Сергей Шкенев - Джонни Оклахома, или Магия массового поражения

— Точно тебе говорю, так оно и будет.

Делиться деньгами с другими гномами Фистингу очень не хотелось. Это что же получается… он рискует жизнью, использует дорогостоящие амулеты, а какие‑то любители дармовщины припрутся на всё готовенькое? Так нечестно! Может быть и правда лучше ткнуть светящуюся фигуру копьём? Или…

— Нет, не сбегутся.

— Это почему же?

— Да потому что они меня знают! — самодовольно ухмыльнулся Кличок. — Я же всегда такой громкий.

Кроллех молча кивнул. И ведь не поспоришь — Фистинг славился в хирде не только феноменальной тупостью, но и выдающейся склочностью характера. Никто не удивится воплям караульных, лишь посмеются в твёрдой уверенности, что буйный гном воспитывает напарника с помощью кулаков и подручных средств. Он вообще способен поскандалить сам с собой в полном одиночестве.

И о чём это говорит? Ёпта, да оно не говорит, оно кричит во весь голос: — «Зарабатывай денежку, Арси! Пользуйся случаем!»

— Верёвочки нет, но есть завязка от штанов.

— Давай сюда.

— И награду пополам?

— С какой стати пополам? — удивился Кличок. — Амулет мой, значит, обойдёшься двадцатой частью. И оцени мою щедрость, недоносок. Делиться добычей могут не только лишь все! Мало кто может это делать!

— Стоимость амулета вычитаем, а остальное поровну!

— Десятая часть, и давай завязку.

— Согласен на треть.

— Слушай ты, болван, — разозлился Фистинг, — я сейчас сниму свой шнурок, и кое‑кто вообще ничего не получит.

— Со спадающими штанами ты станешь посмешищем для всего хирда.

— А ты?

— А у меня есть запасная завязка.

— Продай, а? — Кличок очень не любил насмешек над собой, и чтобы избежать этого, был готов пойти на жертвы.

— Покупай, — покладисто согласился Кроллех. — За одну грумантскую марку.

— Сколько — сколько? Да твоему шнурку красная цена полтора гроша! С ума сошёл?

— Поищи дешевле.

Сотник грумантской пограничной стражи Карл Гржимек слушал препирательства жадных до наживы гномов, и не слышал их. Его больше занимал появившийся на расстоянии вытянутой руки мерцающий силуэт, быстро набирающий цвета и краски. Пара мгновений, и видение превратилось в полупрозрачного человека в зелёной одежде, застёгнутой на блестящие, явно золотые, пуговицы под самое горло, со странным приспособлением из стекла и проволоки на носу, и с роскошной лысиной. Внимательные глаза с едва уловимой насмешкой смотрели на пограничника.

— Ну — с, молодой человек, какие у нас проблемы?

— У нас? — воскликнул Карл, но тут же замолчал, так как горячий сгустившийся воздух обжёг губы и язык.

— У кого же ещё? — улыбнулся незнакомец. — Антивирус «Лаврентий 38–53» создан для того, чтобы ваши неприятности стали моими, а уж я с ними как‑нибудь разберусь. С чего начнём?

— Вот, — процедил сквозь зубы Гржимек, и слабо дёрнул плечом. Усилившееся свечение отразилось в стёклах, закрывающих глаза незнакомого господина явно благородного происхождения. — Горячо.

— И это всё? — полупрозрачный незнакомец потрогал рукой воздух вокруг сотника, не прикасаясь, впрочем, к нему самому. — Забавное колдунство, однако. Представляете, молодой человек, на этой забытой богом и людьми планете попадаются настоящие затейники, способные поставить с ног на голову любой закон физики. Вы слышали когда‑нибудь о теории академика Таругина? Нет, не отвечайте, я и так вижу, что даже слово «физика» вам ни о чём не говорит.

— Кто вы?

— Я разве не представился? Зовите меня просто Лаврентием Павловичем. Не люблю, знаете ли, фамильярности, хоть и являюсь компьютерной программой восемнадцатого поколения.

Гржимек первый раз услышал такой странный титул, поэтому решил уточнить:

— Это выше барона?

Удивительно, но на этот раз обошлось без неприятных ощущений. Неизвестно откуда взявшийся сэр Лаврентий Павлович смог победить имперское колдовство так быстро? А тот усмехнулся наивному вопросу:

— Да что там какие‑то бароны! Мне и герцоги в подмётки не годятся. И короли как‑то жалко выглядят…

Карл внутренне похолодел. Небесные Боги с незапамятных времён перестали вмешиваться в земные дела, и вот… Никем иным сэр Лаврентий Павлович быть не может!

— Я ваш вечный должник, — выдохнул пограничник, полностью освободившийся от воздействия амулета. — До конца жизни и после неё… Вы только скажите!

— Пустое, — отмахнулось полупрозрачное божество. — На коротышек порчу насылать будем?

— А разве можно?

— Нужно! Стенки здесь всё равно нет, так что придётся…

— Зачем вам стенка? — удивился Гржимек. — В чистом поле?

— Ну, во — первых, молодой человек, здесь не совсем чистое поле, а во — вторых, вы ничего не понимаете в массовых репрессиях.

Слово «массовых» сотник раньше слышал, но вот остальное… Впрочем, кто он такой, чтобы спорить с волей Небесных Богов?

— Я согласен.

— Вот и замечательно, юноша! — воскликнул небожитель, и поправил на переносице проволочное сооружение со стёклами. — Сейчас замкну управляющий контур амулета и выведу сигнал на внешнюю антенну… Дада шени, кто же так проги пишет? Руки бы выдернуть, да вставить на место, но не туда, откуда они торчали раньше.

— Что‑то сложное?

— Да что тут может быть сложного? — полупрозрачное лицо небожителя изобразило пренебрежительную усмешку. — Эти кретины на заклинание не то, чтобы защиту, они даже простейший пароль не поставили. Правильно говорил товарищ Судоплатов — нет страшнее вредителя, чем возомнивший о себе дилетант.

Карл больше не задавал вопросов, так как прекрасно осознавал, что сегодня он узнал о Небесных Богах больше, чем всё остальное человечество за много тысяч лет. Ну, пусть не совсем так, но кто ещё сможет похвастаться личным знакомством с одним небожителем, и знанием имени второго, доселе никому не известного?

— Ну вот и порча готова, — сообщил Лаврентий Павлович. — Активируем?

— Что делаем, простите?

— Запускаем порчу?

— Да — да, конечно. А какая она?

— В смысле?

— Ну там… чёрная чума, алая оспа, заразное безумие?

— Вы за кого меня принимаете, молодой человек? Искусственный интеллект, а я, как антивирус восемнадцатого поколения, к таковым несомненно отношусь, не имеет права причинять вред разумным существам. И неважно, гномы перед ним, или, прости господи, пиндосы. Всё проще, юноша! Отныне любой недомерок из этого хирда, встречавшийся ранее с магией Империи или встретившийся с ней в будущем, станет испытывать стойкое отвращение к спиртным напиткам, начиная со слабого пива и заканчивая чистейшим ректификатом.

— Непьющие гномы? — ахнул сотник. — Так их же потом свои на кол посадят, заподозрив в подмене или одержимости нечистым.

— Это уже не моя забота — формально условие соблюдено.