядом с ней. Анджела не рискнула прижаться к ней, но каждая молекула тела Холли ощущала присутствие Энджи.

— Холли, — сказала Анджела тихим голосом. — Что случилось?

Холли снова подняла взгляд и в этот раз увидела лицо Энджи, лицо ни кого-либо, а лишь Энджи и её темные внимательные глаза, она смотрела на Холли как никто другой в мире не мог, как будто она воспринимала её всерьез.

— Ты не можешь никому рассказать, — прошептала она, наклоняясь ближе.

Анджела моргнула, подымая уголок рта, будто готовясь отвесить шутку о клятве на мизинцах. Вместо этого она кивнула.

Холли взглянула на свои руки, которым держалась за голову, на мокрые ладони. На её пальцах мерцали слезинки.

Каждая слезинка молча вспыхнула, шокировано наполнившись светом. Фейерверки взорвались на ладонях Холли. Они были прекрасными, но Холли больше не знала, кем она была.

— Я чародей, — сказала она очень тихо, как будто чем тише она это скажет, тем менее это будет похоже на правду. Как будто это не смогло бы изменить её жизнь.

Энджи нерешительно обхватила Холли за плечи, убеждаясь, что Холли не была против этого. Холли откинулась на руку Анджелы и закрыла глаза.

Глава Шестнадцатая

Предпочтение дыхания

В крошечном номере ГОСТИНИЦЫ на каменной стене висело небольшое зеркало. Кэми смотрела в него, потому что ей нужно было куда-то смотреть, пока Джаред застегивал свои джинсы. Её лицо в зеркале выглядело юным и маленьким, как будто она не имеет ни малейшего представления о мире, как будто жизнь никогда не перестанет удивлять и делать ей больно.

— Что ж, — сказала она, разглаживая куртку на своей руке, а потом укладывая её на спутанные простыни. — Вот, я возвращаю и мне лучше пойти. — Она неохотно отпустила куртку, проведя пальцами по исцарапанной коричневой поверхности. — Еще раз, извини. — Она оставила куртку в покое и отошла от кровати.

— Кэми, — сказал Джаред, бросаясь наперерез между ней и дверью.

Кэми была вынуждена перевести на него взгляд. Ей пришлось запрокинуть голову назад, потому что в противном случае её глаза находились на уровне его ключиц: его рубашка все еще была расстегнута, мятый белый хлопок на фоне светло-золотой-загорелой кожи, тонкая цепочка, сверкала на шее.

Он все еще носил ту монетку, которую она прислала ему. Теперь Кэми предполагала, что это скорее привычка. Возможно Холли хваталась руками за эту цепочку, как она, очевидно, хваталась за его волосы.

— Ты стоишь у меня на пути, — сказала Кэми, стараясь говорить ровно. — Я настоятельно советую тебе уйти с дороги.

— Я хочу тебе кое-что сказать, — сказал Джаред.

Кэми не имела никакого права быть против того, чем занимались Джаред с Холли, и она отлично приготовилась выслушать то, что собирался сказать ей Джаред. Но действительно ли это было то место и правильное время, подумала Кэми, для откровений?

А этот наряд? Она уже видела Джареда только в нижнем белье, но тогда они находились в темном закрытом бассейне. А здесь был настоящий ГОСТИНИЧНЫЙ НОМЕР, настоящая спальня с настоящим светом. И теперь он казался куда раздетее, с расстегнутой рубашкой и размазанной розовой помадой, оставленной Холли на его челюсти.

— Кэми, — повторил Джаред. Его голос процарапал её имя: он прозвучал так, будто его произношение доставляло ему боль, но возможно ему было просто больно его слышать. Он протянул руку, его пальцы согнулись так, будто он собирался обнять её лицо ладонями. Он никогда не прикасался к ней, и она не собиралась позволять ему начать это делать сейчас. Кэми сделала шаг назад, даже несмотря на то, что это означало стать на шаг ближе к кровати, на которой очевидно кувыркались Джаред с Холли.