Ник Дирана - Наследие Хаоса. Часть первая (СИ)

— Бежим, — крикнула Грейси и первой ломанулась к выходу, прихватив по пути и гномиху.

За ней побежал и Трэм, но остановился у выхода и обернулся, я чуть притормозил, поднимая с пола страницы с заклинаниями. Вор вздохнул и подошел ко мне, а потом схватил за руку и потянул за собой, и вовремя, я успел заметить, как получившееся из всех зелий варево задымилось. Мы побежали, а затем так грохнуло, что даже с потолка посыпались каменные крошки, а нас с Трэмом нехило приложило об стены. А потом позади стало светло, похоже, огонь. Я метнулся к светлому и, потянув его за руку, помог подняться, а затем мы вновь побежали. Из потайного хода мы выскочили за секунду до того, как вырвался огонь, опалив противоположную стену. Я сбил пламя с рукава и штанины и откинулся на стену. Это было близко, но весело.

— Господин? — я обернулся, услышав голос Фринны.

— А ты что здесь делаешь? — прищурился я.

— Я несла на кухню пустые подносы, Ваше Высочество, — вампирша показала на парочку серебряных подносов глазами.

— Хорошо, можешь идти дальше, — я кивнул ей.

— Ваше Высочество, с Вами все в порядке? — все же побеспокоилась она.

— Лучше не бывает, — я поднялся и из кармана выпал листок с заклятьем.

— Вы выронили, господин, — Фринна наклонилась и подняла листик, а потом передала мне с застенчивой улыбкой.

— Спасибо, — я быстро запихал листик от греха подальше.

Она поклонилась и быстро ушла, все время на нас оглядываясь. Ее можно понять, не каждый день видишь, как темный принц выскакивает из потайного хода в компании светлых идиотов, да еще и в таком виде.

— Да ты популярен у девушек, — хмыкнула Грейси.

— И не только у них, — вздохнул я.

— Похититель сердец, — ехидно бросила ведьма.

— Нет, источник власти, — отрезал я мрачно. — Все, светлые, на сегодня хватит с меня общения с вами и влипания в неприятности.

Я поднялся и поспешил ретироваться подальше от этой компании, а то еще куда‑нибудь я вместе с ними влезу. Добравшись до своей комнаты под удивленными и подчас насмешливыми взглядами, я взглянул на себя в зеркало и вздохнул, да уж, в мои волосы покрывала паутина, вся одежда были в пыли и грязи, на лице появилась гарь, в общем, крайне непрезентабельный вид.

На ужин я пришел в приличном виде, отец и мама отчего‑то смотрели на меня с подозрением, видимо, кто‑то донес им о моем рандеву со светлыми. Я, сделав абсолютно невинное и спокойное лицо, уселся на свое место, через какое‑то время показалась и Сойэрен, она мечтательно улыбалась, что уже настораживало, а потом пришли и светлые, они всегда приходили группой и в одно время, старались не передвигаться по Цитадели в одиночку. И после всех притащился Фрай, он был мрачным и серьезным, кинул на меня взгляд и уселся рядом с отцом. Так, а чем ему‑то я успел насолить?

Ужин проходил в обычной для него в последнее время недружелюбной атмосфере, предпочел хоть ненадолго откинуть мысли о предателе и его разоблачении и насладиться трапезой. К концу сего ежедневного события я заметил, что Ори отчего‑то стала вертеться на стуле и нервничать, а через какое‑то время от мелкой дрожи приборы на столе стали позвякивать.

— Что происходит? — Сойэрен отложила вилку.

— Стены трясутся, — ответила гномиха.

— Но почему? — отец кинул взгляд на сестру и на меня, ибо обычно мы были виновниками подобных событий.

— Это не я, — открестилась Сойэрен.

— И не я, — тут же добавил я.

Ори встала со стула и, подойдя к стене, положила руку на камень и закрыла глаза, все обернулись к ней.

— Дрожь идет из сердца Цитадели, — через несколько мгновений произнесла она.

— Это невозможно, — отец поднялся.

И тут замок тряхнуло так, что даже с потолка посыпалась пыль, а потом дрожь стала только усиливаться. С потолка стали падать люстры, разбиваясь о пол, а самая большая рухнула прямо в центр стола. Мы все отошли поближе к стенам, отец прижал к себе маму, Фрай и Сойрен что‑то вместе магичили, а я старался определить, откуда же все идет. Все трясло настолько сильно, что и стоять уже было проблематично, а потолочные балки начали рушиться. Я услышал треск над головой и посмотрел наверх, а в следующую секунду меня что‑то смело с места. Я ощутил чьи‑то руки на талии, а затем ударился головой о пол, перед глазами на мгновение потемнело, а потом я увидел лицо Трэма. На нас снова падал осколок балки с потолка, и вор накрыл меня собой, а я вскинул руку, и нас накрыл щит, о который и разбился камень.

— Ваша смерть уже предрешена! — внезапно тряска прекратилась, но по залу прокатился рассерженный шипящий голос.

— Это еще что такое? — пробормотал Трэм.

— Отдайте мне младшего темного принца, и тогда я пощажу вас всех, — снова этот голос.

— Кто ты? — громко и холодно спросил мой отец.

— Отдайте мальчишку и вы выживете, — прозвучал ответ. — Иначе можешь готовиться к смерти, Темный Император.

— Сначала покажись, а потом угрожай мне, — хмыкнул папа.

По заду пронесся холодный и безумный смех, а затем у самых дверей появилась знакомая мне фигура в плаще, вот только в этот раз она была объята тьмой и молниями. Отец, мама и Фрай напряглись, светлые тоже прониклись моментом и повытаскивали свое оружие, которое, в принципе, проносить в столовую не имели права, но, кажется, никого это сейчас не волновало. Я уселся на полу, но вставать не спешил, Трэм сидел рядом со мной, продолжая удерживать за талию, если честно, я был ничуть не против, но никогда вслух в этом не признаюсь.

— Кто ты? — спросила мама.

— Повелитель Хаоса, — с усмешкой ответила фигура.

— Не тянешь на Повелителя, — не удержался и фыркнул я.

— Вот мы и встретились вновь, принц, — враг взглянул на меня.

— Не скажу, что рад, — я пожал плечами.

— А я вот рада твоему возвращению, — ухмыльнулась фигура.

— Что тебе нужно? — спросил отец вновь.

— Жизнь принца Кайрена.

— Тебе следует быть более осмотрительным в своих требованиях, — папа поднял руку, и с его пальцем сорвалось черное пламя, которое объяло фигуру врага.

И вновь зал наполнился безумных хохотом.

— У вас есть три дня на раздумья, а потом я уничтожу вас всех, — бросила фигура и исчезла.

Отец и мама переглянулись, а потом посмотрели на меня. Впрочем, взгляды всех в зале замерли на мне, даже Трэм смотрел на меня. Я поднял глаза на него и усмехнулся:

— Кто‑то меня очень сильно не любит.

— Кай, — я вздрогнул от голоса отца и обернулся, — кто это был?

— Предатель, — я пожал плечами.

— И когда вы с ним виделись? — поинтересовалась мама.

— А когда он меня к границе нашей Империи вытурил, — заявил я.

— Понятно, — папа впал в глубокую задумчивость.

Мне надоело сидеть на холодном полу, поэтому я поднялся на ноги и отряхнулся. Повисшая тишина была прервана упавшему со стены держателя для факела.