Антон Демченко - Вернуть на круги своя

— То есть, с помощью магии, вы начали создавать немагические вещи? — уточнил посол так, словно впервые слышал о тех событиях.

— Именно. Ведь в западных странах до сих пор действует запрет на импорт "артефактов" из Руси и Венда, — кивнул я. — Торговля пошла замечательно. Те же автомобили, раскупили на корню, но… едва речь зашла о продаже лицензий на производство наших товаров в самой западной Европе, государь наложил вето…

— Мудро, — проронил Бернсторф.

— Для государства, несомненно. Монополия всегда выгоднее конкуренции, — хмыкнул я. — Единственное, чего не учел ни государь, ни мы, пайщики и владельцы патентов, это жадность купцов и заводчиков. А они очень быстро смекнули, что единственный способ обойти патенты, не вкладываясь в серьезные разработки, это ликвидация всех владельцев тех самых патентов, вплоть до наследников. Нас немного, всего пять человек прямых держателей и моя семья… но, теперь… извините. — Я перевел дух и продолжил, после сочувственного кивка посла. — Да… Первое покушение, к счастью не удалось, но Леопольд Юрьевич, замечательный инженер и изобретатель, оказался тяжело ранен. Понять, что к чему было не сложно, у наших деловых партнеров на Руси, много знакомых в разных странах, так что о подоплеке покушения мы узнали быстро. Скажу честно, узнав, кто был заказчиком, я даже сорвался на Руян, где всегда можно найти достаточно рисковых людей для подходящего случаю ответа, но… Заказчик меня опередил. Скончался в собственной постели от совершенно естественных причин. Признаюсь, я был обескуражен таким поворотом, поскольку считал, что он должен ответить за ранение моего хорошего друга, но… не судьба. Может, оно и к лучшему.

— На все воля Господа, — философски заключил Бернсторф.

— Пусть так, — я на миг умолк и продолжил "дозволенные речи". — И мы, и государь понимали, что покушения будут продолжаться. Вот тогда-то, русский монарх и показал свое истинное лицо. Как сюзерен, он обязан был защитить своих вассалов, и он предложил защиту, но какую! Продать ему лично все без исключения патенты, по сорок тысяч рублей за каждый.

— Но ведь у вас больше сотни патентов. Это было щедрое предложение, — удивился посол.

— Граф, у нас двести сорок семь патентов, в общей сложности. Из них сто семь, мои личные, — я развел руками. — А предприятие, работающее лишь на пятидесяти двух из них, только за прошлый год принесло, в общей сложности, двенадцать миллионов рублей серебром, чистого дохода. Я не буду вас утомлять расчетами, в крайнем случае, вы можете дать указание своим советникам по экономике, пусть проверят, но государь просто занизил стоимость этих патентов, примерно в двадцать раз. Я уж молчу про то, что после продажи патентов, наши производства должны были бы сами приобретать у него лицензии, чтобы не нарушать закон. Естественно, мы отказались от такой "помощи", но… у его величества тоже есть экономические советники и они, просчитав выгоду от приобретения, закусили удила. Я не знаю как, но в результате, на нас началось давление. И прежде всего на меня, как на самого крупного держателя патентов и владельца самого большого пая в производстве. В ход пошло все, от грязных слухов и мерзких пасквилей в газетах, до тщательно раздуваемых скандалов с мнимым банкротством, отстранение от постов и опала со ссылкой на Урал-камень, где в качестве утешения, вменили в обязанности привести в порядок бог знает когда захиревшее производство, и даже подарили в нем половинную долю, что было уже абсолютной издевкой. А потом меня попытались добить, окончательно разлучив с семьей, которая и так, довольно редко имела возможность навещать меня в ссылке. Мою жену посадили под домашний арест, очевидно, чтобы не сбежала, во время очередной фискальной проверки на наших производствах… Узнав об этом, я бежал из ссылки, примчался в Хольмград и неделю прятался в собственном доме. Узнав о моем побеге, власти решили устроить ловлю на живца и отпустили мою семью "к мужу и отцу"… а потом, взрыв дирижабля на котором моя семья должна была улететь в Каменград, и меня, контуженного, вместе с дворецким, не пожелавшим оставить своего работодателя в трудный час, везут в застенки Особой канцелярии. Думаете, было проведено какое-то расследование причин взрыва дирижабля, в котором, по логике, просто нечему взрываться? Ни черта подобного. Вместо этого, глава Особой канцелярии передает меня в руки Зарубежной стражи, давно и прочно невзлюбившей вашего покорного слугу, и сообщает, что до вечера я не доживу. Меня просто удавят по дороге… вместе с дворецким. И куда мне было деваться? Только бежать.

— Ох, князь… — Бернсторф вздохнул. — Я даже не знаю, что сказать… Жуткая история. Но, в ней есть и часть вашей вины.

— О да, мне вообще не следовало затевать всю эту историю с производством, — я горько усмехнулся.

— Почему же? — спокойно возразил посол. — Прогресс, это замечательно. Но я имею в виду, что не затей вы нового завода в Нордвик Дан, может и не разозлили бы вашего государя. Он-то, наверняка, посчитал такой шаг за предательство.

— Это не было предательством, — покачал я головой. — Я изначально предложил государю выкупить патенты по реальной стоимости, либо, передать их ему в собственность, за десять процентов от последующей выручки с лицензий. Он отказался. Тогда я предупредил его величество, что способ обезопасить своих друзей и… близких, в этом случае я вижу только в одном. Из-за запрета на продажу патентов, который я не могу переступить, я вложу в иностранную компанию генеральные лицензии и построю завод. Это снимет напряжение, и позволит нам не бояться выстрела в спину, как это было с Попандопуло. Запретить мне этого государь не мог, при всем своем желании. Уже изданный закон об ограничении отчуждения патентов за рубеж, в этом случае был неприменим, а дополнение к нему, даже в виде указа, он издать просто не успел бы. То есть, генеральные лицензии оказались бы вложены в качестве пая в иностранную компанию, еще до выхода подобного изменения, а закон обратной силы не имеет.

— Как говорят на Руси, куда ни кинь, всюду клин, — протянул посол. — Знаете, князь, если в начале нашей встречи, я был убежден, что вы можете быть просто агентом влияния и еще одним камнем преткновения в спорах меж на… Нордвик Дан и Русью, то после вашего рассказа… хм. Не знаю, не знаю. До нас, конечно, доходили слухи о связанных с вами событиях в Хольмграде, но я и представить себе не мог, что все это может быть настолько серьезно.

— А вы, должно быть, думали, что я бестолковый вертопрах неудачник, промотавший великолепное дело… — я нервно фыркнул и посмурнел. — Что ж, вполне возможно, что так оно и есть… и может быть, если бы не мои дурные затеи, семья сейчас была бы со мной… Попандопуло не был бы вынужден второй год ходить с тростью… И я мог бы спокойно смотреть в глаза отцу и брату моей жены…