Антон Демченко - Вернуть на круги своя

— Не могу знать, ваше высокоблагородие, — ушел в несознанку вестовой.

— Ладно. Сами взглянем, на сих гостей… — вздохнул Толстоватый. — Благодарю, матрос. Свободен.

— Рад стараться, вашество, — почти проскандировал вестовой и тут же исчез, будто его и не было.

— Что скажете, Виталий Родионович? — поинтересовался у меня полковник, едва тяжелая дверь кубрика влипла в проем.

— Право, не знаю, Вент Мирославич. Вряд ли, конечно, остаток полета мы проведем в компании генерала Свенедина… — пожал я плечами. — Да и гадать не хочется… Хотя, взглянуть на офицеров, ради которых будет задержан вылет рейсового военного транспорта, было бы любопытно…

— Да… — протянул полковник и усмехнулся. — Ну что ж, посмотрим. Полюбопытствуем, да?

— Именно, — кивнул я, возвращаясь к недопитому чаю. — И кстати, неплохо было бы проследить, чтобы в суматохе никто не сунулся к нашему грузу.

— Об этом не переживайте, Виталий Родионович. Сразу по прибытии в Кручину, я затребую пару нижних чинов из тамошнего отделения. Муха рядом не пролетит, — уверил меня Толстоватый, в свою очередь, поднимая чашку с чаем.

Посадка дирижабля в горных условиях, оказалась совсем не тем же самым, что посадка на Хольмградских причалах. Капитан, добрых полчаса крутился над посадочным полем, пока, наконец, "звезды не выстроились должным образом", по меткому выражению полковника, и тяжелый транспорт медленно и аккуратно опустился на предназначенное ему место. Глухо лязгнули замки-захваты, дирижабль еле заметно качнулся и застыл, странным горбом возвышаясь меж двух высоких каменных пандусов, чем-то напомнивших мне древнеримские акведуки, или не менее древние арочные мосты, того же производства.

Стоило опуститься трюмным аппарелям, как Толстоватый сбежал в город, на ходу, клятвенно заверив, что не забыл про обещанных синемундирников для охраны наших пожиток и кое-каких моделей, составлявших остальной груз нашей очень маленькой, но душевной компании. А до тех пор, роль охранника вынужден был исполнять все тот же приданный нам матрос. Впрочем, если судить по взглядом его коллег, и довольной физиономии самого матроса, тот вовсе не считал себя наказанным. Еще бы, пока его собратья занимались разгрузкой-погрузкой, он самым замечательным образом бездельничал, слоняясь вокруг штабеля с нашим грузом, вовсю изображая его грозную охрану. Синекура!

В ожидании отлета, я успел понаблюдать за работой экипажа и местных грузчиков, прогуляться до ресторанчика, расположившегося в небольшом, но по-домашнему уютном здании порта, полюбовался замечательными видами, раскинувшегося ниже по склону, города, открывающимися со второго этажа все того же портового дома. А когда уже собрался, от скуки, заглянуть в свой кубрик, и поднялся из-за стола, раздался топот ног, сопровождаемый знакомым лязгом шпор, и в дверях ресторана возникла небольшая, но явно дружная компания офицеров.

— Виталий Родионович, вы ли это?!

Вот кого-кого, а этого человека, встретить здесь и сейчас, я точно не ожидал. Судьба крепко повязала тогда еще молодого офицера добровольческого полка Ларса Нискинича Мстиславского с Румынией. И выпестовала из него одну из самых одиозных фигур в русской армии. Командир отдельного пластунского отряда Первого Валашского полка, ротмистр Мстиславской, чьих людей, до сих пор вяло гадящие в Румынии, турки боятся, как огня, княжич и ныне должен был бы кружить по заставам, громя турецкие отряды, а вот поди ж ты…

— Ларс Нискинич, какими судьбами?! — я раскинул руки, и мы с Мстиславским обнялись, наплевав на все правила этикета. — Вот уж сюрприз, так сюрприз…

— Представьте себе, как я удивлен! — рассмеялся княжич, и тут же спохватился. — Ох, прошу простить мои манеры, совсем одичал в этой Валахии. Господа, позвольте представить, мой хороший знакомый и добрый друг, князь Старицкий, Виталий Родионович. Прошу любить и жаловать.

— Ларс Нискинич… — я укоризненно покачал головой, на что Мстиславской только отмахнулся.

— Право, ваша скромность, вас погубит, друг мой, — хмыкнул он, и повел рукой, поочередно представляя своих спутников, поголовно оказавшихся сотниками его отряда.

— Простите за нескромный вопрос… Но как же вы оставили своих людей без начальства? Не начнут шалить? — поинтересовался я, когда официанты закончили накрывать для нас стол. Спросил не из необходимости, а чтобы отвлечься от того любопытства, с которым офицеры меня рассматривали.

— Не начнут, — усмехнулся Мстиславской, под общие смешки своих офицеров. — Да, ежели и начудят чего, так поезд, все одно быстрее полицейских разъездов будет. Успеют уйти…

— Поезд?

— А, прошу прощения. Вы же не знаете, — кивнул княжич. — Наш отряд отправлен на переформирование в Каменград и, как было обещано, через год должен быть развернут в полк нового строя. Ну а мы, как настоящее начальство, не пожелав трястись неделю в душных вагонах, отправились воздушным путем, благо командование выдало чистые дорожные листы… Три креста, так сказать.

— Занятно. Значит, говорите, еще один новый строй? — я изобразил удивление.

— Уж простите, Виталий Родионович, но более ничего сказать не могу. Секретность, — развел руками княжич и вздохнул. — Да и, если уж честно, подробности мне неизвестны. Есть приказ, мы его исполняем.

— Понимаю…

— Ну а вы здесь, как оказались, Виталий Родионович? Помнится, доходили до нашей глуши слухи, что вы в Хольмграде в заводчики подались, да учительствуете… — с улыбкой, заметил Мстиславской.

Взгляды пары сотников резко подернулись морозной дымкой. Ну да, конечно. Они-то думали… а тут, обычный шпак, понимаете ли, да еще и заводчик… Зазорно им, видите ли. Ха.

— Все верно. А вот теперь, еду в Каменград. С той же целью.

— Вот как? И кого же вы в этих местах учить собрались, Виталий Родионович? Неужто, местных мастеровых? — подал голос самый младший из офицеров, сотник Баторин, презрительно дернув губой, отчего его редкие по юности усы, встопорщились, словно у уличного кота при виде собаки.

— Если бы, господин сотник. Мастеровые – люди основательные и от новых знаний не отказываются. Учить их, право же, было бы счастьем, которое, увы, мне не светит. Государь дал мне других школяров. Вас, — с нейтральной улыбкой ответил я, и залюбовался ошеломлением примолкших офицеров.

— Виталий Родионович… объяснитесь, — прервав воцарившуюся тишину, попросил княжич-ротмистр.

— Нет ничего проще. Вы слышали про Училище Кадрового Резерва?

— Разумеется, — озвучил общий ответ Мстиславской, под утвердительные кивки сотников.