Сергей Шкенев - Джонни Оклахома, или Магия массового поражения

— Эльфа?

— А что было делать, сэр? Грумант тогда ослаб, и сил справиться с косоглазыми просто не хватало, а оставлять в центре страны непокорную крепость — позору перед соседями не оберёшься. И решил король хоть таким образом приручить дикарей. Правда, Джучиэлль очень уж вовремя подох, отравившись грибочками, и…

— Ну?

— И эльфы куда‑то смылись — дружина тогдашнего маркиза де Рамбуйе вошла в замок, когда тот уже пустой стоял. А косоглазые, значит, по подземному ходу умотали. Заранее к отступлению готовились.

— Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой…

— Они самые, сэр, — согласился Стефан. — Боюсь я этих подземных дырок, про них такие страсти рассказывают! Обязательно что‑нибудь страшное вылезет. Сожрёт или к демонам утащит… Ой, извините, сэр Вован.

Вова только хотел сказать, что не видит ничего страшного в поедании демонами излишне любопытных людей, как вылетевший из‑под земли сундук сбил его с ног. Второй, точно такой же, едва не лишил жизни сивую кобылу, а третий, четвёртый и пятый прижали Стефана к дереву, не давая пошевелиться.

— И чо за хрень? — варварский рикс отшатнулся от хлопнувшего перед носом светящегося шарика. — Ирка, зараза, прекрати колдовать!

Из подземного хода показалась что‑то тёмное, едва различимое в темноте:

— Ой, Вова… а ты давно нас ждёшь? А мы тут немного денежек нашли.

— Азохен вэй! — на чистом норвайском выругался демон, когда к его ногам грохнулись ящики, доверху заполненные монетами. — Вы подломили местный банк, медвежатники несчастные?

Выбравшийся вслед за невестой Оклендхайм — младший ответил за всех:

— Мы, Вова, счастливые медвежатники. Но это не повод, чтобы не смыться отсюда.

Шестеро гномов, сидевшие в засаде на лесной дороге, занимались важным делом — делили наследство, оставшееся от покойного Арчи Вилкинса. А дорога… так в случае чего добычу можно услышать издалека, а вот отвлекаться от справедливого раздела не стоит. Обязательно обманут продувные бестии.

— Хрюмли, но семь гривенок никак без остатка не делятся! — недовольны все, но лишь один рискнул возмутиться вслух. — Поровну не получится.

Одноглазый, потирая свежую царапину на щеке, ухмыльнулся:

— Я и не предлагаю поровну.

— А как же тогда?

— Можно по справедливости, честно, по — братски. Сам видишь, способов много. Тебе какой нравится?

— Который лучше, тот и нравится.

— Тогда будет честно и справедливо, если я возьму две гривенки, а вам достанется по одной. Нет возражений, Магли?

— Тогда лучше по — братски.

— Да? А про майорат слышал, когда всё достаётся старшему, а младшие лапу сосут? И ладно если лапу.

— Майорат только у людей! — упрямый гном с угрозой сжал рукоять секиры. — И к нам не применяется.

Магли хотел сказать что‑то ещё, но поперхнулся словами, и с удивлением уставился на окровавленный наконечник копья, вылезший из груди. Захлебнулся кашлем, разбрызгивая по сторонам красные капли, и рухнул лицом в куст дикого шиповника.

— Забирай две монеты, Хрюмли! — разбойник с заплетённой в косички бородой упёрся ногой в спину неудачника, выдёргивая копьё. — А лишнюю всегда можно пропить, и тогда всё будет правильно.

— Ты силён в науках, Шмеле!

— А то! Кого пошлём за пивом? — гном легонько пнул покойника. — Закуска у нас уже есть.

Разбойники дружно заржали, и никто из них не обратил внимания на крупную ворону, с интересов прислушивающуюся к разговору. Птица сидела на ветке ближайшего дерева, и в бусинках её глаз вспыхивали огоньки. Отблески нездешнего пламени?

А потом она взмахнула крыльями и слетела вниз.

Первым умер гном с косичками — лезвие норвайского топора смахнуло бородатую голову, почти не заметив преграды. Хрюмли вторым. Его кожаные доспехи могли защитить от скользящих ударов, но не от пинка в грудь, когда обломки рёбер превращают внутренности в месиво. Третий попробовал защищаться, но тут же завыл на одной ноте, пытаясь запихнуть обратно вывалившиеся кишки.

Вова остановился, и с наигранным удивлением посмотрел на двоих оставшихся, так и не успевших схватиться за оружие:

— Ну а вы чего ждёте?

Гномы одновременно упали на колени:

— Пощады, сэр!

— Вот как? Но мне нужен только один, но он…

Разбойник, стоявший слева, сообразил сразу. и воткнул в бок правому длинный нож. Провернул клинок в ране и с надеждой посмотрел на норвайца:

— Как будет угодно благородному риксу.

Вова нахмурился:

— Ты меня перебил, ублюдок! Я хотел сказать, что живым нужен только один, но он позавидует мёртвым.

Риттер фон Тетюш со злостью пнул рукоять дрянного разбойничьего меча, греющегося в весело потрескивающем костерке. Нет, ну где это видано, чтоб назначали дворянина палачом и главным дознавателем? В школе милиции, между прочим, теорию пыток не преподают, а про практику на телевидении и в газетах врут! Может быть и есть некоторые недостатки, но какое они имеют отношение к нему, к старшему лейтенанту Сергею Тетюшеву? Нет же, даже слушать не стали и загрузили…

— Вова, давай ты сам, а?

Демон от предложения отмахнулся:

— Это не ко мне, я только зарезать могу.

Привязанный к дереву гном замычал через кляп, показывая, что такой исход его тоже устроит. Потом судорожным движением челюстей перекусил забитую в рот тряпку, выплюнул, и запричитал дрожащим голосом:

— Я всё рассказал! Всё, что знал!

— А вдруг чего‑нибудь забыл? — Вова ласково потрепал пленника по щеке, и тут же отдёрнул пальцы от клацнувших зубов. — Вот видишь, ты стремишься поскорее умереть, чтобы не выдать нам самую главную тайну.

— Будьте вы прокляты! — гном забился в путах. — Его Величество отомстит за меня!

— Погоди, — риттер остановил демона, собирающегося вновь заткнуть изрыгающую проклятья пасть. — Клиент хотел нам в чём‑то признаться?

В фон Тетюше проснулось профессиональное любопытство. Это с каких пор короли мстят за разбойников? Тем более грумантский монарх в нынешнем состоянии вряд ли отличит гнома от эльфа, а собственное отражение в зеркале от привидения. Интересно…

Бывший старший лейтенант достал из костра раскалившийся до малинового цвета меч.

— Ну что, дружок, если сказал А, то почему бы не сказать Б?

— Он тебя не понял, — виконт Оклендхайм, полирующий старинный клинок, отвлёкся от своего занятия. — У гномов нет алфавита, у них слоговое письмо.

— Как у корейцев?

— Ага, только рунами.

— Ты откуда знаешь?

Джонни пожал плечами:

— Само собой как‑то в памяти всплывает. Знания реципиента, наверное.

— Понятно, — ответил риттер, и опять повернулся к гному. — Любезнейший, ты не мог бы рассказать про короля более подробно?

Тот упрямо молчал, стиснув зубы.