Антон Демченко - Вернуть на круги своя

— Итак, — водрузив передо мной белокипенную чашку с классической арабикой, заговорил полковник, устраиваясь в кресле. — Чем обязан приятностию нашей встречи, господин коллежский советник?

— Вент Мирославич… — протянул я, принимая ответную шпильку адъютанта. Мне уже год как должны были дать чин статского советника, но… м-да.

— Хорошо-хорошо. Но мне действительно интересно, Виталий Родионович, что привело вас в наши пенаты? — полковник пожал плечами и бросил короткий взгляд в сторону запертых дверей в кабинет князя Телепнева. — Все же, отношения меж нашими конторами… хм-м… в последнее время далеки от безоблачных.

— Что есть, то есть. Но тут уж вина лежит исключительно на его сиятельстве, — пригубив ароматный напиток, ответил я. — Не мог же он, в самом деле, рассчитывать, что училище создано лишь для удобства Особой канцелярии… Впрочем, это не то. Я прибыл, вовсе не для встречи с князем.

— Вот как? — удивленно хмыкнул Толстоватый. — Интересно.

— Еще бы. И думаю, вам станет куда интереснее, когда узнаете, что именно вы и являетесь целью моего сегодняшнего визита.

— Я заинтригован, — улыбнулся мой собеседник. — Внимательно вас слушаю.

— Помните, некогда вы мне очень помогли с волжскими автомобилестроителями… — начал я и с удовлетворением отметил появление у Толстоватого настоящего, а не деланного, как это было только что, интереса.

— Как же, как же, — закивал полковник. — Вам понадобилось всего пять лет, чтобы превратить их "паротабуретки" в нынешних красавцев.

— Это не только моя заслуга, вы же знаете, — отмахнулся я, но Толстоватый погрозил мне пальцем.

— Не скромничайте, Виталий Родионович. Ложная скромность хуже гордыни, как говорит отец Тихон. Если бы не ваши идеи, мы бы до сих пор тряслись по городской брусчатке на рессорных экипажах.

— Что ж, если вам так будет угодно. Так вот, мне снова понадобилась ваша помощь в поиске знатоков… А может быть, вы и сами дадите мне неплохой совет.

— Ну-ка, ну-ка, — полковник поерзал на кресле, отчего телячья кожа, которой оно было обтянуто, отчаянно заскрипела.

— Летательные аппараты, — выдохнул я, примерно предполагая реакцию адъютанта… Но она превзошла все мои ожидания. Толстоватый буквально выпрыгнул из кресла, разве что, не визжа от радости. Нет, он молчал, но я бы не удивился в этот момент, услышав от него клич команчей.

— Так-так. Так-так, — забормотал Вент Мирославич, расхаживая по приемной из стороны в сторону и нервно потирая руки. — Значит, решились взяться за воздушный флот, а, Виталий Родионович?

— Присматриваюсь. Можно сказать, что это пока еще только академический интерес, — я честно попытался притушить пожар энтузиазма своего собеседника, но куда там! Толстоватый "болеет" небом и агрегатами способными подниматься к облакам, давно и без всякой надежды на излечение.

— Так-так. Так-так-так.

Заело.

— Вент Мирославич? — позвал я полковника и тот внезапно остановился. Посмотрел на меня и заговорил, решительно и безапелляционно.

— Главное в ваших словах, и самое обнадеживающее, это самое "пока еще". Ничуть не сомневаюсь, что в ближайшее время, академический интерес сменится самыми что ни на есть практическими задачами… и я не хочу пропустить этого момента! — Толстоватый ткнул в мою сторону указующим перстом. — Обещайте мне участие в этом деле, и я найду вам лучших воздухоплавателей и инженеров, занимающихся этим вопросом. Ручаюсь.

— Помня о вашем увлечении, Вент Мирославич, мне бы и в голову не пришло заниматься этим вопросом без вашего же участия, — развел я руками. Ну да, любовь адъютанта Телепнева к полетам, давно стала притчей во языцех, как Особой канцелярии, так и всего хольмградского общества. "Энтузиазист", что с него взять. — Но прошу вас, пока не распространяться об этом моем интересе. Не хотелось бы поднимать шумиху вокруг еще неубитого медведя. Вы меня понимаете?

— Разумеется, Виталий Родионович, разумеется. Я буду нем, как рыба, — полковник расплылся в улыбке и, наконец, вновь устроившись в кресле, поинтересовался. — Но это все же просто замечательно. А могу я уже сейчас узнать, на какую именно область воздухоплавания вы нацелились, Виталий Родионович?

— Не понял… — я нахмурился.

— О! Я имею в виду, привлекающее вас направление: это дирижабли или аппараты тяжелее воздуха?

И в самом деле, над чем работать в первую очередь-то? С дирижаблем, конечно, было бы попроще. Все-таки определенная и, надо заметить, весьма серьезная инфраструктура по их строительству здесь есть и успешно развивается. С другой стороны, самолет… Нет, пока над этим даже не стоит заморачиваться.

— Собственно, для того, чтобы прояснить, в том числе, и этот вопрос, я и обратился к вам за помощью, — услышав такой ответ, Толстоватый довольно сверкнул глазами, но тут же взял себя в руки.

— Хм. Тогда, полагаю, нам нужно будет рассмотреть возможность приглашения не одного, а, как минимум, двух специалистов. И, если с инженером, работающим с "воздушными китами" проблем возникнуть не должно, то поиск конструктора разбирающегося в тяжелых аппаратах может затянуться, — констатировал полковник и тут же постарался меня успокоить. — Дело не в отсутствии подобных людей. Просто, так сложилось, что большинство из них, совершеннейшие непоседы, и если только они не заняты строительством очередной модели летательного аппарата, искать их можно по всей Европе… Хм, м-да. Впрочем, Виталий Родионович, это уже не ваша забота. Я обещал, и достану вам нужных инженеров.

В это здание училище переехало только в прошлом году, с радостью покинув прежнее место обитания в бывшем торге разорившихся "ганзейцев" – братьев Сытиных. Большой загородный комплекс, выстроенный в соответствии с канонами здешней архитектуры, предназначенный для круглогодичного проживания, как минимум, пятисот курсантов, спрятался в лесном массиве, севернее Хольмграда. Место для его строительства было выбрано с таким расчетом, чтобы рядом можно было разместить серьезный полигон и тренировочный комплекс, и, как и следовало ожидать военное ведомство, за счет которого шла львиная доля финансирования, подсуетилось, так что теперь, мы делим полигон с Третьим кирасирским полком, чьи квартиры расположены всего в паре верст от нас.

Похожее на белокаменный кремль, ощетинившийся добрым десятком башен, увенчанных островерхими шатровыми крышами, училище встретило меня привычным гулом курсантов, заполонивших широкие коридоры, и тем неуловимым духом, что отличает учебные заведения от любых других. Кажется, чуть напряги слух и услышишь, как скрипит на зубах у здешних обитателей пресловутый гранит науки. То тут, то там разражаются меж курсантами горячие споры, что называется, без оглядки на погоны, которые тут, кстати, полностью запрещены, во избежание "давления авторитетом". Все же, у нас, на некоторых факультетах, на одном курсе могут обучаться и безусые поручики, и седеющие полковники…