Анатолий Махавкин - Пасынки страны

— Заткнись, — тихо сказал Рекс и человечек тотчас умолк, продолжая влюблённо разглядывать вампира, — Максим, Маргарита, позвольте представить вам главу Чеговиц — Иммануил Листокрут. Не могу сказать, будто мне это доставило хоть какое‑то удовольствие.

— Очень приятно, очень, — толстяк сделал попытку встать и Ева пихнула его обратно, — возможно ваши друзья не будут столь радикально…

— Заткнись, — повторил Рекс и я уловил в его голосе тихое отчаяние.

— Что за фигня у вам происходит? — поинтересовалась Рита и положила подбородок на плечо своего парня, — Вера выглядела…Неважно.

— Немудрено, — Ева тряхнула головой, — когда началась здешняя эпидемия, слабость, так они её назвали, эта сволочь не решилась отправить просьбу о помощи. Побоялся, что его могут снять с должности.

— Исключительно радея о нераспространении хвори, — пискнул Иммануил, но тут же замолчал и сжался, заслоняясь руками, когда Рекс шагнул к нему и поднял кулак.

— Нас он тогда выгнал, не захотел портить отношения с ведьмами, — продолжала чеканить Ева, глядя на человечка как на ядовитого паука, — а потом всё и вовсе зашло слишком далеко: люди начали умирать десятками, а в посёлок попёрли вурдалаки, которых никто не хотел, да и не мог остановить.

— Выбросить ублюдка, — сказал я, ощущая лёгкое презрение, — пусть горожане выберут себе дру…

— Посмотри за ширмой, — едва не всхлипнула Ева.

— Это недораз, — начал Листокрут и Рекс не удержался, хлестнул его по физиономии.

Лучше бы я не смотрел. Понятно, почему Вера…Тела, лежащие у стены на каких‑то жалких тряпках, напоминали узников концлагерей, которых я видел на фотографиях: истощённые, фактически — костяки обтянутые пергаментной кожей. Молодая женщина и четверо детей: девочка и три мальчика, все — младше десяти лет. Я перехватил Риту, которая едва не взглянула на этот кошмар.

— Нет, не стоит, — я задёрнул штору, обнаружив, как дрожит рука, — кто это и что с ними случилось?

— Когда этот гад сообразил, что слабость взялась и за него, — с тихой угрозой сказал Рекс, — он быстро решил проблему. Своеобразно. Не обязательно быть ведьмой, чтобы практиковать некоторые магические ритуалы…

— Помимо высшей волшбы, есть и обычная, деревенская, — Ева вдруг прижалась ко мне, — Макс, я не могу! Этот ублюдок спросил совета у какой‑то мерзавки и та научила его. Он выкачал энергию у своей семьи и всё это время держал их здесь, за ширмой, чтобы никто ничего не заподозрил. Не кормил и не давал еды — именно так всё это и работает. Не представляю, в каких мучениях умирали дети…

— Это — ошибка! — взвизгнул покрывшийся багровой испариной толстяк и оскалившаяся Марго из всех сил ударила его кулаком в скулу, заставив рухнуть на ковёр. Вампирша протяжно зарычала, склонившись над человеком, но вдруг замерла и подняла бледное лицо, перекошенное кривой ухмылкой.

— Мы ведь пришли сюда перекусить? — спросила она и подмигнула мне, — ну не пить же этих жалких доходяг из деревни…

— Марго, — Рекс покачал головой, — мы не убиваем людей, даже таких.

— А вам и не придётся. Правда, Макс? Вы только начните, а уж мы закончим.

— Это — неправильно, — начал Рекс, но Ева положила ладонь на его плечо. Они переглянулись и вампир со вздохом кивнул.

Голова завизжал и сделал попытку отползти, но Рита наступила ему на грудь, повалив на пол.

— Спокойно, мразь! — прошипела она, — или я просто разорву тебя на куски. Рекс, приступайте!

Маленький вампир тенью скользнул вперёд и вдруг оказался стоящим на коленях около визжащего Иммануила. Резкий звук, издаваемый толстяком прервался, будто его отсекли ножом, а пухлое тело обмякло, подобно спущенному надувному матрасу. И лишь выпученные глаза на бледном лице продолжали вращаться отражая безумный ужас. С моей точки зрения, такая лёгкая смерть не слишком подходила для урода, зверски замучившего свою семью и обрёкшего на медленную смерть вверенный ему посёлок, но, пожалуй, это было лучшим выходом.

Рекс встал, освобождая место для Евы и голова попытался вскочить, но шипящая Марго вновь опрокинула его на ковёр.

— Давай, — кивнула Рита мне, когда горло освободилось, — хотелось бы всё это закончить. Слишком легко уходит эта тварь!

Впрочем на качестве крови моральные качества её сосуда не сказались ничуть: освежающая, приятная на вкус жидкость ощущалась как самый приятный напиток в жизни и я вновь купался в лучах, пронзающих всё моё тело. Каким‑то образом я ощутил тот момент, когда следовало остановиться, пока в содрогающемся теле ещё оставался запас.

Иммануил уже не пытался встать или хотя бы защититься руками, его кожа и без того бледная, словно выцвела и посерела, а глаза потускнели и провалились. Сейчас в них уже не было страха, только терпеливое ожидание конца. Именно сейчас до меня в полной мере дошло то, о чём толковали Рекс и Ева: мы, бессмертные существа не имели морального права отнимать жизнь у смертных, даже таких. Тем более, ради простого питания. Впрочем, этот гад всё равно не имел ни малейшего права на жизнь.

Марго медленно поднялась на ноги, утирая ладонью рот и сумрачно посмотрела на неподвижное тело, в котором не ощущалось ни единого признака жизни.

— Готов, — тихо сказала она и не удержавшись, пнула мертвеца, — легко отделался! — она повернулась к Рексу, — уходим?

— Если оставить его родных так, они превратятся в мертвий, — печально сказал маленький вампир, — это — как привидения, только могут и хотят есть человеческую плоть. Убить их тогда будет очень сложно, а сейчас можно вбить каждому в грудь осиновый кол или сжечь.

— Огонь — хорошее решение, — одобрил я, — жителям посёлка совсем необязательно знать, какое дерьмо ими руководило. Как они вообще выбрали то? Какой каши он им наобещал?

— Иммануила не выбирали, — пояснила Ева, стараясь не глядеть на труп, — его назначил какой‑то чиновник из Тридаша, как говорили — дальний родственник. До этого здесь руководил Митрофан Пагодный, мужичок вздорный, но справедливый. По крайней мере при нём такого не было.

— Значит так, — я щёлкнул пальцами, — Ева, звёздочка, бери‑ка ты Риту и дуйте к этому самому Митрофану, если он ещё жив. Скажете, дескать прошли срочные выборы и он единогласно избран головой, взамен выбывшего. А мы, с Рексом, скроем следы нашего преступления.

— В основном — не нашего, — угрюмо проворчала Марго, — командуешь? Раньше я за тобой такого не замечала.

— Команды не было, — ничуть не смущаясь, брякнул я, — дамы, давайте, в темпе вальса. Рекс, пошли, поищем спички или чем тут они пользуются.

Печка оказалась мёртвой, но в соседней комнате мы обнаружили камин с тлеющими угольями и это здорово облегчило нашу задачу. Подмигивающие кусочки пылающего дерева весело разбежались по ковру, брызнув искрами на тяжёлые занавески. Огонь жадно набросился на дерево пола, почти мгновенно перепрыгнув на облицовку стен и пополз к потолку.