kissherdraco - Жажда/water (СИ)

Рон и Гермиона были ему как родные. Он чувствовал себя с ними единым целым. И смешные правильные принципы Гермионы, как и ее острый язык, тоже были частью этого. Как и ее упрямая гордость, и идиотская постоянная решимость доказывать, что все они ошибаются. Это для нее так естественно. И Гарри ненавидел эту естественность. Но нуждался в этом. Нуждался в ней. Гермиона и Рон были основой его существования. Он часто задумывался о том, насколько это ужасно.

Может быть, ему придется увидеть смерть одного из них. Он думал об этом, в основном о Гермионе, и его тошнило — настолько вероятным было то, что он увидит ее страдания и гибель. Это вполне могло случиться, учитывая, где они и в какие времена живут. Да хотя бы из-за него самого, и Гарри никогда не позволял себе забыть о том, как опасно для Гермионы и Рона просто быть его друзьями. Вольдеморт все еще на свободе. Где-то. И они были орудиями.

Орудия. Вот что нужно Малфою. Размышления привели Гарри назад, в исходную точку. Он был уверен, что ублюдок использует Гермиону как орудие. А Гарри знал — когда она умрет, он тоже будет уничтожен.

Но сейчас они молоды. Гермиона и представления не имеет о страхах, которые его мучают, да и Рон тоже. Они о многом слышали и даже видели кое-что из того, что творилось в мире, но они никогда не узнают. Гарри иногда казалось, что он тоже не знает, еще нет, он слишком молод, чтобы понять. Он и не хотел повзрослеть настолько, чтобы понять. Неведение — золото, блин.

Так почему, проклинал он себя, пока они медленно шли к воротам замка, почему он позволил себе все последние три недели дуться на единственную девчонку, без которой не мог обойтись?

Гарри было ужасно жаль, что он расстроил ее. И все же причины были достаточно вески. Очевидно, проблема никуда не делась и еще даст о себе знать. И он чуть ли не ненавидел себя за это. Но сегодня ему было просто жаль. Так жаль, что он мог бы ее поцеловать. Почти. Не совсем.

Может быть.

Прошлой ночью Снейп поймал двух пятикурсников, двух шестикурсников и трех третьекурсников в коридорах после отбоя. Очевидно, патрулирование префектов было не слишком эффективным.

― Я не знаю, что вы им там говорите, господин Малфой, но вряд ли это связано с их обязанностями.

Драко не нравилось, что его отчитывает декан собственного факультета. Он предпочитал думать, что у них со Снейпом взаимопонимание.

Подходя к портрету, он сплюнул на пол коридора.

― Тупая грязнокровка, ― пробурчал он про себя, ― Чертова сука. Придется теперь с ней разговаривать. ― Он врезал кулаком по стене, когда портрет ехидно проинформировал его о том, что «чертова сука» не является правильным паролем. Он пробормотал нужную фразу, и дверь распахнулась. Драко проиграл в уме несколько вариантов начала разговора, и остановился на том, который содержал больше матерных слов.

―… короче, он хочет, чтобы мы сами занимались этим сраным патрулированием.

Гермиона пожала плечами.

― Когда?

Драко с раздражением заметил, что она так и не подняла глаза от книги.

― Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, ты, дура, ― Ее взгляд был по-прежнему прикован к странице. Естественно. За последние несколько месяцев он осознал, насколько она упряма. ― Хорошо, Грейнджер, я расскажу Снейпу о твоем отказе сотрудничать. Кто знает? Может, он мне и поверит ― ему так нравится тебя наказывать.

Святая правда, подумала Гермиона. Ему нравится наказывать всех гриффиндорцев.

― Ну? ― рыкнул Драко.

Гермиона медленно подняла глаза.

― Ты, если захочешь, можешь быть настоящей дрянью. Пэнси научила?

Драко ухмыльнулся.

― На самом деле, она не очень понятно изъясняется, когда я ей засаживаю.

― Кажется, ты вообще не очень понятливый, ― парировала Гермиона.

Он фыркнул.

― Мы оба знаем, Грейнджер, что, стоит мне чуть-чуть поднапрячься, и я обгоню тебя в оценках.

― Может, у тебя и неплохо получается на уроках, Малфой, но ты туп, как пробка, когда дело доходит до здравого смысла.

Драко с ухмылкой пожал плечами.

― С десяти до часу ночи, ― сказал он, прогоняя тень улыбки с ее лица. ― Сегодня.

― Ты издеваешься, ― недоверчиво хихикнула она. ― Нормальные патрули заканчиваются сразу после одиннадцати.

― Он поймал тех идиотов после полуночи, ―ответил Драко. ― Я говорил, что четверо из них были с твоего замечательного факультета?

― Да.

― Очевидно, слишком тупые, чтобы усвоить правила.

― Они просто не так хорошо умеют обманывать и прятаться. Слизеринцы тоже постоянно нарушают правила.

― Согласен. И не попадаются.

Гермиона закатила глаза.

― Как насчет — я патрулирую первые два этажа, а ты — верхние два?

Драко помотал головой.

― Снейп сказал — вместе.

― Вместе?

― Увы. Мне тоже не особенно улыбается терпеть твою вонь следующие несколько часов, ― скривился он, ― Но Снейп сказал, что это слишком поздно, чтобы патрулировать в одиночку. Мне лично наплевать, что с тобой случится, но я не хочу с ним связываться по крайней мере еще несколько недель. Если тебе не нравится, можешь…

― Хорошо.

― Только держись от меня как можно дальше.

― Как, мы не будем держаться за руки?

― Я скорее съем свое дерьмо, грязнокровка.

Она ненавидела то, что, похоже, начинала привыкать к этому слову. Когда Гермиона в тот раз пригрозила ему, — кажется, с тех пор прошла целая вечность, — ей показалось, что проблема решена. Она ошибалась. И в последнее время слишком часто.

Гермиона размышляла о том, как опасно иметь в школе столько темных коридоров. Ей не особенно нравилась темнота. Не то чтобы она по-настоящему боялась ее, но в сумраке было что-то поглощающее. Чернота вокруг словно бы ограничивала и подавляла. Она могла видеть только то, что освещалось светом ее палочки — и, конечно, палочки Драко, потому что ей никак не удавалось забыть о его присутствии.

Два верхних этажа растянулись до бесконечности, как будто замок был готов перевернуться под их тяжестью. Одиннадцать часов, и нормальное патрулирование должно было уже заканчиваться. Обычно она бродила по коридорам одна. Хотя в этом отношении сейчас не было большой разницы. После того как Драко сказал ей, что эти поздние проверки надо будет делать примерно каждые два месяца, разговор оборвался. Установившееся молчание, по крайней мере, позволяло каждому из них делать вид, что другого не существует.

Притворяться стало довольно-таки трудно, когда в одном из освещенных коридоров второго этажа они наткнулись на одинокого гриффиндорца. Гермиона вздохнула. Почему обязательно гриффиндорец, когда она патрулирует со Слизеринским Принцем?

― Гриффиндорец, ― протянул Малфой. ― Что я тебе говорил, Грейнджер?